«Мир контролирует тот, кто контролирует технологии»

США встали на пути реализации международного проекта по созданию орбитальной обсерватории «Спектр-УФ», запретив поставлять в Россию приборы для регистрации излучения, в которых используются радиационно стойкие компоненты американского производства. Россия намерена запустить три астрофизические лаборатории до 2025 года. До введения санкций запуск обсерватории планировался на 2016 год.

На России демонстрируют новые технологии. То же самое касается Индии, Бразилии, Китая... На месте России может оказаться любая другая страна, которая попытается проводить политику исходя из своих интересов

«У нас в стране мы не можем сами сделать высококачественные приемники излучения, в том числе в ультрафиолетовом диапазоне. Поэтому мы были вынуждены с разрешения Роскосмоса заключить контракт с британской фирмой E2V, осуществив предоплату. Однако в этом году США были введены дополнительные ограничения на поставку высокотехнологичной продукции в Россию, и это коснулось нашего контракта», – рассказал директор Института астрономии РАН Борис Шустов газете «Известия».

Он пояснил, что англичане делают приемник излучения сами, но электронную «обвязку» из радиационно стойких комплектующих создают с использованием американских деталей. Разрешения на экспорт этих деталей в Россию они получить не смогли.

Как известно, экспорт американских (в том числе частично американских – например, прошедших проверку или наладку на территории США) деталей, которые могут применяться в системах военного и двойного назначения, регулируется ITAR (International Traffic in Arms Regulations) – набором правил, устанавливаемых правительством США для экспорта товаров и услуг оборонного характера. В соответствии с правилами ITAR экспорт электронно-компонентной базы (ЭКБ) категорий military (для использования в военных системах) и space (радиационно стойкие комплектующие) в РФ возможен с разрешения Госдепартамента США.

По словам источника газеты в Роскосмосе, случай с аппаратом «Спектр-УФ» можно считать прецедентом, поскольку до этого американцы не блокировали поставок комплектующих для научных аппаратов. При этом поставщикам космических аппаратов вещания удавалось получать разрешения на экспорт в Россию до самого последнего времени, добавляет источник.

О том, как санкции сказались на техническом сотрудничестве России, газете ВЗГЛЯД рассказал член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского Андрей Ионин.

ВЗГЛЯД: Андрей Геннадьевич, насколько история со «Спектром-УФ» показательная, можно ли ожидать подобных ситуаций в дальнейшем?

Андрей Ионин: Технологические санкции относятся не только к науке и космосу, а вообще ко всем направлениям. США отсекли нас от нефтянки, от новых технологий добычи на шельфе. То есть они отсекают нас везде не просто от совместной разработки, а от использования этих продуктов. Этот список по сути закрытый. Вы не знаете, от каких технологий вас отсекут.

Андрей Ионин (фото: earthfromspace.ru)

Де-факто самые важные санкции, введенные Западом, связаны с технологиями, а не с политикой, доступом к каким-то финансовым ресурсам. Технологии определяют конкурентоспособность страны. Сейчас мир высоких технологий. От этого зависит обороноспособность и конкурентоспособность экономики и уровень жизни в стране.

Я считаю, что сейчас наступил новый вид колониализма – технологический. До XX века колониализм был классический и заключался в физическом подавлении. После этого наступила эра финансового колониализма, когда страны стали давить доступом к деньгам. Сейчас многие развивающиеся страны накопили достаточные финансовые ресурсы, что, как им казалось, позволило на равных разговаривать с мировыми лидерами. И теперь наступил следующий этап. На России демонстрируют новые технологии. То же самое касается Индии, Бразилии, Китая... На месте России может оказаться любая другая страна, которая попытается проводить политику, исходя из своих интересов, а не Запада.

Выбраться из технологического колониализма гораздо сложнее, чем из стандартного или финансового. Это требует совсем других механизмов. Это длительный путь.

ВЗГЛЯД: И что надо делать в такой ситуации?

