Должна ли влиять на нас жалость к Савченко

Председатель президентского Совета по правам человека Михаил Федотов обратился к главе СК с просьбой изменить меру пресечения находящейся в СИЗО Надежде Савченко. Глава Совета ссылается в своем письме на появившееся накануне обращение члена СПЧ Елены Масюк, которая на днях посещала Савченко и констатировала «резкое ухудшение ее здоровья и реальную угрозу ее жизни».

Голодовка Савченко становится лишь поводом для той кампании, которая ведется за ее освобождение, за то, чтобы заставить российское государство уступить давлению

Поэтому Федотов просит Бастрыкина «дать указание в срочном порядке рассмотреть вопрос об изменении Н. В. Савченко меры пресечения на не связанную с содержанием под стражей и ускорить передачу данного дела в суд», полагая, что «в сложившейся ситуации соображения человеколюбия и гуманизма должны быть учтены в максимальной мере». Надо отметить, что Федотов не приводит в письме в СК тот аргумент, который содержится в обращении Масюк, но который, несомненно, кажется важным для тех, кто пытается добиться освобождения Савченко:

«В случае смерти Надежды Савченко в российской тюрьме на Украине она будет национальным героем, ее именем назовут отряд добровольцев, военный самолет и площадь в Киеве, а Россия получит очередной санкционный список».

Действительно, дело Савченко давно уже стало одним из важнейших элементов антироссийской пропаганды как на Украине, так и на Западе – затмившим собой мутную историю с малайзийским «Боингом».

Надежда Савченко была арестована на российской территории в начале июля прошлого года – ее обвиняют в том, что она в качестве наводчика была причастна к минометному обстрелу позиций новороссийских ополченцев 17 июня 2014 года, в ходе которого погибли российские журналисты Игорь Корнелюк и Антон Волошин. Савченко содержится в спецблоке СИЗО «Матросская тишина» в Москве, где уже почти 80 дней держит голодовку (под наблюдением врачей и с инъекциями глюкозы, от которых она вроде бы отказывается последние две недели).

За время голодовки Савченко все больше превращается в символ «украинского сопротивления российской агрессии» – впрочем, из нее стали лепить этот образ практически сразу же после ее ареста. Осенью она была первым номером списка партии Юлии Тимошенко на выборах в украинскую Раду, потом вслед за мандатом депутата получила еще и статус члена Парламентской ассамблеи Совета Европы от Украины. Порошенко наградил ее орденом, на родине она стала национальной героиней, а европейские политики постоянно обращаются к России с призывами, а то и требованиями о ее освобождении – особенно усилившимися после начала голодовки.

Например, в четверг глава европейской дипломатии Федерика Могерини заявила, что «российская сторона несет ответственность за очень хрупкое здоровье Савченко». В январе даже была предпринята неофициальная и странная попытка обменять освобождение Савченко на отказ от лишения делегации России права голоса на ассамблее ПАСЕ, а позже, после встречи в Минске, Петр Порошенко заявил, что достигнута договоренность о ее освобождении – что было опровергнуто Москвой. Дело Савченко еще не раздуто на Западе до масштабов дел Магнитского или Ходорковского – но стремительно к нему приближается.

На эту тему
• СПЧ обратился к главе СК с просьбой изменить меру пресечения Савченко
• ФСИН опровергла ухудшение здоровья украинской летчицы Савченко
• Суд продлил арест Савченко до 13 мая
• МИД назвал призывы представителя ООН освободить Савченко давлением на суд
• В СК обвинили правозащитников в провоцировании Савченко на голодовку
• Глава ПАСЕ призвала Савченко прекратить голодовку

Со своей стороны российские либералы требуют освобождения Савченко от президента Путина – в переданном на этой неделе в администрацию президента обращении инициативной группы, подписанном всеми «звездами» от Собчак до Шендеровича, утверждается, что «обоснованность обвинений против Савченко до сих пор ничем не доказана», и содержится призыв к президенту проявить личное милосердие, чтобы перевести Савченко под домашний арест – «освобождение Савченко из-под стражи стало бы хорошим аргументом в пользу того, что Россия остается цивилизованным государством».

