Идеи Бастрыкина как минимум требуют обсуждения

Александр Бастрыкин является одним из руководителей нашей правоохранительной системы – но, в отличие от других силовиков, не входит ни в число постоянных членов Совета безопасности (как Бортников, Колокольцев, Фрадков), ни в состав обычных членов СБ (как министр юстиции Коновалов или генпрокурор Чайка). Это не значит, что его влияние невелико – он не просто главный следователь страны, имеющий доверительные отношения с Владимиром Путиным (они однокурсники, то есть знакомы уже 45 лет), но и человек, не боящийся публично высказывать и отстаивать свою точку зрения.

Бастрыкин не боится публично высказывать и отстаивать свою точку зрения

Причем не только по вопросам, непосредственно относящимся к его работе. Нет, Бастрыкин не участвует в ток-шоу – но и в своих выступлениях в парламенте, в интервью и статьях он высказывает свое мнение по вопросам законодательства и политической ситуации.

Например, Бастрыкин уже давно предлагает устранить из Конституции положения о безусловном приоритете общепризнанных принципов и норм международного права над внутригосударственным правом России. И хотя эта идея очень популярна в России, мало кто из высокопоставленных чиновников решается публично высказаться за такие изменения в Конституции. Не поддерживают саму идею или не хотят подставляться под огонь либеральной прессы? Бастрыкин точно не боится – ему и так уже навесили все возможные ярлыки.

Вот и опубликованная в понедельник в журнале «Коммерсант-Власть» статья Бастрыкина была обречена на бурную реакцию. Тем более что она посвящена очень серьезной теме – методам борьбы с экстремизмом в России.

Уже ее название «Пора поставить действенный заслон информационной войне» (даже если оно дано редакцией, а не автором) говорит о том, что Бастрыкин будет рассуждать не только об юридических аспектах проблемы. Так и случилось – и за этот текст глава СК тут же был назван душителем свободы. О чем же написал Бастрыкин?

В статье есть восемь конкретных предложений – все они формально связаны с борьбой с экстремизмом, но будут понятны в контексте всей статьи. Потому что главное место в ней занимают не конкретные предложения Бастрыкина, а данная им общая оценка ситуации.

Он начинает с того, что объясняет тенденцию к росту преступности экстремистской и террористической направленности как внешними (геополитическими), так и внутриполитическими факторами. Дальше речь идет, по сути, только о первом аспекте – то есть Бастрыкин специально не рассматривает внутриполитические аспекты.

Не потому, что они незначимы или ему нечего о них сказать. Это важные вопросы – но Бастрыкин не ищет на них ответы в этой статье, потому что выбрал для нее другую тему. Хотя и по внутриполитическому поводу говорит одну, но принципиально важную вещь:

«Крайне важно создание концепции идеологической политики государства. Базовым ее элементом могла бы стать национальная идея, которая по-настоящему сплотила бы единый многонациональный российский народ. В концепции можно было бы предусмотреть конкретные долгосрочные и среднесрочные меры, направленные на идеологическое воспитание и просвещение нашего подрастающего поколения. Именно сознательная устойчивость к радикальной религиозной и иной идеологии подобного рода могла бы выбить фундамент, на котором строятся современные экстремистские идеологии».

Это написано в связи с необходимостью противостояния экстремизму – религиозному (то есть исламистскому) и националистическому, и Бастрыкин именно это называет главной защитой страны. Общую, объединяющую людей идею, идеологию – а не запреты – глава СК ставит на первое место, так что не стоит его обвинять в том, что он видит главную угрозу в происках врагов, а не во внутренних проблемах. Просто тема статьи другая – противодействие внешним угрозам. Поэтому и самые громкие в этой статье слова Бастрыкина –

«Хватит уже играть в лжедемократию, следуя псевдолиберальным ценностям. Ведь демократия, или народовластие – это не что иное, как власть самого народа, реализуемая в его же интересах. Достижение таких интересов возможно только посредством всеобщего блага, а не абсолютной свободы и произвола отдельных представителей общества»

– сказаны как ответ на внешние вызовы. Перед этими словами Бастрыкин пишет, что «пора поставить действенный заслон этой информационной войне. Нужен жесткий, адекватный и симметричный ответ», добавляя, что «особенно это актуально в условиях предстоящих выборов и возможных рисков активизации дестабилизирующих политическую обстановку сил». Вот же он, призыв гнобить внутреннюю оппозицию, радостно говорят нам. Но Бастрыкин ведь говорит не о противниках власти, а о бойцах информационной войны, вольно или невольно работающих на внешнего противника.