А. И.: Список технологий, которые страна должна развивать и контролировать, быть самостоятельной – большой. Он постоянно расширяется. Есть технологии не только военные, но и гражданские. Кто думал, что технология платежных систем может оказаться таким оружием? Для того, чтобы создать конкурентоспособную технологию, нужно иметь ресурсы, деньги, время и мозги. Но чтобы поддерживать уровень, нужны рынки, сравнимые с рынками ваших конкурентов.

На эту тему
• Роскосмос заинтересовался китайской компонентной базой
• США могут купить новую партию российских ракетных двигателей
• США не дают устанавливать у себя станции ГЛОНАСС
• В аварии ракеты-носителя Antares винят двигатели
• В СНГ будет Объединенный институт космических исследований

Невозможно долго поддерживать конкурентоспособность технологии, если ваш конкурент опирается на рынок в десять раз больше, чем вы. И надо понимать, что размеров национальных рынков недостаточно для того, чтобы поддерживать конкурентоспособность. Список технологий растет, любой стране не хватит мозгов для того, чтобы поддерживать весь спектр технологий. Из этого следует простой вывод: те страны, которые хотят развивать технологии, должны объединять свои мозги, ресурсы и рынки. Именно в целях совместного развития и поддержания технологий. Это единственный выход.

Создание любых натуральных технологических хозяйств обречено. Невозможно в нынешних условиях создать российскую микроэлектронику, космонавтику, платежную систему. А создать все это в формате БРИКС уже можно. Это порядка 20% мировой экономики, то есть это рынок, экономически сравнимый с рынками ЕС и США.

ВЗГЛЯД: Процессы технологического колониализма начались одновременно с введением против России санкций?

А. И.: Нет. Эти процессы идут давно. Американцы прекрасно понимают, что мир контролирует тот, кто контролирует технологии. Именно технологии дают рынки, а рынки – деньги. Случай с орбитальной обсерваторией «Спектр-УФ» – частный. Это айсберг. Мы видим только надводную часть. Самая страшная – подводная. Она огромная. Я уж не говорю про технологии двойного назначения, но даже здесь, в таком, казалось бы, научном проекте, нам перекрыли кислород. Понятно, что введение санкций полностью ставит крест на единой экономике, единых правилах.

ВЗГЛЯД: При отсутствии санкций компоненты для «Спектра-УФ» были бы получены?

А. И.: Эти получили бы. Но все признают, что события на Украине – лишь повод. Не было бы Крыма, было бы что-то другое. На мой взгляд, ситуация направлена не совсем на нас, мы косвенно попали под удар. Сейчас США устраняют своего единственного мирового конкурента в лице Евросоюза. Мы видим завершающий акт борьбы против ЕС, который после развала СССР оставался по сути единственным потенциальным конкурентом США в части технологий. США умеют долго ждать, реализовывать стратегии. Это не заговор, как у нас любят говорить, это стратегии по устранению своих конкурентов. Всем стало очевидно, что ЕС не является полностью субъектным, поэтому ни о каком самостоятельном развитии технологий в Евросоюзе говорить уже не приходится.

ВЗГЛЯД: То есть Евросоюз не заинтересован в санкциях?

А. И.: Евросоюз действует синхронно с США. Сейчас надо развивать технологии. Неважно, используются ли они в фундаментальных науках, в физике, астрофизике, биологии... Технологии используются и в социальной сфере, управлении страной. Самый главный вопрос, что на примере научного сотрудничества мы видим влияние технологических санкций. Они самые опасные, тяжелые и трудноустранимые. Американцы используют их как основной инструмент влияния на Россию.

ВЗГЛЯД: Россия может ответить своими технологическими санкциями?

А. И.: Может, но она не обладает всем спектром. Американцы это прекрасно понимают. От нас технологически они почти не зависят. Называются ракетные двигатели, но это не настолько критично для них. У них есть свои национальные альтернативы. Если Россия сделает что-либо с программой по МКС, то США, думаю, закроют этот проект, и мы останемся виноватыми, пострадает наше политическое реноме, тем более Россия еще не готова предложить альтернативу. Но мы правильно обозначили дедлайном 2020 год, у нас есть еще пять лет, чтобы подготовиться к другому проекту.