Миф о российской угрозе начинает работать против НАТО

Контактов между Россией и НАТО не было с весны 2014-го – тогда Россия была объявлена угрозой миру, и атлантический блок озаботился выстраиванием «защиты от дальнейшей экспансии Путина». Бредовые – а иначе и не назовешь – предостережения насчет российской угрозы Прибалтике и Польше за два года стали общим местом в атлантической пропаганде.

Когда пружина антироссийской мобилизации сорвется, атлантическое единство может резко ослабнуть, если не дать трещину

И хотя немало разумных американских и европейских политиков и аналитиков все это время повторяли, что действия России на Украине все-таки нельзя рассматривать как неспровоцированные (действительно, часть исторической России собрались подвергнуть евроинтеграции с последующей атлантизацией – что это русские так занервничали), на генеральную линию НАТО это никак не влияло. Угроза с восточного фланга стала официально признанной – и это тот случай, когда «факт», придуманный тобой для одних целей, становится «реальностью», то есть требует уже конкретных действий.

Зачем американцам был нужен миф о российской угрозе Прибалтике и Польше? Они преследовали две цели – во-первых, заставить европейских союзников-вассалов подключиться к политике изоляции России. Нужно было организовать масштабное давление на Москву силами всего Запада – настолько мощное, чтобы Путин отказался от борьбы за Украину. При этом в Вашингтоне понимали, что никакого возвращения Крыма не будет – но рассчитывали, что, увидев единый фронт западных стран, Москва смирится с потерей остальной Украины.

Это были одновременно наивные и наглые надежды – но США были разгневаны тем, что Россия не хочет отдавать уже «проигранную» Украину, и решили играть по-крупному. По-крупному, потому что ставкой в этой игре становилась уже даже не Украина – с тем, что ее не удастся увести под атлантический зонтик, Штаты на самом деле непублично смирились уже к концу 2014 года, понимая даже то, что могут и вообще потерять ее.

Ставкой становилась Европа – как ни громко это звучит. Потому что запугивание собственных европейских союзников «агрессией Путина» – вещь опасная: внушая им страх перед мифической угрозой и одновременно принуждая рвать связи с Россией, США рисковали тем, что недовольные таким пренебрежением к своим интересам европейцы потом припомнят это унижение Вашингтону. И когда пружина антироссийской мобилизации сорвется, атлантическое единство может резко ослабнуть, если не дать трещину.#{smallinfographicleft=753692}

Верили ли в Вашингтоне в наличие российской угрозы восточному флангу НАТО? Конечно, нет – за исключением некоторых совсем уже русофобски настроенных персонажей среди неоконов. Верили ли в Европе в американские сказки? Тоже нет – за исключением, понятное дело, части политических элит Польши и Прибалтики, которые к тому же в основном играли в американскую игру исходя из стремления поднять значимость своих стран в атлантической табели о рангах. Сработала ли «восточная угроза», помогла ли она американцам достичь желаемых целей? По большому счету нет, наоборот, миф уже играет против них.

На первом этапе антироссийская истерия оказывала тонизирующее воздействие на европейцев – все-таки шла война на востоке Украины, и пропаганда о том, что это лишь первый шаг в наступлении русских на запад, отчасти срабатывала. Столетние традиции изображения русских в качестве угрозы Европе подпитывали общую атмосферу страха. «Путин захватит Прибалтику, будет угрожать Польше, он хочет дестабилизировать всю Европу» – и ни слова о том, что именно продвижение атлантического альянса на восток и спровоцировало раскол и войну на Украине.

Но потом война на Украине в основном прекратилась, европейцы все больше стали требовать сворачивания санкций и возвращения к нормальным отношениям с Москвой. Удавка «атлантической солидарности» все еще заставляет европейские элиты держать строй – но чем дальше, тем больше уже публичного недовольства даже со стороны вполне проатлантических сил. Одновременно практически во всех европейских странах набирают силу евроскептики – большая часть из которых выступает и против американского диктата, и против ссоры с Россией.