Да, это логика боевых действий – но разве Россия не оказалась сейчас в ситуации геополитической войны? Разве Бастрыкин придумал ее? Но ведь под предлогом борьбы с пятой колонной и национал-предателями можно заткнуть рот всем несогласным с властью? Можно – но разве в этом состоит цель Путина и Кремля? Основная масса несогласных с властью у нас находится вовсе не среди радикальной либеральной оппозиции (которая имеет огромное, на порядок превышающее ее поддержку в народе, влияние на СМИ), а среди коммунистов, социалистов и националистов. Им затыкают рот?

Да, правоохранители очень болезненно реагируют на любые проявления русского радикального национализма, порой выдавая за шовинизм нормальный здоровый национализм и видя разжигание в том, в чем его нет. Но тут власть дует на воду, помня ожог времен перестройки, когда именно национальный фактор был использован для развала СССР. Можно спорить о том, правилен ли такой подход в принципе, но как минимум логика в нем есть. Тем более если понимать, что игра на развал России продолжается – и ставкой в ней является наша страна. И глава СК пытается говорить именно об этом.

Вот как Бастрыкин характеризует ситуацию в целом:

«Последнее десятилетие Россия, да и ряд других стран, живут в условиях так называемой гибридной войны, развязанной США и их союзниками. Эта война ведется по разным направлениям – политическому, экономическому, информационному, а также правовому. Причем в последние годы она перешла в качественно новую фазу открытого противостояния».

Это что, тоже выдумки Бастрыкина? Да Вашингтон практически открыто признает, что санкции против России имеют целью смену власти в стране – через провоцирование роста недовольства и социальных проблем. Конечно, можно считать это борьбой «демократического Запада» лично с «тираном Путиным и его коррумпированным окружением» – но для этого нужно совсем ничего не знать об истории противостояния России и Запада, «забыв» о предшествующих веках борьбы Запада с «царями – душителями свободы» и «коммунистами – угрозой миру».

На эту тему
• Бастрыкин предложил ответные меры на информационную войну против России
• Бастрыкин обвинил США в гибридной войне против России
• Бастрыкин напомнил о наказании конфискацией имущества
• Бастрыкин призвал считать отрицание итогов референдума в Крыму экстремизмом
• Аксенов поддержал идею наказывать за отрицание итогов крымского референдума

От экономики Бастрыкин переходит к праву, замечая, что, «к сожалению, инструментами этой войны все чаще становятся международное право и основанная на нем юстиция». Он приводит примеры – решения по делу ЮКОСа и Литвиненко, похищение и лишение свободы Бута и Ярошенко. Это тоже надуманная проблема?

Но это все вводная часть к главной теме статьи – к информационной войне и ее влиянию на рост экстремизма в России.

«Однако наиболее разрушительными стали последствия от информационной войны. Поддерживая радикальные исламистские и другие радикальные идеологические течения, США полностью дестабилизировали обстановку на Ближнем Востоке. Живая сила для пополнения этих организаций вербуется по всему миру, в том числе и в России».

Даже если не говорить о потенциальной угрозе безопасности России со стороны исламистского проекта, разве уже сейчас нет проблемы тысяч наших граждан, воюющих за халифат? Разве нет проблемы исламистского подполья в России? Кто с этим должен бороться? ФСБ, СК – вот они и анализируют ситуацию, и предлагают не только оперативные, но и стратегические меры. С ними можно соглашаться или спорить – но как минимум странно ставить под сомнение причины, по которым они выступают с такими предложениями.

