«Схема, которую предлагал Путин»

Как писала газета ВЗГЛЯД, в ночь на воскресенье «шестерка» международных посредников по иранской ядерной программе и иранские дипломаты пришли в Женеве к историческому соглашению. Иран обязался прекратить обогащать уран свыше 5% и уничтожить запасы обогащенного до 20% урана, не запускать новые центрифуги и пустить инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты.

Если Саудовская Аравия сама попытается получить ядерное оружие, она создаст для США не меньше проблем, чем в свое время создал Иран

После предотвращения интервенции США в Сирию, приостановки вступления Украины в ЕС, успешных переговоров по Ближнему Востоку России удалось решить еще одну «геополитическую мегапроблему». Речь о заключении сделки с Ираном в Женеве. Как заявил накануне Владимир Путин, «удалось приблизиться к развязке одного из самых сложных узлов мировой политики».

Наблюдатели отмечают, что российская дипломатия вполне может записать историческое соглашение себе в заслуги. «Итоги переговоров в Женеве – однозначный успех для тех сил в Иране и США, которые выступали с умеренных позиций. И президенту Роухани, и президенту Обаме теперь будет что предъявить оппонентам внутри страны», – заявил «Ъ» эксперт ПИР-Центра Андрей Баклицкий. По мнению господина Баклицкого, «не меньший успех это и для России, на протяжении более 10 лет отстаивавшей позицию, которая фактически легла в основу соглашения».

Примечательно, что этот успех совпал с другим внешнеполитическим достижением Москвы: Украина отказалась от планов заключить соглашение об ассоциации с Евросоюзом, к чему ее давно призывала Россия.

Женевская сделка уже повлияла и на рынок нефти. Цены на нее в понедельник снижались. «Если будет реализована договоренность по Ирану, отпадет причина, которая называется в качестве необходимости создания в Европе системы ПРО», – сказал глава МИД России Сергей Лавров в понедельник.

К каким последствиям в мировой политике и экономике приведет «женевский компромисс», газете ВЗГЛЯД рассказал ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Виктор Надеин-Раевский.

Виктор Надеин-Раевский (фото: abaza.tv)

ВЗГЛЯД: Виктор Анатольевич, как могут дальше повлиять достигнутые в Женеве договоренности на рынки нефти? Известно, например, о том, что французы с недавних пор заинтересовались возобновлением нефтяного сотрудничества с Ираном... Почему же тогда Париж занимал самую жесткую позицию на переговорах?

Виктор Надеин-Раевский: Не только это интересовало французов. Могу добавить, что даже компания «Рено», которая строила там заводы, была очень заинтересована в этом сотрудничестве. Они были готовы сотрудничать, даже несмотря на санкции, но те их серьезно ограничивали.

Сейчас эти возможности появляются. Что касается нефти, то интерес там явный не только у французов. У Олланда, на мой взгляд, сложилась настолько сложная внутриполитическая ситуация, что он попытался разыграть иранский козырь. Поможет ли ему это во внутренних разборках – судить французам, но, по моему мнению, эта ставка не очень удачная.

Во всяком случае, попытка помешать договоренности не удалась, в конце концов Франция была вынуждена скорректировать позицию, и теперь договор подписан, пусть и с большими ограничениями. Идет речь о том, что через полгода будет заключен полновесный договор, тогда можно будет считать проблему разрешенной. На данный момент положение в промежуточном состоянии, но уже есть взаимные уступки, что радует. Тем более вся договоренность прошла по схеме, некогда предложенной Владимиром Путиным. Это немаловажный момент для российской внешней политики.

ВЗГЛЯД: В краткосрочном плане России экономически, говорят, даже невыгодно соглашение, поскольку российская нефть, как ожидается, подешевеет долларов минимум на пять. Но в долгосрочном – это России на руку, поскольку открывает возможности для российского бизнеса в Иране (АЭС, совместная нефтедобыча и так далее). Вы согласны?

В. Н.-Р.: Скорее всего, это действительно так. По большому счету, Россия действительно заинтересована в таком обороте событий, потому что тогда появляется возможность сотрудничества в нефтяной сфере. На данный момент существуют очень серьезные финансовые ограничения по сотрудничеству в нефтяном секторе, их испытывает любая компания, которая финансирует нефтяные разработки в Иране.

Однако это скажется на других игроках рынка, например, США благодаря так называемой сланцевой революции рассчитывали на некоторое увеличение рынка продаж, теперь этим компаниям будет немного труднее, они могут работать только в условиях достаточно высоких цен на нефть, хотя это варьируется в зависимости от конкретной компании.

ВЗГЛЯД: Женевский компромисс основан, по сути, на тех предложениях, которые Москва выдвигала все последние 10 лет. Улучшится ли в мире репутация России? Кстати, это произошло почти одновременно с другим внешнеполитическим успехом Москвы – отменой сделки Украины и Евросоюза...

