«Игры − это не игрушки»

− Какие можно изобрести способы борьбы с «вредными» компьютерными играми?

− Есть два варианта выхода из ситуации, когда нам не нравятся какие-то игры: антироссийские, излишне жестокие и т. д. Одна позиция − запрещать. Другая − помогать российским производителям создавать альтернативы − наши игры, которые пользовались бы спросом. Развивать отечественное производство, IT-отрасль, поднимать продажи, бороться с пиратством и т.д.

Запрещать, я уверен, бессмысленно. Интересующиеся все купят на черном рынке или скачают в Интернете. С одной стороны, государство должно выражать свое негативное отношение к подобным вещам, а с другой − производители должны быть ответственнее.

Если профи в компьютерной игре посадить за джойстик настоящего беспилотника, то он окажется лучше, чем любой солдат

Например, я не поддерживаю позицию компании «1С» в недавнем скандале с российским изданием игры Call of Duty − они исключили из игры «антирусский» уровень и сочли, что этого достаточно. Мне кажется, они должны были вовсе отказаться от выпуска этой игры. Понятно, что в данном случае они были связаны обязательствами с международным издателем игры, но на будущее это стоит учитывать. Непонятно, как вообще можно издавать в России игру, которая явным образом антирусская − вплоть до надписей No Russia и т.п.

− Как же развивается государственная политика в этой отрасли?

− В целом моя оценка такова: сейчас производители игр пытаются убедить государство, Думу в том, что это важнейшая, серьезнейшая отрасль. А у государства такого понимания нет. Простой пример: приходит в Министерство обороны кинематографист и говорит: «Я сниму о вас фильм», и приходит производитель игр и говорит: «Мы сделаем игру». Конечно, генералы выбирают кино. Но будущее − не кино, будущее − игры. Они уже превысили оборот всей нашей киноиндустрии. Игры включают в себя элементы кино, элементы медиа. Игры сейчас сетевые, вокруг них создаются сообщества, виртуальные «государства». На играх формируются ролевые жизненные модели сегодняшних подростков.

На эту тему
• Акелла промахнулся
• «Он всегда попадал в цель»
• Дума стартовала по-боевому
• Наталья Радулова: Кибералкоголики
• Охота на виртуалов

Конечно, в производстве кино тоже задействуется и фантазия, и во многих случаях компьютерная графика. Но в игровой индустрии несравнимо более высокотехнологичное производство, в котором задействованы сотни талантливых программистов, сценаристов и т.п. Вообще, если мы говорим об инновационном прорыве, то из игр вырастает виртуальное пространство, и потенциал этой отрасли с точки зрения инновационного развития России значительно выше.

− Почему вы называете «антирусские игры» угрозой национальной безопасности?

− Сейчас в США активно внедряются различные модели дистанционно управляемых вооружений. Еще вчера это было смешно: мальчики в очках играют в непонятные игры. А сегодня получается, что если этого мальчика, профи в компьютерной игре, посадить за джойстик настоящего беспилотника, то он окажется лучше, чем любой солдат. Наше Министерство обороны этого, к сожалению, не понимает. А ведь так может получиться уже лет через 15, что мы будем по-прежнему воевать, неся потери личного состава, а наши противники будут сидеть за джойстиками.

Мне кажется, что это самое главное. Этой отрасли нужна поддержка — и законодательная, и налоговая, и т.п. Государство должно сосредоточить внимание на этой отрасли, у нее громадный потенциал.

Депутат Госдумы Роберт Шлегель (фото: Артем Коротаев/ВЗГЛЯД)

− А сама-то отрасль существует в России?

− Отрасль, конечно, есть. У нас есть серьезная школа, которая пока не разрушена. Она создает умных людей, которые способны быть высочайшего уровня программистами, дизайнерами. У нас 18% всего IT уже представлено российскими производителями. Тот же самый 1С − яркий пример. Если же взять совокупность русских мозгов в мировом IT, то это минимум треть.

Значит, надо брать тех ребят, которые учатся в наших вузах, и помогать им остаться в России, дать им интересный бизнес. А государство, повторюсь, пока не слишком этим интересуется.

Что говорить: круглый стол по проблеме, например, проводит комитет Госдумы по молодежной политике, а не комитет по связи, который должен бы иметь к этому отношение. Представитель Минсвязи, скажем, на круглый стол не пришел. Значит, их пока что это не интересует. И Министерство финансов это не интересует. Был представитель Минобороны, но он жаловался на то, что нет денег. Хотя, заметим, их бюджет порядка триллиона рублей, вопрос в том, куда идут эти деньги.

− В какие формы стоило бы облечь поддержку отечественного игропроизводителя?

− Нужно, прежде всего, слушать тех, кто является профессионалами в этих отраслях. Самих производителей: они заинтересованы в таких вещах. Надо создавать заказы для них, и они сами разовьют эту индустрию. Заказывать надо не только игры, но и военные симуляторы, и образовательные программы, и обучающие игры, и другие продукты. Например, системы общения, связи. Государство должно формулировать и объявлять конкурсы на подобные вещи. Но для этого надо смотреть дальше, чем это принято. Конечно, такой амбициозный проект может и не получиться, но от этого никто не застрахован.

− Итак, игры − это новое «важнейшее из искусств»?

− Игры − это не игрушки. Игры − это очень серьезно, хоть и не все это понимают. Эта отрасль высокотехнологична, она не загрязняет окружающую среду. Игры могут наносить нам ощутимый вред и в будущем, и уже сейчас. Основные продукты игровой индустрии − это продукты, которые производятся нашими потенциальными противниками; и не надо удивляться, что на каких-то уровнях, в каких-то миссиях надо «убить всех русских» и т.п. Вообще-то, это момент национальной безопасности: ведь это сетевые игры, в них играют миллионы людей.

Странно, что по играм и Интернету до сих пор нет практически никакой регламентации. Вот у нас 60 миллионов пользователей Интернета. А есть ли законы, регламентирующие Сеть в России? Практически нет. Это значит, что Минсвязи и комитет ГД по информполитике занимаются другими вещами. Цифровым телевидением, например... Но ведь телевидение − это, по сути, прошлое, а Интернет − настоящее и будущее. Если такого понимания нет, это очень печально.

Опять же, миллионы у нас играют в игры, и миллионы смотрят телевизор. Но почему-то относительно телевидения у нас множество законов и правил − запрет пропаганды насилия и т.п., а в отношении игр и Интернета ничего подобного нет!

И вот мы имеем дело с порнографией, с распространением антироссийских, экстремистских воззрений. Эта «вилка» очень серьезная. И эти парламентские слушания были призваны обратить на это внимание. Будем надеяться, что так и произойдет.