Тем более что все мы дети своего времени – и 62-летний Бастрыкин, как и большинство тех, кому за 40, прекрасно помнит развал СССР. И, анализируя сегодняшние проблемы, пытается извлечь уроки из событий четвертьвековой давности.

«Осознавая всю разрушительную силу конфликтов на почве межнациональной (межэтнической) ненависти, США сделали ставку именно на этот информационный элемент. На современном уровне понимания проблемы очевидно, что подрыв идеологического фундамента СССР, в основу которого был положен принцип братства народов, также был инициирован извне и строился на приемах национальной розни. Не случайно в начале 1990-х годов практически одновременно начинают возникать многочисленные межэтнические конфликты – карабахский, грузино-абхазский, осетино-ингушский, приднестровский. В это же время проходят первые массовые митинги националистически настроенных граждан в Киеве. Помимо этого подрыв государственности велся и посредством антисоветской агитации и финансирования политической оппозиции в Латвии, Литве, Эстонии, Грузии и других странах.

Конечно же, в представлении местного населения происходящее на тот момент осознавалось как локальные конфликты. Однако сейчас уже совершенно очевидно, что все эти столкновения были элементом начальной, пока еще скрытой, фазы информационной войны.

Вне всякого сомнения, информационно-идеологическое «оружие» будет применяться и дальше».

Можно спорить с Бастрыкиным – нет, СССР погиб в первую очередь по вине собственного бездарного руководства, а вклад американцев был вторичен (а кто-то считает, что его вообще можно не учитывать). Но нельзя отрицать того, что национальный вопрос использовался англосаксами в борьбе с Россией и в 19-м, и в 20-м веке. Представим себе, что все, что нам известно о нынешних попытках, – это «выдумки ФСБ», и никакой ставки на межнациональные противоречия как инструмент раскола России у атлантистов нет. Но тогда что же происходило на Украине все постсоветские годы – кто подогревал русофобскую версию украинства?

Бастрыкин напоминает и о существующих на деньги американского бюджета, «под видом содействия образованию, развитию гражданского общества и другим внешне благим целям» программах работы с общественными организациями в странах постсоветского пространства и в самой России:

«Результатом этого стало разжигание антироссийских настроений в прилегающих к нашей стране государствах, формирование в России проамериканской и прозападной так называемой несистемной оппозиции, распространение межконфессионального и политического экстремизма внутри нашей страны».

Вот оно, страшное слово – прозападная несистемная оппозиция как рассадник политического экстремизма в России. И ради борьбы с ней Бастрыкин призывает перестать «уже играть в лжедемократию, следуя псевдолиберальным ценностям». Потому что демократия не означает «произвола отдельных представителей общества» – то есть не демократию и даже не либерализм призывает отменить глава СК, а поставить заслон произволу меньшинства, пытающегося навязать свою волю и ценности большинству. Меньшинству, которое, поняв, что у него нет никакой поддержки, готово устроить в стране смуту – и готово использовать при этом внешнюю поддержку. Эти планы не особо и скрываются – народ-то быдло, сам ничего не сделает для свержения диктатуры, придется, как всегда, пламенным революционерам на иностранные деньги «страну спасать».

Ну и что странного в том, что один из руководителей правоохранительной системы, главный следователь страны ищет способы предотвратить эту катастрофу? Катастрофу не власти – как бы к ней ни относиться – а государства, то есть народа? Он что, должен молча наблюдать?

То, что конкретно предлагает Бастрыкин, при этом вторично – никаких принципиально новых вещей в списке нет. Более того – многие из этих мер поддержали бы абсолютное большинство наших граждан, но власть не идет на них именно из-за осторожности, не желая получить от меньшинства очередной упрек в удушении свобод. Сейчас не идет – но ситуация меняется, и если власть увидит дальнейший рост угроз, то, конечно, предпримет среди прочего и шаги, предлагаемые Бастрыкиным. Потому что это ее главная забота – безопасность государства.

Вот главные пункты из предложений главы СК.

