«Закон суров, но он закон»

На днях политолог Михаил Виноградов заявил газете ВЗГЛЯД, что попытка оппозиционных движений и СМИ создать напряжение вокруг сбора подписей иркутского губернатора Дмитрия Мезенцева отвечала интересам Григория Явлинского. Тогда оппозиция обвинила штаб Дмитрия Мезенцева в фальсификации подписей, необходимых для регистрации кандидата в президенты. Позже представители Мезенцева утверждали, что речь шла об обучении сборщиков подписей, а не о подделке подписных листов.

Дмитрий Мезенцев в интервью газете ВЗГЛЯД назвал предположение Михаила Виноградова о заинтересованности Григория Явлинского «интересной политологической гипотезой».

Да, я поддерживаю человека, который один из всего списка кандидатов доказал, что имеет уникальный политический и профессиональный опыт

Дмитрий Мезенцев: Убежден, что Григорий Явлинский не участвовал в непосредственной организации тех нападок, свидетелями которых мы стали. У меня нет никаких фактов, чтобы допустить такую версию. Но ментально лидер оппозиционной партии заинтересован, чтобы вертикаль власти теряла «очки» по любому поводу. В том числе по итогам давления и попыток дискредитации кандидата от реальной власти.

ВЗГЛЯД: Отказ в регистрации был для вас неожиданностью? Эксперты называли вас «техническим кандидатом» Кремля, что гарантировало вам успешное прохождение всех процедур в ЦИК и допуск к избирательной кампании.

Д.М.: Мы были убеждены, что тех подписей, которые штаб добросовестно собирал, будет достаточно для регистрации. Решение отбраковать менее 9000 подписей, которых и не хватило до «порога» в два миллиона, было неожиданным, но это и основание к тому, чтобы отвергнуть все разговоры о «техническом» кандидате.

ВЗГЛЯД: Как вы считаете, скандал вокруг сбора подписей в вашу поддержку сказался на решении ЦИК?

Д.М.: Могу высказать только частное мнение. Думаю, что давление, которое оказывается на ЦИК после выборов в Госдуму, оказывается и для того, чтобы держать членов ЦИК в постоянном напряжении, в ситуации ответственности даже за те поступки, которых нет и не было, чтобы создавать у людей опасения любого неверного шага, который будет истолкован, безусловно, не в пользу Центризбиркома. Все это заставляет  ЦИК «дуть на воду».

ВЗГЛЯД: А как вы оцениваете отказ в регистрации Григория Явлинского? Это могло быть политическим решением?

Д.М.: Вряд ли ЦИК комфортно то давление, которое сегодня оказывается из-за отказа Григорию Явлинскому. Дело в другом. Убежден, что и действующий губернатор, и лидер оппозиционной партии должны вести себя одинаково: принимать законодательно обоснованное решение, вне зависимости от того, нравится оно тебе или не нравится. А не предлагать пропагандистские PR-схемы, которые поддерживают давление не только на ЦИК, но и на общество, на тысячи людей, которых без их воли делают участниками политических постановок.

ВЗГЛЯД: Верховный представитель ЕС Кэтрин Эштон потребовала от российских властей срочной регистрации Григория Явлинского в качестве кандидата в президенты. О вас не было сказано ни слова.

Д.М.: Представитель Евросоюза ничего не сказала о моей кандидатуре и не обратила внимания на тот факт, что я с 1991 года не вступал ни в какую партию и сегодня являюсь беспартийным главой региона. Если уж защищать «обиженных» Центризбиркомом, то всех – и лидера оппозиции, партии, и действующего губернатора.  Это ли не «двойные стандарты» в оценке? Не слышал я и с Болотной площади слов поддержки в свой адрес, когда требовали восстановить в президентском марафоне Григория Явлинского. Хотя у нас брака отведенных подписей в разы меньше, чем у моего коллеги по предвыборному марафону. (Центризбирком посчитал  «недостоверными» 3,92%, собранных в поддержку Дмитрия Мезенцева. У Григория Явлинского процент брака составил 23,9% – прим. ВЗГЛЯД).

На эту тему
• Путин оценил предвыборные программы своих оппонентов
• Эксперты оценили состав команд кандидатов в президенты России
• Представители шести партий обсудили прошедшие и будущие выборы
• Дмитрий Мезенцев рассказал, зачем он пошел в президенты
• Максим Кононенко: Признать кровавость режима
• ЦИК снимает Григория Явлинского и Дмитрия Мезенцева с президентской гонки

ВЗГЛЯД: Вы не собираетесь обращаться к госпоже Эштон, чтобы ЕС проявил равный подход ко всем претендентам, кому было отказано в регистрации?

Д.М.: Мне кажется неверным устраивать  вокруг факта отказа какой-то шум. Если бы мы не согласились с решением ЦИК, должны были бы обратиться в судебные инстанции. Спокойно и выдержанно. И ничего более! Если мы поступаем по-другому, то тогда мы сотни тысяч людей, что высказались в нашу поддержку,  и тех, у кого другая позиция, делаем – вне их воли – участниками политического спектакля, а иногда и политической комедии.

