Народное единство пройдет испытание юбилеем смуты

Новый праздник был введен одновременно и вместо старого – Дня Октябрьской революции – и как память о спасении страны самим народом, объединившимся ради преодоления Смуты и предательства и раздора элит.

Что мы ставим выше, когда смотрим на наше прошлое: наши разногласия или то, в чем мы согласны?

Само учреждение в 2005 году дня памяти о событиях 1612 года ознаменовывало окончание смуты 90-х годов 20 века – вот, Россия, пусть и усеченная, но выходит из нового смутного времени. Спустя девять лет, в 2014-м, народное единство из цели стало явью – Крым проявил его максимально ярко. Но «русская весна» означала все-таки не достижение цели – как на Украине, так и в плане созидания народного единства в России – а лишь ее приближение. Для достижения настоящего народного единства нам еще идти и идти – и вот почему.

Безусловно, народное единство существует как данность, если понимать народ как единство всех живших, живущих и будущих поколений. Нас связывают настолько сильные, фундаментальные скрепы и ценности, что сложно даже представить – именно благодаря им Россия сумела пройти через три страшных испытания за последние сто лет: смуту гражданской войны, Великую Отечественную и распад СССР со сменой строя. Да, из внутренних смут мы выходили сильно потрепанными – но выходили именно благодаря народному единству, способности русского человека восстанавливаться из практически любого состояния самому и всем вместе и восстанавливать свое государство.

Но эта внутренняя сила и питающее ее единство народа лишь чувствуется нами – но не оформлено в общий для всех нас «символ веры». Ушел коммунизм, вернулось православие – но его язык все еще не стал общим для большинства русских людей. У нас не преодолен идейный раскол общества – то есть при внутреннем единстве по фундаментальным ценностям есть масса болезненных противоречий по внешним, производным «идеям» и «принципам». Это и раскол на белых и красных, и раскол на имперцев и уменьшительных националистов, и споры между социалистами и рыночниками. Преодоление этих расколов чрезвычайно важно, потому что, хотя они и внешние, но через эти «щели» наносятся удары по «телу» русского единства, по его сути. 

И юбилей русской революции становится удобным поводом для нанесения таких ударов. В основном их наносят сами непримиримые – не понимая всех последствий своих действий. Но есть и сознательная работа по углублению раскола, то есть в то время как часть общества, включая Владимира Путина, пытается уврачевать, преодолеть раскол, наши внешние противники всячески провоцируют раскол общества по любому возможному поводу, и уж 1917 год является в этом смысле одной из самых «любимых» тем.

На эту тему
• Путин в День народного единства откроет памятник князю Владимиру
• ВЦИОМ: Мнения россиян о народном единстве разделились
• ОНФ в День народного единства проведет акцию «С чего начинается Родина»

Речь не о том, что сторонники самодержавия и приверженцы большевиков должны отказаться от своих взглядов, перестать спорить между собой и соблюдать фальшивую «политкорректность». Нет, речь о том, что нужно стремиться понять глубинные причины русской трагедии 1917-го, осознать, что в той беде виноваты, пусть и в разной степени, все слои тогдашнего русского общества.

Понять, что большую роль сыграли и внешние интриги, и откровенно подрывная работа как врагов России, так и «пятой колонны», но были и серьезнейшие внутренние причины: ошибки, преступления, слепота, которые привели к смуте. Царя свергли не большевики – а тогдашняя правящая элита, генералы и думцы, решившие, что они лучше императора знают, и как воевать с Германией, и как должна быть устроена власть в России, и по какому пути идти стране.

У многих из этих людей были лучшие намерения, они считали себя настоящими патриотами – а российскую жизнь, в том числе политическую, хотели сделать такой, как в «передовых» странах того времени, Англии и Франции. Цена этого заблуждения была страшной – они были несостоятельны и как управители, и как реформаторы. Ликвидация монархии лишила Россию стержня – и все рухнуло.

Но и появившиеся, как черт из табакерки, большевики не были исчадием ада, а сложной смесью из оторванных от русской почвы авантюристов, книжных мечтателей, проходимцев с обычными русскими рабочими и разночинцами. Со временем произошло перерождение изначально русофобского и космополитического большевистского режима в имперско-национальный – да, он не был до конца русифицирован, но все же русские в основном сделали новый строй приемлемым для себя. Выиграли с ним войну, стали сверхдержавой и самой читающей нацией в мире – но неполная русификация в конце концов привела к идеологическому кризису и утрате ощущения единства нации. И к трагедии перестройки, когда не имевший твердых убеждений и чувства ответственности за страну правитель вместе с водой выплеснул и ребенка. И страна оказалась на пороге повторения смуты 1917-го – но, слава Богу, мы пережили ее в гораздо менее кровавом варианте.

О чем нам сейчас спорить? Был ли прав Николай Второй, когда не стал силой подавлять заговор и «просто» отрекся? Был ли Ленин немецким шпионом или нет? Хорош ли был социализм или плох? Виноват ли в революции царь, прозападная часть элиты или нерешенный крестьянский вопрос? У нас всегда будут разные ответы – но мы должны понимать, что у нас есть только одна общая история: в которой были и цари, и большевики. И подавляющее большинство из нас согласны с тем, что убийство царя – это страшный грех, что гражданская война – это ужасная трагедия, что идеалы справедливости и коллективистской солидарности (если убрать из них классовую составляющую), о которых говорили большевики, – это общие для всех русских идеалы.

Если мы хотим оставить своим детям сильную и справедливую Россию с солидарным и единым обществом, то нам придется договариваться о некоем «золотом стандарте» нашей истории, о взаимопонимании по знаковым событиям нашего общего прошлого. Не о единомыслии – а о том, что мы ставим выше, когда смотрим на наше прошлое: наши разногласия или то, в чем мы согласны. Видим ли мы в своем прошлом только злой умысел, ошибки, преступления и предательство тех, кто служит идеалом для наших нынешних идеологических оппонентов – или же мы готовы признать и в их делах подвиги, высокие цели и служение Отечеству? Пускай они ошибались, оступались или даже вели Россию не туда, куда мы считаем, она должна была идти – если мы хотим иметь великое будущее, нам нужно объединиться вокруг нашего великого прошлого.

И то, что предстоящий юбилей 1917-го заставляет нас вспомнить как раз о противоположном – о предательстве, лжи и обманутых надеждах – как раз и служит лучшим испытанием серьезности наших намерений. Легко объединяться вокруг Победы 1945-го и полета Гагарина – куда сложнее найти силы и мудрость к примирению по отношению к одной из самых страшных русских трагедий. Но только так и проверяется величие народа. И его единство.