«Я бы не стала говорить о «гетто»

Места массового скопления мигрантов на территории Петербурга могут превратиться в гетто, заявил в среду глава регионального управления Следственного комитета России Александр Клаус.

В городе появляется инфраструктура для этих людей: мигрантские кафе, мигрантские дискотеки, мигрантские спортклубы

Выступая на коллегии ведомства, Клаус отметил, что источник преступности мигрантов в Петербурге – места их массового проживания, где они «сбиваются в банды, терроризирующие местное население», передает РИА «Новости».

По его словам, наличие в Петербурге мест массовой концентрации мигрантов «представляет реальную угрозу того, что ряд районов может просто превратиться в гетто, где не действует сила закона, а реальная власть находится в руках местечковых авторитетов».

Он назвал преступность мигрантов «болевой точкой Санкт-Петербурга». По данным Клауса, только за прошлый год общее количество совершенных мигрантами преступлений выросло в городе на 34%.

Ранее в понедельник в ФМС сообщили, что иностранцы в России совершают около 4% всех преступлений, в Москве – до 20%.

О том, есть ли опасность появления в Петербурге «национальных гетто», газета ВЗГЛЯД попросила рассказать специалиста по проблемам миграции, научного сотрудника Центра независимых социологических исследований Ольгу Бредникову.

ВЗГЛЯД: Ольга Евгеньевна, что вы можете сказать о выступлении представителя Следственного комитета? Сталкивались ли вы с зарождающимися мигрантскими гетто во время ваших исследований?

Ольга Бредникова: У меня есть два принципиальных возражения. Во-первых, я бы не стала говорить о «гетто». Обычна эта категория употребляется в отношении какого-то внешнего огораживания, внешнего давления и имеет множество негативных аннотаций. А здесь речь идет о другом – о способе поселения мигрантов, которые просто стремятся жить ближе друг к другу. Это, конечно, ни в коем случае не гетто.

На эту тему
• СК: В Петербурге могут появиться мигрантские гетто
• Исследование выявило, что между полицией и мигрантами немало общего
• Глава ФМС предложил существенно изменить систему управления миграцией
• В СК назвали реальный уровень преступности среди мигрантов в Москве
• Британия разрывается меж двух огней: борьбой с миграцией и соблюдением законов ЕС

Во-вторых, согласно нашим исследованиям – а мы активно изучаем уклад жизни мигрантов, то, как они работают, что делают в свободное время, как питаются, с кем общаются – речь можно вести как раз об изменении той тенденции, о которой говорил представитель СК. Еще лет пять назад эта тенденция была гораздо более выраженной.

Сейчас, по моим ощущениям, наоборот, идет размывание их «поселений» внутри города. Потому что изменилась конъюнктура рынка. Они стали активнее работать в сфере услуг: дворниками, уборщиками в супермаркетах и т.д. Естественно, они стараются селиться поближе к месту работу, чтобы избежать финансовых издержек и поменьше встречаться с властями, передвигаясь по городу. И таким образом сейчас они работают практически везде, по всем районам, и селятся, соответственно, тоже.

ВЗГЛЯД: То есть на карте Петербурга нельзя выделить какие-то мигрантские районы или микрорайоны?

О.Б.: Возможно, имелось в виду то, что в городе появляется инфраструктура для этих людей: мигрантские кафе, мигрантские дискотеки, мигрантские спортклубы и т.д. Вероятно, из-за этого и заговорили о гетто. Но, на мой взгляд, это нормальная ситуация, и такое происходит во всех крупных мегаполисах, где есть большое количество мигрантов. Их ни в коем случае нельзя рассматривать исключительно как гастарбайтеров, то есть людей, которые приехали сюда только работать. Они – живые люди... У них есть свой досуг, свободное время, семья. Поэтому совершенно естественно, что когда их стало много, стала появляться и соответствующая досуговая инфраструктура.

ВЗГЛЯД: А места совместного проживания большого количества мигрантов во время ваших исследований вы не встречали?

