«Он и сам понимает, что нарушил требования»

Слова чеченского адвоката Дагира Хасавова, который в интервью телеканалу РЕН заявил о необходимости введения в России шариатских судов и рассказал, что в противном случае мусульманская община начнет устанавливать собственные правила и «зальет Москву кровью», могут повлечь поправки в Кодекс этики российских адвокатов. Об этом накануне заявил вице-президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Юрий Пилипенко, передает РИА «Новости».

Мы никогда не проходили мимо фактов, когда поведение адвоката каким-то образом вступало в противоречие с Кодексом профессиональной этики

Предполагаемые поправки в Этический кодекс будут касаться процедуры привлечения защитников к дисциплинарной ответственности. «Сегодня порядок привлечения к дисциплинарной ответственности таков, что наказание может последовать только за профессиональные проступки. Но не исключено, что высказывания Хасавова послужат катализатором изменений в кодекс. В частности, президент ФПА может быть наделен полномочиями по внесению в Адвокатскую палату представления о возбуждении дисциплинарного производства», – сказал Пилипенко.

В настоящее время кодекс позволяет начать разбирательство по вопросу лишения адвоката статуса лишь по жалобе клиента, по представлению вице-президента Адвокатской палаты или местного управления юстиции, а также по решению суда, например по обвинительному приговору.

О том, нарушил ли своими высказываниями адвокат Хасавов этические нормы и к каким еще поправкам могут привести его слова, газета ВЗГЛЯД попросила рассказать другого вице-президента Федеральной палаты адвокатов, президента Адвокатской палаты Ленинградской области Анну Денисову.

Анна Денисова уверена, что не на каждую жалобу на адвоката должна следовать реакция сообщества (фото: fparf.ru)

ВЗГЛЯД: Анна Николаевна, как в целом вы оцениваете высказывания чеченского коллеги, из-за которых зашла речь о поправках в Адвокатский кодекс?

Анна Денисова: Я думаю, что любой человек, который слышал эти высказывания, ждет, что должна быть какая-то реакция на них и адвокатского сообщества. Понятно, что это не частные высказывания, человек делал их, понимая, что он заявляет себя не как члена чеченской диаспоры, проживающего в Москве, не как представителя какой-то другой организации, а именно как человека, имеющего отношение к российскому адвокатскому сообществу. В этой ситуации, конечно, должны быть определенные способы реагирования с нашей стороны. Адвокат не может говорить такие вещи, какие сказал он. И даже его нынешнее поведение, если действительно все происходит так, как об этом сообщается в прессе, то есть он действительно где-то прячется и, находясь в подполье, пытается по-другому обозначить смысл своих слов, – это также является неким свидетельством того, что он и сам понимает, что нарушил некие требования.

ВЗГЛЯД: Считаете ли вы, что нужно изменить процедуру привлечения адвоката к ответственности?

А. Д.: Некоторые наши коллеги считают немножко по-другому, но я не думаю, что этот вопиющий случай, нехарактерный, в общем-то, для поведения адвоката, должен обязательно повлечь за собой изменения в Этический кодекс. Вместе с тем это, безусловно, серьезный повод для размышлений о том, как наше адвокатское сообщество, оказавшееся пострадавшим в моральном плане, может жестче реагировать на подобные вещи.

ВЗГЛЯД: Уточните, пожалуйста, каков на сегодня порядок привлечения к дисциплинарной ответственности и как он может измениться?

А. Д.: Мой коллега Юрий Пилипенко на последнем нашем большом адвокатском мероприятии – Плевакинских чтениях – говорил о том, чтобы предоставить президенту ФПА право обращаться в Адвокатскую палату и чтобы уже это было допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного дела. Сегодня наш Кодекс профессиональной этики не содержит такого допустимого повода. При этом если президент ФПА обратится в палату, у нас, в общем-то, есть механизмы реагирования, есть возможность ставить вопрос о возбуждении дисциплинарного дела, даже когда нет допустимого повода. Делает это один из вице-президентов. Но то, о чем говорил Юрий Пилипенко, – уже немного другой уровень. Он подразумевает, что любого рода обращения президента палаты будут являться основанием для возбуждения дела.