В следующем году в ключевых европейских странах, Германии и Франции, пройдут выборы – и даже проатлантические политики вынуждены будут демонстрировать избирателям заботу о национальных интересах. Большинство из которых считает, что конфликт с Россией им не отвечает – и хватит уже быть послушными марионетками американцев.

На эту тему
• Захарова назвала главную тему Совета Россия – НАТО
• Захарова: Россия на заседании СРН потребует от НАТО объяснения планов по усилению
• Штайнмайер: НАТО не рассчитывает на легкий разговор с Россией
• Лидеры НАТО не приняли решений относительно России
• Столтенберг заявил о настроенности НАТО на конструктивный диалог с Россией
• Косачев: Негласным итогом саммита альянса может стать размывание акта Россия-НАТО

Тем более что и сами США в последний год уже в открытую пытаются договориться с Россией там, где считают это отвечающим их национальных интересам – по Ирану, Сирии. Европейцы чувствуют себя обманутыми – и никакие напоминания об «угрозе с Востока» уже не действуют даже на уровне пропаганды. При этом США уже не могут остановиться в эксплуатации «русского фактора» и использовать его только в информационной войне. Нужно переходить от слов к делу – демонстрировать свою заботу о безопасности Европы.

И вот в Варшаве принимается решение о размещении в Прибалтике и Польше четырех батальонов НАТО. С чисто военной точки зрения это не имеет никакого значения – понятно, что, если бы Россия сошла с ума и напала на эти страны, несколько тысяч натовских солдат не оказали бы никакого серьезного сопротивления. Это чисто пропагандистский жест – вот, видите, мы защищаем восточный фланг. От России? Да, ну вы же понимаете ее агрессивную природу. Нет, оказывается, не понимают – кроме откровенных русофобов, никто не верит в желание России напасть на крупнейший в мире военный блок.

Хуже того, не верят в это и в самих США – а более чем вероятная победа в ноябре Дональда Трампа вообще может привести к пересмотру американской политики по Украине. Нет, не то чтобы новый президент «вернет» Украину России – но он не раз говорил о том, что это европейская проблема, то есть решать ее должны европейцы вместе с русскими.

Но понятно, как решит ее Европа – если представить, что ей позволят самостоятельно договориться с Москвой насчет будущего незалежной, Украина будет подвешена как ничейная, нейтральная территория. Кроме того, победа Трампа сама по себе станет сильнейшим ударом по той части украинской элиты, которая делала ставку на нагнетание конфронтации между Западом и Россией – и, следовательно, приведет к переформатированию власти в Киеве.

Не сработала «восточная угроза» и в еще одном важнейшем для атлантистов вопросе – работе над заключением Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. Соглашение о создании «экономического НАТО» должно было быть подписано до конца этого года – но уже понятно, что этого не будет. Позиция Франции и отчасти Германии фактически привела к тому, что новый этап глобализации – через торгово-экономическую интеграцию на англосаксонских условиях двух берегов Атлантики – оказался как минимум отложен.

На послевыборное будущее, которое как в Старом, так и в Новом Свете сейчас представляется гораздо менее атлантическими. Национальные элиты пытаются взять реванш у глобалистских сил – и велика вероятность, что в ближайший год им это удастся. Да, реванш может быть временным – но в любом случае он приведет к очень серьезным испытаниям для атлантического блока.

В этих условиях лучшей тактикой России в отношениях с атлантистами является выжидание – внутренние противоречия в западном лагере нарастают, время действительно работает на нас. Поддерживая национально ориентированные силы в странах ЕС, работая с различными западными странами на двухсторонней основе, играя на глобальной доске с наднациональной англосаксонской элитой, мы последовательно улучшаем свои позиции.

Учитывая то, насколько мы слабее в институциональном, государственном, финансовом и экономическом плане, насколько хуже были наши изначальные позиции в противоборстве с атлантическими стратегами, можно сказать, что игра складывается для нас более чем благоприятно.