«Организовать широкомасштабную и детальную проверку соответствия федеральному законодательству деятельности всех религиозных, национально-культурных и молодежных организаций, в отношении которых есть основания полагать, что они занимаются запрещенной экстремистской деятельностью».

Кроме того, объясняет Бастрыкин, надо вести «адресную профилактическую работу с представителями неформальных молодежных объединений в целях принятия мер, направленных на получение информации о негативных процессах, происходящих в молодежной среде, а также выявление идеологов и руководителей радикальных организаций, вовлекающих молодежь в экстремистскую деятельность». Речь идет в первую очередь о Северном Кавказе и исламистской среде – а как еще следственные органы должны предотвращать рост радикальных, то есть потенциально террористических, группировок?

Еще один пункт – «особое внимание следует уделять миграционным процессам», то есть «проанализировать нормативные правовые акты, регулирующие вопросы нахождения иностранных граждан и лиц без гражданства на территории РФ» и «по результатам анализа принять дополнительные меры к совершенствованию законодательства».

А также «совершенствовать работу участковых уполномоченных полиции с иностранными гражданами в сфере контроля за соблюдением установленных правил проживания на территории России (контроль за лицами, сдающими жилье внаем, снимающими жилые помещения на обслуживаемом участке, получение сведений о характере занятости этих лиц). Службам собственной безопасности ведомств исключить возможную здесь коррупцию. В полной мере использовать помощь общественности».

Ужесточить миграционное законодательство в части, касающейся нелегалов? Кто против? Контролировать сдачу квартир гастарбайтерам? И что в этом незаконного или неправильного – особенно учитывая, что именно гастарбайтеры из Средней Азии являются одной из главных целевых аудиторий радикальных исламистов?

Третий пункт – пересмотреть законодательство о социальном обеспечении на предмет наличия у близких родственников лиц, причастных к терроризму, прав на пособия по случаю потери кормильца и других выплат:

«Лицо, которое идет на совершение этих преступлений, должно знать, что не только в случае смерти будет похоронено в безымянной могиле, но и лишит своих близких родственников финансовой поддержки со стороны государства».

Спорно, жестоко? Давайте обсуждать – это же не проект закона, а предложение одного из правоохранителей.

Еще одной мерой, которая «способствовала бы эффективной борьбе с экстремизмом, терроризмом и другими опасными проявлениями преступности», Бастрыкин называет введение «конфискации имущества как вида уголовного наказания», при этом сетуя, что процесс законодательной реализации уже подготовленных на эту тему предложений «неоправданно затянулся».

Обсуждение возвращения в УК понятия «конфискация» идет уже много лет – и в последние годы его все чаще предлагают применять и к коррупционерам. Так что и в этих пунктах Бастрыкина нет ничего недемократичного – более того, народ только за.

Но главный шум вызвали не эти пункты, а два блока предложений Бастрыкина, касающихся интернета и крымского референдума.

Глава СК высказался на тему цензуры в интернете – естественно, применительно к самой теме его статьи, то есть противодействия терроризму и экстремизму.

Например, предложил «предусмотреть внесудебный (административный) порядок включения информации в федеральный список экстремистских материалов, а также блокировки доменных имен сайтов, которые распространяют экстремистскую и радикал-националистическую информацию» – а «если обладатели такой информации не считают ее экстремистской, пусть сами обжалуют соответствующие действия уполномоченных госорганов в суде и доказывают там свою правоту». Бастрыкин объясняет, что это даст «возможность более оперативно и эффективно реагировать на пропаганду экстремизма в интернете».

Мотив понятный – как и вполне резонные возражения, что это откроет широкое поле даже не столько для сознательных злоупотреблений, сколько для произвольного трактования понятия «экстремистский». Даже при нынешнем судебном порядке в списки порой попадали совсем невинные, а то и просто классические исламские тексты – а что будет, если следователи или чиновники начнут принимать решения без экспертиз и суда? Это не означает, что не нужно искать способы обеспечить быструю реакцию – но в другом направлении.

