Экс-министр иностранных дел Чехии Любомир Заоралек опубликовал днями статью под кричащим названием «Как нам укротить гиганта с Востока. Россия – это вызов Европе уже сотни лет». Текст упоительный по своему невежеству и откровенности.
Заоралек пишет буквально так:
«Ситуация, в которой мы оказались, не нова. Россия – вызов для Европы уже сотни лет. Австрийский министр иностранных дел Меттерних заслужил в начале XIX века авторитет именно тем, что сумел «укротить» непредсказуемого царя Александра I. Отто фон Бисмарк тоже был великим дипломатом еще и потому, что сумел сделать опасную Россию частью выстраиваемого им равновесия. Россия не раз выступала в европейской истории тем, кто причинял головную боль всем».
Этому б/у дипломату невдомек – он, видимо, запамятовал, – что, прежде чем Меттерних принялся плести свои интриги в Священном Союзе, Россия и ее император Александр Первый освободили всю так называемую Европу, в том числе и Австрию, куда как небольшая область входила заораликова родина – Чехия, от наполеоновского нашествия. А Бисмарк вряд ли смог бы объединить Германию, не будь у него за плечами поддержки Петербурга. Кроме того, созданный Россией, Германией и Австро-Венгрией Союз трех императоров был одним из важнейших инструментов европейской политики. И не случись, опять же, мелких австрийских интриг уже после смерти великого немецкого канцлера, скорей всего, удалось бы избежать и Первой мировой войны, и крушения старой классической Европы.
Иногда становится страшно от того, насколько плохо образованы и далеки от реального знания истории люди, которые входят нынче в европейские политические элиты. Реальный разговор с подобными заоралеками почти невозможен. Они просто не знакомы с фактами, живут в плену сиюминутных мифов. Что же касается «укрощения России», то тут для чешского экс-министра дело обстоит совсем грустно. Когда-то это пытались сделать поляки. Стояли в Кремле в Смутное время, воевали за ту же Малороссию почти половину XVII века. И чем дело кончилось?
Не прошло и столетия, как мы разделили эту самую Речь Посполитую с австрийцами и немцами, а город Варшава стал третьей имперской столицей. Вместе с поляками испытывали свое счастье в русских лесах и на русских полях и шведы. Бузили в то же Смутное время, в XVII веке выжигали и истребляли русское и православное население в городках и селах по всему Приладожью, пытались помешать основанию Петербурга, любили предателя Мазепу, дошли до Полтавы. И что же?
Великое княжество Финляндское стало закономерным итогом этих войн. А Швеция, которая навсегда потеряла статус великой державы, аж три столетия, затаившись в ужасе, избегала участия в любых европейских конфликтах. Только теперь у Стокгольма память немного отшибло. Решили вступить в НАТО. И последствия этого шага еще не известны.
Наполеон, кстати, человек более дальновидный, не то чтоб хотел нас укротить, но думал приструнить немного – заставить присоединиться к континентальной блокаде. Двунадесять языков навел на русскую землю, в том числе чехов. С тех пор в Париже появились бистро. Русские казаки не любят долго ждать обеда, когда голодные.
Тогда, в XIX веке, Западу было отчего нас бояться, причем не только на поле сражений. Дело было даже не в огромности, о которой любил вспоминать император Александр Третий. Дело было в невероятной энтелехии, внутренней силе, потенциальных возможностях страны.
Алекс Токвиль, французский государственный деятель и политический философ первой половины XIX века, предсказывал, что не пройдет и столетия, и Россия – если дать ей свободно развиваться – по своему национальному богатству обгонит всю совокупную Европу. И его расчеты подтверждали многие ведущие экономисты позапрошлого столетия.
Естественно, нашлись силы, которые захотели обуздать этот порыв. У одного британского премьера, лорда Пальмерстона, это даже вошло в поговорку: «Как плохо жить на свете, когда никто не воюет с Россией».
Пришлось бедняге много страдать.
Минуло еще полстолетия, и в начале ХХ века укротители России, казалось, праздновали победу. Империя была разрушена, страна погружена в пучину гражданской войны, французы стояли в Одессе, англичане в Мурманске, немцы некоторое – правда, очень недолгое – время хозяйничали в Киеве. Но из хаоса русской смуты восстал Советский Союз. И был он для западных элит куда страшнее Российской империи, так как нес миру надежду на лучшее будущее. И хотя многие упования рассеялись, это ничего не меняло. Россия осталась на месте, суверенная и неукрощенная.
А потом пришла Великая Отечественная война. Перед ней несколько лет подряд англо-французские союзнички науськивали бесноватого фюрера на СССР, но сами, как обычно, стали жертвой своих интриг. Париж пал за несколько месяцев 1940 года, вся Западная Европа оказалась под рейхом. И только пространство от Бреста до Сталинграда явилось могилой для нацистских ублюдков.
С англичанами и американцами мы тогда вроде бы воевали бок о бок, однако не прошло и года после победы, как Черчилль в Фултонской речи назвал Советский Союз главным врагом. Не оставляли надежды укротить нас.
Холодная война принесла противнику множество разочарований. Они бросались из окна с криком: «русские идут», потеряли колонии, бесславно закончили Корейскую эпопею, с позором бежали из Вьетнама. Но научились использовать против нас как оружие экономику и пропаганду.
Крушение СССР стало им невероятным и неожиданным подарком. Мы тогда оказались в плену прекраснодушных мечтаний, а Запад, объявивший победу в идеологическом противостоянии, вроде бы говорил о сотрудничестве. Но мыслил только в логике быстрой наживы и потенциальной конфронтации. Лучшим примером стало нарушение всех договоренностей и неуклонное приближение НАТО к нашим границам. Начали с Восточной Европы и Прибалтики, добрались до Украины.
Но СССР обрушился, а Россия осталась жива. В 1990-е годы «укротители» было решили, что дело сделано, и золотая мечта русского народа и элиты – войти на десятых ролях в их спектакль. Стали воспринимать нас как «периферию», «региональную державу», «развивающуюся страну», которая по своей воле пошла на выучку к «цивилизованному миру». И просчитались.
С разворота самолета Евгения Примакова над Атлантикой стало ясно, что Россия – по бессмертному выражению имперского канцлера Александра Горчакова – сосредотачивается. Мюнхенская речь Владимира Путина должна была бы стать им серьезным предупреждением.
- Запад подкрепляет русофобию ложью
- Амбициям Макрона не нашлось места в Европе
- Списка «спонсоров войны» больше нет
Но увы, американцы и их союзники настолько уверились, что победа в глобальном противостоянии у них в кармане, что извели подлинных дипломатов и просто проницательных людей на корню – кого в отставку отправили, кто по старости сам ушел. Остались у них одни коллеги господина Заоралека. И никто им не смог подсказать, что устраивать или поощрять антирусский переворот в Киеве – это примерно то же самое, что в свое время Наполеону форсировать Неман. Они хотели сделать Украину анти-Россией, и отчасти преуспели. Но в том-то и дело, что для русских людей, какой бы паспорт они ни получили при рождении, Украина – это Россия.
Враги, заходящиеся в бешенстве от того, что их мнимая «победа» 1991 года уплывает из рук, пришли в наш дом, обольстили и обманули его жителей. И мы прекрасно понимаем, кто, с кем и за что ведет борьбу. И даже Заоралек – при всей запредельной исторической безграмотности – тоже понимает. Признаёт, что у Запада нет ни стратегии, ни ресурсов, ни воли укротить Россию.
Нет, не было и не будет. Россия – она как ванька-встанька. Укротить ее невозможно. Можно только оставить в покое. На своем месте, на земле, которую она считает своей.
