Госдеп хочет списать свои провалы в Сирии на Пентагон

Характерно, что, несмотря на секретность, письмо дипломатов к президенту оказалось в распоряжении сразу нескольких влиятельных американских газет.

В мирное время они безобидны, как те вечные студентки, что спасают слонов в Таиланде и бородатых юношей в Секторе Газа. Но в экстремальных ситуациях их ряды смыкаются

По мнению дипломатов, «целенаправленные военные удары» по позициям сирийской армии необходимо нанести из-за срыва соглашения о прекращении огня. При этом критике подвергнута вся американская политика в Сирии, в частности отказ от однозначной поддержки какой-либо из сторон конфликта. Авторы документа предупреждают, что США теряют потенциальных союзников среди сирийских суннитов, так как режим Асада «продолжает бомбить и морить голодом» это религиозное большинство. «Неспособность остановить вопиющие преступления Асада только укрепляет идеологическую привлекательность таких групп, как ИГИЛ*, даже когда они терпят тактические поражения на поле боя», – гласит документ. Его авторы исходят из того, что без удара по Асаду влияние этой группировки в Сирии укрепится на долгие годы, даже в случае ее военного разгрома. Параллельно предлагается оказать поддержку так называемой умеренной оппозиции, которая не доверяет созданной США коалиции, поскольку сейчас она «воюет с ИГИЛ, а не с правительством в Дамаске».

Это не первый случай «организованных мятежей» среди сотрудников Госдепартамента. Но примечательно, что «диссидентами» (то есть «подписантами») всегда оказывались те группы сотрудников, которые требовали ужесточения политики США в том или ином регионе – вплоть до открытого военного вмешательства. Так, в начале 90-х годов американские дипломаты написали тридцатистраничный доклад-обращение (для англоязычных текстов это критично большой объем) с критикой политики администрации Клинтона на Балканах, требуя прямого вооруженного вмешательства в разгоравшуюся в Югославии войну. Тогдашний госсекретарь Уоррен Кристофер был вынужден встретиться с «диссидентами» и тщательно изображал негодование, когда сам факт подобных внутренних дискуссий стал достоянием общественности. Примерно так же поступали и другие госсекретари, сталкивавшиеся с альтернативными точками зрения среди своих сотрудников и экспертов.

Вот и сейчас официальные представители Госдепа (в первую очередь Джон Кирби) не стали отрицать наличие письма, но отказались пояснять детали. Налицо игровая постановка в привычном для американской политики стиле, и наблюдателю в этом смысле стоит учитывать два момента.

#{smallinfographicleft=796350}Во-первых, такого рода «бунтами» Госдеп заработал себе репутацию «самого открытого для различных мнений ведомства». Там, мол, собрались интеллектуалы из интеллектуалов (ранее такое говорили про ЦРУ), которые не боятся за свою карьеру, могут пойти наперекор мнению начальства, причем к их мнению прислушиваются, и в результате они оказываются правы. Этот «диссидентский канал» существует со времен Вьетнамской войны, когда всякий несогласный с политикой администрации получал право официально высказаться без опасения быть уволенным. Но тогда это было прозой жизни, теперь – театром.

Во-вторых, сам госсекретарь в рамках дискуссии как бы отходит на второй план, имея для этого удобную отговорку – «это не я, это мои сотрудники». В данном случае это сработало не в полной мере, поскольку Джон Керри успел высказаться в пользу необходимости отставки Асада еще до того, как письмо сотрудников Госдепа достигло The New York Times (или, что более вероятно, до того, как уважаемой газете согласовали публикацию).

Все «подписанты» (всего их 51) – сотрудники среднего уровня. Многие – карьерные дипломаты, вовлеченные в работу на сирийском направлении в последние пять лет, когда на этот неожиданно возникший фронт бросили всех, до кого дотянулись, от клерка в Бюро по делам Ближнего Востока до бывшего заместителя посла в Дамаске. Большинству фамилии этих людей ничего не скажут, важнее учитывать их эмоциональную вовлеченность в проблему, которой им приходится заниматься по долгу службы. Бывший посол в Дамаске Роберт С. Форд говорил, что «многие люди», работавшие на сирийском направлении, быстро заняли крайне жесткую позицию по отношению к правительству Асада. Сам Роберт С. Форд в 2014-м ушел в отставку как раз из-за того, что был не согласен с «политикой невмешательства» (hands-off policy), которую, с его точки зрения, проводила администрация Обамы.

На эту тему
• Вина Обамы в развале Ливии не так велика, как он думает
• Минобороны оценило призыв сотрудников Госдепа США бомбить войска Асада
• Керри прокомментировал документ Госдепа об ударах по позициям Асада
• Какие последствия будет иметь вывод российских войск из Сирии
• Хроническое недоверие США к России имеет мировоззренческую основу
• Сирийской армии предстоит выбрать между Раккой и Алеппо
• Госдеп и Пентагон разошлись во мнениях о совместных операциях с Россией против ИГ
• Обстановка в Сирии резко обострилась
• Концерт в Пальмире подтвердил статус России как защитницы цивилизации
• Перед смертью ИГИЛ способно больно «укусить» Россию
• В Сирии разворачивается спецоперация в рамках информационной войны
• Песков: Свержение власти в Сирии может погрузить весь регион в хаос
• Эдуард Биров: Караул, русские идут!