Предложению «установить в общественных местах доступа в интернет (библиотеки, школы, другие учебные заведения) фильтры, ограничивающие доступ к сайтам, содержащим экстремистские материалы» было бы уделено больше возмущения (хотя придраться тут не к чему), если бы в статье Бастрыкина речь не зашла о целесообразности в целом «определиться с пределами цензурирования в России глобальной сети Интернет». Глава СК сослался при этом на «опыт зарубежных государств, противостоящих США и их союзникам»:

«В связи с беспрецедентным информационным давлением они пошли на ограничения иностранных СМИ в целях защиты национального информационного пространства. Так, например, министерство промышленности и информатизации Китая с 10 марта 2016 года ввело запрет на работу электронных СМИ, полностью или частично принадлежащих иностранным резидентам. Такие СМИ больше не смогут распространять информацию через интернет, а в лучшем случае – посредством печатных изданий. Китайские же СМИ будут сотрудничать с иностранными онлайн-СМИ только при наличии разрешения этого министерства. В руководстве национальных СМИ смогут работать только граждане Китая. Серверы онлайн-СМИ могут находиться только в КНР».

И заключил, что «в разумной мере этот опыт вполне мог бы быть взят на вооружение в России».

Это тоже не новые предложения – но за ними тут же увидели планы по введению в России «китайского интернета», то есть сети, работающей в условиях «фильтрующей стены».

Но, во-первых, китайский вопрос уже не раз поднимался в России – и Владимир Путин неоднократно говорил, что ничего подобного не будет. Во-вторых, и сам Бастрыкин не предлагает закрыть доступ к сайтам иностранных СМИ – судя по приведенным примерам, речь идет о запрете доступа к СМИ, издающимся в Китае, но принадлежащим иностранцам. Разница огромная, так что ни о какой цензуре в этом предложении речи не идет. А борьба за контроль над национальными СМИ идет везде и всегда.

Защита национального суверенитета проявляется и в запрете на посягательство на территориальную целостность страны. В случае с Крымом Бастрыкин предложил ввести уголовную ответственность за отрицание итогов крымского референдума – внеся это в понятие экстремистской деятельности. По сути это понятно. Но Бастрыкин идет еще дальше и предлагает с помощью УК «решительно пресекать и целенаправленную фальсификацию истории нашего государства»:

«Может быть предложено также дополнить диспозицию ст. 280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности) квалифицирующим признаком, предполагающим призывы к экстремистской деятельности, если они сопряжены с фальсификацией сведений об исторических фактах и событиях».

Эта инициатива генерала юстиции практически не имеет шансов быть принятой – при всем понятном стремлении защитить от фальсификации Победу 1945-го или Русскую весну и референдум 2014-го, при всем понимании важности исторического фронта в идеологической войне. Потому что в случае принятия мы поставим под угрозу в том числе и исторические исследования на эти темы, а какой-нибудь не в меру ретивый следователь начнет возбуждать дела по не понравившимся ему фильмам и книгам.

Моральное осуждение тех, кто сознательно в политических целях очерняет нашу историю, глумится над народом и его историей, должно стать правилом для нашего общества и СМИ – но экстремизм должен оставаться экстремизмом. Если фальсификация истории используется для экстремистских заявлений или действий – значит, за них и надо судить.

Но как доктор юридических наук, как глава СК и просто как гражданин Александр Бастрыкин вполне имеет право высказать такое предложение. Тем более что такую меру поддерживают достаточное количество наших граждан – более того, очень хорошо, что он готов защищать свою позицию.

Это гораздо важнее и правильнее, чем в сто первый раз слушать крики «несистемных» о том, что никакого экстремизма, как и внешней угрозы, у нас нет, что все это выдумки власти, которая с тем, с кем надо, не борется, а сажает только невинных и оппозиционных. Нужно спорить о том, что должно считаться экстремизмом, а что нет, где проходит грань между национализмом и радикальным (то есть экстремистским) национализмом, где заканчивается радикальная политическая позиция и где начинается борьба со своей страной и национал-предательство.

Никто не может нам запретить спорить – и точно так же никто не может запретить главе Следственного комитета искать новые способы борьбы с общими для нас всех угрозами. И предлагать их для обсуждения.