ВЗГЛЯД: Значит, изменения в Этический кодекс адвокатов ваш коллега Юрий Пилипенко предложил еще до заявления Хасавова? Они назревали задолго до того?

А. Д.: Это прозвучало на Плевакинских чтениях 24 апреля. О Хасавове вроде бы тогда еще не говорили. Я являюсь членом совета Федеральной палаты адвокатов и, честно говоря, предложение в таком виде услышала тогда впервые.

На эту тему
• Мусульмане усомнились в побеге адвоката Хасавова из России
• Пригрозивший залить Москву кровью адвокат покинул Россию
• Заявления адвоката признали экстремистскими
• Заявление Хасавова может спровоцировать религиозные войны
• Заявления адвоката о шариатском суде проверят на экстремизм
• Мусульмане ответили на фразу о том, что Москву зальют кровью

ВЗГЛЯД: Если изменения будут приняты, привлечь адвоката к ответственности станет проще?

А. Д.: Да. Но отмечу следующее. Я работаю на посту президента Адвокатской палаты Ленинградской области уже десять лет, и у меня совесть чиста. Мы никогда не проходили мимо фактов, когда поведение адвоката каким-то образом вступало в противоречие с Кодексом профессиональной этики, когда были затронуты честь и достоинство адвокатского сообщества. Мы никогда не прятали такие вещи под сукно, для этого и сейчас есть механизмы.

ВЗГЛЯД: Много было случаев привлечения адвокатов к ответственности?

А. Д.: Сегодня мы живем в мире, где информация разносится очень быстро. Недавно я получила письмо от одной гражданки. Знаете, есть определенная порода людей, у которых бывает зуд наведения порядка везде.

Так вот, гражданка, обращаясь к президенту Федеральной палаты адвокатов и к вице-президенту, который даже не занимается возбуждением дисциплинарных дел, ссылается на интервью, которое дал какому-то порталу в интернете один из наших успешных коллег. Она приводит выдержки оттуда, от которых у меня поначалу тоже немножко волосы встали дыбом, пишет, что на вопрос о том, чем он объясняет свою успешную адвокатскую карьеру, он ответил: «Везением». Вокруг этого она строит целое рассуждение об унижении чести и достоинства адвокатуры и т. д.

Я почитала само интервью, поняла, что гражданка много вещей, что называется, вырвала из контекста. Словом, текст был, может быть, и не идеальный, но он не является основанием для привлечения адвоката к ответственности. И такого рода вещей немало. Иногда это связано с каким-то сведением счетов. Некоторые в такого рода письмах даже не скрывают, что речь идет об адвокате другой стороны, что им не нравится, как он жестко себя вел и т. д.

ВЗГЛЯД: То есть жалоб на адвокатов поступает много. Но это не означает, что они действительно что-то нарушили?

А. Д.: Конечно. И когда мы отвечаем этим людям, что то, с чем они обращаются, – это недопустимый повод для возбуждения дисциплинарного дела, это вызывает определенную агрессию, желание наказать теперь уже и нас.

ВЗГЛЯД: Могли бы вы привести конкретный пример: сколько за последнее время было привлечено к дисциплинарной ответственности адвокатов Ленинградской областной палаты адвокатов, которую вы возглавляете?

А. Д.: За 2011 год у нас было заведено 52 дела, а обращений, конечно, было больше. И основные случаи – это все-таки проблемы, связанные именно с осуществлением адвокатской деятельности, в основном это жалобы клиентов и суда. Суд, как правило, жалуется на то, что адвокат опоздал или не явился на заседание.

Отмечу, что любое дисциплинарное дело в отношении нашего адвоката базируется на Кодексе профессиональной этики. И это не обязательно связано с какими-то высказываниями, но и с неправильным осуществлением защиты, неправильным выбором позиции и т. д. Не бывает, чтобы мы взяли и наказали адвоката за что-то, а Этический кодекс при этом не применили. Он охватывает практически все стороны нашей деятельности. Там, правда, есть одна оговорка – о том, что адвокат может быть наказан только за действия, совершенные при осуществлении адвокатской деятельности. А если, к примеру, он – неплательщик алиментов, мы, конечно, его будем осуждать, но наказать не сможем.