То есть эти лоуренсы аравийские на полном серьезе воспринимают свою рутинную работу за письменным столом в Бюро по Ближнему Востоку как цивилизационную миссию и начинают «болеть за результат». В мирное время они безобидны, как те вечные студентки, что спасают слонов в Таиланде и бородатых юношей в Секторе Газа. Но в экстремальных ситуациях их ряды смыкаются, и они начинают лоббировать бомбардировки тех, кого однажды посчитали врагом либеральной демократии. В то же время в столь эмоциональной атмосфере ими легко управлять, выпуская на поле именно тогда, когда тренер решит – пора.

Текст их коллективного обращения изобилует высокопарными оборотами и апокалиптическими прогнозами. Например, есть отсылка к событиям трехлетней давности, когда тот же Госдеп настаивал на прямом военном нападении на Сирию в связи с применением в САР химического оружия. И настаивал как раз в форме специального доклада, в котором утверждалось, что если не разбомбить Сирию сейчас, то это «включит зеленый свет дальнейшему применению режимом Асада оружия массового поражения». Случившееся впоследствии (то есть химическое разоружение САР после личного вмешательства Владимира Путина) позволяет предположить, что авторам того доклада вряд ли можно доверить работу регулировщика на оживленном перекрестке. В противном случае аварии не избежать.

Есть все основания полагать, что Госдеп регулярно бомбардирует Белый дом алармистскими докладами и «репортами», в которых требует перехода к активным боевым действиям против сирийской армии. Эти бумаги зависают в президентской администрации, которая, похоже, пока не собирается менять свой образ мыслей под давлением «крайних ястребов». Скорее всего, терпение дипломатов лопнуло, и Госдеп организовал эту бродвейскую постановку с утечкой меморандума в газету и с последующими негодованиями официальных лиц. Как это ни парадоксально, но определенную роль в этом могла сыграть бойня в гей-клубе в Орландо, поскольку от президента и правительства теперь требуют «решительных действий» в отношении террористов, кем бы они ни были (попытки перевести эту историю в плоскость свободы владения оружием явно провалились).

При этом в «диссидентской записке» представлены образчики удивительной логики и крайне оригинальная система построения аргументации. Асада надо бомбить, потому что он притесняет суннитов, а сунниты – большинство населения Сирии. Также сунниты – 100% личного состава ИГИЛ и 100% живущих на его территории коллаборантов. Если мы начнем бомбить Асада, то сунниты поймут, что мы боремся за их права, и начнут массово покидать ряды ИГИЛ. Асада свергнут, ИГИЛ самораспустится, настанет демократия.

Вот такая вот логическая цепочка, по которой отлично виден образ мышления нынешней американской дипломатии. Хоть смейся, хоть плачь.

Кстати, диссиденты гордо подчеркивают, что не хотят быть защитниками «шаткого» пути (употреблен более высокопарный и пафосный речевой оборот), который «может закончиться военной конфронтацией с Россией», но хотели бы «указать вероятные угрозы, которые смогли бы остановить Асада». Далее следуют килограммы бездоказательного пафоса про то, что правительственные войска только тем и заняты, что срывают перемирие, потому что Асад пообещал отвоевать «каждый дюйм земли», блокируют гуманитарные конвои и терроризируют «умеренную оппозицию». А значит, задача США – остановить «каждый шаг, ведущий к смертям и страданиям».

У эмоционально стабильных аналитиков, склонных к тому же поддерживать Белый дом, в связи с этим письмом возникло только два вопроса. Первый: а дальше-то что? Точнее, кто придет на смену свергнутому Асаду? И речь не о перспективе демократических выборов, которые когда-нибудь пройдут и которые будет мониторить Запад, речь про первый же день после свержения Асада. В этом вопросе скептиков, как ни странно, поддержали сами представители «умеренной» оппозиции, которые, как выяснилось, не горят желанием въезжать в Дамаск на белом «хаммере». Они понимают, что даже после ухода Асада значительная часть правительственной армии оружия не сложит, так же как не прекратят сопротивление и ополченцы из числа христиан, алавитов, друзов и шиитов. Хаос может начаться такой, что вспоминать Асада добрым словом начнут даже те, кто имеет весомые причины его ненавидеть.

Второй вопрос – что делать с российскими войсками? Они ведь находятся не только на авиабазе Хмеймим, но и в многочисленных центрах по примирению. Тут уж либо «бомбить Сирию», либо «не скатываться к военной конфронтации с Россией», так как это взаимоисключающие параграфы.

Ответов на эти вопросы у сторонников жесткой линии нет, но они им, по сути дела, не нужны. Бюрократическая система построена таким образом, что подобные взгляды все равно будут пробивать себе дорогу.

Другое дело, что существует и компромиссная точка зрения, согласно которой надо изменить систему переговоров по Сирии, дабы их вели не Россия и США, а Асад и представители «умеренной оппозиции». Эта идея все больше овладевает умами в Белом доме, но явно не нравится Госдепу, который, впрочем, понимает, что его дипломатические возможности исчерпаны. По сути дела, американская дипломатия расписывается в своей неспособности изменить ход событий в Сирии доступными методами и призывает на помощь армию, на которую в дальнейшем можно будет переложить ответственность и за хаос, и за потери, и за «конфронтацию с Россией».

Вновь определяя правительство в Дамаске в качестве главного объекта военной операции, сотрудники Госдепа прямо отрицают заявленные цели «борьбы с терроризмом и исламским экстремизмом». Но это уже мелочи, которые меркнут перед самой идеей: дипломатия настаивает на войне с непредсказуемыми последствиями, основываясь на логических цепочках, от которых содрогнется даже второкурсник.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