ВЗГЛЯД: Вы уже заявили, что не будете оспаривать решение ЦИК в отношении вас. Вы согласны с этим решением?

Д.М.: Закон суров, но он закон. Если ты призываешь общество к более уважительному отношению к закону, то сам должен показывать последовательный пример такого отношения. Законопослушание либо для всех граждан одинаково, либо его нет вовсе.  Обязан подчиниться решению ЦИК, потому что сегодня избирательный закон определяет «ценз» входа в «президентскую гонку»  в 2 млн подтвержденных подписей.

ВЗГЛЯД: Вы считаете, что действующий закон «О выборах Президента Российской Федерации»  отвечает ситуации в стране, обоснованно определяет ценз для регистрации кандидатов в президенты?

Д.М.: Убежден, что этот закон избыточно перегружен формальными требованиями. Закон, по сути дела, отвергает право сотен тысяч людей поддержать своего кандидата. По сути, технологические требования попирают мнение людей, которые ставят свои подписи. А значит, закон по своему «духу» несправедлив. Сегодня запрос на большую свободу политического процесса, запрос общества на другой уровень политической культуры предусматривает не казуистическое формирование барьеров, а содействие политической конкуренции и открытости. Действующий закон на это не работает. Именно поэтому президент страны в послании Федеральному собранию предложил снизить порог – с 2 млн до 300 тыс. подписей.

ВЗГЛЯД: Как вы считаете, насколько серьезно оппозиционные митинги скажутся на предвыборных кампаниях кандидатов в президенты? Будут ли эти протесты формировать повестку дня?

Д.М.: Почему у нас вся предвыборная борьба должна  восприниматься как «пикировка» или «вальсирование» вокруг трех-четырех тем? Пойдешь на митинг – не пойдешь на митинг? Хорошая власть или плохая власть? Как ты относишься к Евросоюзу и США? У нас что, 145-миллионный народ другими проблемами, другими заботами и другими предложениями не живет? Почему мы навязываем десяткам миллионов умных, грамотных, образованных, сильных людей примитивную шкалу «ценностного ряда», которая многими людьми не разделяется? Представители оппозиции, и в том числе думские долгожители, предлагают набор обещаний, которые никогда не будут выполнены, о чем они сами хорошо знают. Но они заставляют нас подыгрывать этому. Знаю, что многие мои коллеги, работающие во власти, в управленческих структурах, нисколько не менее, чем представители оппозиции, видят проблемы, видят нерешенные вопросы, видят нестыковки. Но разница вся в том, что оценивая проблемы и беды одинаково, люди во власти сегодня обязаны и могут их решать. А люди, которые сегодня раскачивают ситуацию, этого не могут сделать по определению. И потому, что у них нет «инструментов» для этого, и потому, что у них нет такого желания. Это ежедневная, трудная, а порой и горькая работа, которая редко когда оценивается обществом, мало интересна журналистам еще и потому, что «потопы», «пожары» и ДТП много «рейтинговее»,  чем глубокий и серьезный анализ – без заказа – сложнейших процессов – социальных, экономических, гуманитарных, что есть неотъемлемая часть жизни страны.

#{interviewpolit}ВЗГЛЯД: И все же я задам вопрос по одной из этих тем. В Иркутске 4 февраля 2012 года проходили протестные митинги?

Д.М.: Да, был согласованный с администрацией города митинг, на нем присутствовало около 300 человек. Не было беспорядков, никаких нарушений, а значит и задержаний. В декабре я сам был на митинге, чем вызвал удивление ряда представителей оппозиционных партий. Поговорил с людьми. Тогда участников было 200 человек. В Иркутской области такие малочисленные митинги и потому, что у людей нет повода обижаться на то, как прошли выборы в Государственную думу. Они были прозрачными, были обеспечены безопасность и порядок. Не оказывалось ни на кого никакого давления.

ВЗГЛЯД: Сколько в Иркутской области набрала «Единая Россия»?

Д.М.: 34,97%.

ВЗГЛЯД: Вы будете продолжать участвовать в президентской кампании?

Д.М.: Уже участвую. Обеспечиваем предельную открытость выборов, правопорядок. Содействуем «Ростелекому» в установке веб-камер. Также мы хотим, чтобы после выборов компьютеры и видеокамеры остались в тех школах и учебных заведениях, где будут размещены избирательные участки.

ВЗГЛЯД: Это вы участвуете как губернатор. А как политик вы займете чью-то сторону, будете поддерживать одного из кандидатов?

Д.М.: Да, я поддерживаю человека, который один из всего списка кандидатов доказал, что имеет уникальный политический и профессиональный опыт, который один – из этого списка – может обеспечить стабильное и последовательное развитие страны. Это Владимир Путин.