Аргумент про цивилизованное государство особенно интересен – на фоне Гуантанамо или тайных тюрем ЦРУ в Европе, похищений людей и пыток, применяемых светочем цивилизованного мира. Савченко сидит, по ее собственным словам, в «золотой клетке», ее никто не бил, не применял никаких незаконных методов допроса. Ее решение о голодовке – самостоятельный, мужественный шаг, наглядно доказывающий, что русские и украинцы – это один народ, способный идти до конца, отстаивая правое дело.

Личная трагедия Савченко в том, что ее правдой оказалась «контртеррористическая операция» – точно так же, как и для многих на Украине. Она искренне считает, что защищала свою родину – а так как она вдобавок еще и уверена в собственной невиновности в гибели Корнелюка и Волошина, то намерена идти до конца – тем более видя, какую реакцию вызывает ее дело:

«Я преклоняюсь перед Нельсоном Манделой и уважаю Ходорковского. Они сидели, ждали и доказывали свою невиновность... Нашла коса на камень... Мне было бы проще умереть в бою на Украине, чем сидеть в тюрьме в России. Ради чего мне жить в русской тюрьме 25 лет? Я была на двух войнах и готова умереть во имя справедливости... Я пойду до конца».

Виновна она или нет в гибели наших журналистов – установит суд, который, конечно же, нужно проводить так быстро, как это возможно. Не исключено, что собранных доказательств будет недостаточно – и Савченко оправдают. Но сейчас речь не об этом – ее протест становится лишь поводом для той кампании, которая ведется за ее освобождение, за то, чтобы заставить российское государство уступить давлению.

Понятно, что никакого помилования не будет – но упор на милосердие, на перевод под домашний арест (имеется в виду посольство Украины в Москве), после которого Савченко прекратит голодовку, а значит, не умрет в тюрьме, переводит разговор как бы в другую плоскость. Вы – русские, Путин, власть – вы же говорите, что вы добрые, милосердные люди: так спасите человеческую жизнь, ведь она убивает себя из-за вашего упрямства.

И тут русские начинают плыть – потому что любого человека, даже врага, нам жалко, а тут женщина, к тому же такая же, советская, русская, пусть и воспитанная в «украинстве». И упрямая – голодает, глаз горит. А вдруг невиновна? Конечно, скорее всего, Савченко не дадут умереть в СИЗО – ну а если все-таки умрет? Мы же не западные люди, которые против всех моральных доводов выставляют перед собой «щит закона» – и хоть что с ними делай, все твердят «право превыше всего», становясь, как истуканы, невосприимчивы ко всему «незаконному». Может, в самом деле перевести ее под домашний арест?

Все можно. Главное при этом – понимать, что это будет истолковано как признак слабости. Не как гуманизм, не как милосердие, а как уступка тому огромному давлению, которое оказывается на Россию. Причем не только тому давлению, что оказывается непосредственно по делу Савченко – нет, вообще всему тому диктату, под нажимом которого уже год стоит Россия. Так это будет понято и на Западе, и, главное, в Киеве. А значит, киевская власть будет вести себя еще более опасно – по отношению к Новороссии, России, ко всем недовольным ее курсом на самой Украине.

Страшно ли нам это? На самом деле, по большому счету – нет. Потому что мы-то знаем, что нами движет не страх перед очередными санкциями, знаем, что мы не поддаемся на давление – а просто способны пожалеть эту заблудшую русскую душу, которая и так уже замарала себя участием в неправедной войне, и не дать ей убить себя. Не потому, что мы жалеем убийц – а потому, что в будущем то же самое нам придется делать с немалой частью населения Украины, которая сейчас готова убить себя, воюя с такими же, как они, жителями Новороссии. Не забыть, не простить – но помешать им погубить их души и жизни.

Потому что мы – один народ.