В. Н.-Р.: Конечно, улучшится. Реализация российского предложения по уничтожению запасов сирийского химического оружия уже продемонстрировала конструктивный российский подход и сумела привести к разрешению той сложной ситуации, которая складывалась на тот момент. Что касается предложения по Ирану, то тут Россия не хочет «выпячивать» свои заслуги.

Мы говорим о той схеме урегулирования, которую предлагал Путин, тем не менее этим все не ограничивается. Сейчас возможна отмена части санкций, которая бы позволила вкладывать деньги в иранскую нефтяную промышленность. Кроме международных санкций, есть санкции США, которые ограничивали инвестиции в нефтяную промышленность 25 млн долларов, а это не деньги для нефтяной отрасли, там каждая скважина стоит колоссальных сумм.

На эту тему
• Иран заморозит свою ядерную программу в течение полугода
• Экс-директор ЦРУ раскритиковал соглашение по Ирану
• Лавров: Договоренности по Ирану снимут причину создания ПРО в Европе
• Путин: Результат Женевы – это выигрыш для всех
• Нетаньяху назвал соглашение по Ирану «исторической ошибкой»

ВЗГЛЯД: Сохраняется ли еще угроза израильской военной операции против Ирана? 

В. Н.-Р.: Израиль, как всегда, «вещь в себе». Те конструкции, которые выстраивает израильское руководство, в корне отличаются как от российского и европейского понимания ситуации, так и от американского. Публично размахивать оружием и угрожать Израиль, безусловно, будет, без этого они не могут, ведь это работа еще и на внутреннюю политику.

Для Нетаньяху отказ от подобной политики означает слишком большое отступление, и он не может действовать иначе, это повредит его образу. Израиль будет, как и прежде, пользоваться жупелом угрозы. Это нормальное явление, здесь ничего нового не происходит. Что же касается возможностей, то я не думаю, что сейчас, когда Израиль лишен американской поддержки, он в одиночку решится на такую операцию.

ВЗГЛЯД: Биньямин Нетаньяху заявил, что главным последствием договоренности станет гонка вооружений в регионе. Согласны ли вы с подобным прогнозом, в особенности на фоне слухов о том, что Саудовская Аравия ускорила программу создания ядерного оружия?

В. Н.-Р.: Американский сенат давно говорит о тайных переговорах между Аравией и Пакистаном, создании «исламской атомной бомбы» и прочих вещах. Что касается попыток в той или иной форме завладеть ядерным оружием, то Израиль и так им обладает, при этом занимая позицию «неподтверждения и неотрицания», которую удерживает уже долгие годы. Так что ядерное оружие в регионе есть, и оно не арабское.

Мне кажется, что, если Саудовская Аравия сама попытается получить ядерное оружие, она создаст для США не меньше проблем, чем в свое время создал Иран. Нельзя считать это государство сугубо миролюбивым, мы видим это на примере Сирии, на примере помощи огромному количеству ваххабитских отрядов и прочей публике, далекой от миролюбия. Для них идея халифата – это основная идея, от которой они не откажутся.

ВЗГЛЯД: Насколько это укрепит позиции Роухани внутри Ирана? Насколько далеко готов пойти аятолла Хаменеи в сближении с Западом? 

В. Н.-Р.: Красная черта, которую он не перейдет, – это полный отказ от ядерных амбиций, а именно производства топлива и обогащения для научных целей. Это именно то, чего всегда добивался Иран. Конечно, внутри Ирана у Роухани очень много противников, которые активны, и критика в адрес президента доносится из консервативного крыла, которое, конечно же, не будет поддерживать эти инициативы. Но даже заклятому консерватору ясно, что экономика в таком состоянии, что дальнейшее ужесточение санкций принесет только вред. Это понимание есть.

Это и ограничивает бурное проявление протестов, хотя наиболее консервативная часть общества встречала его без цветов. Во внутриполитической жизни Ирана – большой кризис, правление предыдущего президента привело к усилению консерваторов, с другой стороны, экономические проблемы остались прежними, новый внешнеполитический подход Роухани позволил развязать этот узел. Это понимают все, включая высшее духовное лицо.

В Иране никакой президент не решает проблемы внешней политики, все эти решения принимаются исключительно на высшем уровне лично рахбаром, президент – лишь исполнитель воли духовного лица. То, на что пошел Хаменеи, – это предел уступок, на которые он готов.

ВЗГЛЯД: Может ли оказаться, что Иран использует Женеву лишь в качестве тактического хода? Можно ли доверять государству, которое долгое время оставалось изолированным?

В. Н.-Р.: А кому еще можно доверять – Израилю? Никогда не знаешь, какой фортель он собирается выкинуть, хотя считается, что это предсказуемое государство. Там тоже есть свои бесноватые, и тоже на религиозной почве. Так что здесь много общего. Идеологизированные государства всегда имеют что-то общее, во всяком случае, любят учить жизни других.