Социолог Ольга Бредникова смотрит на процессы в сфере миграции не так негативно, как многие (фото: cisr.ru)

О.Б.: Еще пять лет назад я наблюдала два сквота, то есть заброшенных дома в Петербурге, где проживало большое количество мигрантов. Но сейчас, как мне кажется, ситуация меняется. Жилищный контроль стал более строгим. И эти сквоты были закрыты. Конечно, есть какие-то отдельные квартиры, где живет довольно много народа. И у них есть стремление жить рядом друг с другом. Но я бы не назвала это каким-то массовым явлением и не стала бы смотреть на эту ситуацию негативно.

ВЗГЛЯД: Как вы оцениваете уровень преступности в мигрантской среде? Превышает ли он средний уровень по городу?

О.Б.: Я не проводила на эту тему отдельных исследований. Но я читала другие исследования, в частности Дмитрия Дубровского: там утверждается, что этнической мигрантской преступности как таковой нет. То есть эти проявления вполне сопоставимы с другими цифрами, в среднем по городу. И употреблять категорию «мигрантская преступность», наверное, некорректно.

Что касается моих собственных наблюдений, то все те люди, с которыми мы общались во время исследований, – это нормальные, адекватные люди, просто оказавшиеся в сложных условиях. Единственное, что могу здесь сказать – мы заметили высокий уровень толерантности мигрантов по отношению к местным жителям и повышенный уровень ксенофобии по отношению к мигрантам из других стран, других этнических групп. Это какая-то внутренняя борьба за мигрантские ресурсы. Она действительно имеет место.

ВЗГЛЯД: Насколько в целом мигранты вовлечены в «петербургское общество», стремятся ли адаптироваться здесь, учат ли язык?

О.Б.: Все люди разные. И приезжают с разными жизненными перспективами. Те, кто собирается остаться здесь жить либо им нужен русский язык для работы, безусловно, они изучают язык, заводят друзей из числа местных жителей и т.д. Но есть и другой вариант – когда люди приезжают сюда временно и посвящают все свое время работе. И это их право. И ничего страшного для принимающего общества в этом также нет.

ВЗГЛЯД: Общаясь с мигрантами, вы, конечно же, спрашивали их, что они думают о местном населении, о власти, о полиции. И что они говорят?

О.Б.: Есть разные случаи. Но в основном говорят о дружелюбности со стороны местных жителей. Конечно, рассказывают и о проявлениях ксенофобии, нетерпимости, но, в основном, здесь речь идет о какой-то молодежи, которую можно назвать «гопнической». По отношению к государству жалуются на большую бюрократию, на то, что некоторые законы меняются чуть ли не раз в месяц. Я встречала людей, которые, сталкиваясь с этими проблемами, уезжали. Но большая часть все-таки остается.

ВЗГЛЯД: Все же, если возвращаться к первому вопросу – об «этнических гетто» уже давно говорят СМИ на Западе. Такие кварталы есть в городах Америки, во Франции и т.д. Там ситуация, на ваш взгляд, более запущенная, чем в России?

О.Б.: Я опять бы поправила, что речь идет не о гетто, а о районах. И у них гораздо более этнизированные районы. А у нас речь можно вести не об этнизированных районах, а именно о мигрантских, притом что мигранты – это люди из разных стран, разных национальностей. Конечно, ситуация отличается значительно. В Европе эта проблема имеет давнюю историю.

ВЗГЛЯД: Во время ваших исследований ощутили ксенофобию по отношению к мигрантам в Петербурге?

О.Б.: Мне кажется, градус ксенофобии меняется из-за того, что мигранты стали более видимыми в пространстве города. Изменилась конъюнктура рынка, они теперь гораздо больше работают в сфере услуг, то есть среди нас. Если раньше они были более изолированы на каких-то стройплощадках и рынках, теперь все по-другому. Кроме того, идет защита прав мигрантов, прежде всего, я имею в виду их трудовые права. И у них сейчас уже не такие напряженные графики, те, кто не хочет работать на трех работах сразу, может себе это позволить. И он также имеет возможность отдыхать. У мигрантов появилось пространство досуга, они ходят по моллам – торговым центрам, гуляют по городу. И их более частое появление в пространстве города может вызывать новую волну ксенофобии.