«Может дать почву для спекуляций»

Общественная палата обнародовала свое заключение по поводу законопроекта о защите чувств верующих. Хотя члены ОП поддержали позицию государства о необходимости решения вопроса, связанного с ужесточением наказания за оскорбление религиозных чувств граждан, однако признали сам документ противоречащим ряду принципов, закрепленных Конституцией и международными нормативными актами.

Если какая-нибудь группа, поклоняющаяся белым пингвинам, заявит, что их оскорбили, назвав пингвинов как-то не так, и подаст в суд на другую религиозную группу, начнется полная вакханалия

«Общественная палата Российской Федерации не поддерживает принятие проекта федерального закона в предложенной редакции и полагает, что концепция законопроекта нуждается в существенной доработке с учетом высказанных замечаний», – говорится в заключении ОП.

В частности, в нем указывается на то, что законопроект содержит юридически неопределённую терминологию. «Действующее законодательство не раскрывает понятие такой дефиниции, как «неотъемлемая часть исторического наследия народов России». Следует особо отметить, что на сегодняшний день и учёные-религиоведы расходятся в понимании того, какие именно религии России являются частью исторического наследия», – говорится в экспертизе.

«ОП фиксирует угрозу неоднозначной трактовки и применения прописанных норм, что может способствовать совершению коррупционных правонарушений», – считают в ОП.

Там также отметили, что в законе уже предусмотрено наказание за оскорбление религиозных чувств. «Следует особо отметить, что состав преступления, содержащийся в проекте упомянутой нормы закона, практически полностью охватывается составом преступления, предусмотренного статьей 282 УК РФ, которая предусматривает ответственность за унижение человеческого достоинства по признаку отношения к религии и содержит весьма суровые санкции вплоть до пяти лет лишения свободы», – говорится в документе и подчеркивается, что введение в УК РФ новой статьи, аналогичной уже имеющейся, приведет к «необоснованному утяжелению данного правового акта».

О том, насколько обоснованны претензии ОП и нужен ли стране такой закон, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал член палаты, епископ Сергей Ряховский.

ВЗГЛЯД: Если судить по заключению Общественной палаты, она считает законопроект о защите верующих недоработанным. Вы согласны с претензиями ваших коллег?

На эту тему
• Димитрий Фетисов: Мы, священники – плохие христиане
• Призвавшего к насилию игумена проверят на экстремизм
• Лидера движения FEMEN Анну Гуцол допросили
• Россияне поддержали ужесточение наказания за богохульство
• Оскорбление чувств верующих планируют карать с помощью УК

Сергей Ряховский: Я не знаю ни одного совершенного закона, который бы предлагался на первые и вторые чтения. Естественно, документ нуждается в поправках. Слушания и экспертные обсуждения для того и проводятся, чтобы вносить поправки, сверяясь и с требованиями Конституции, и с требованиями профильных законов.

Моя позиция относительно этого законопроекта очень проста. Я считаю, что нужно создать некий прецедент, так же, как это сделано на Западе, где существует серьезная ответственность за осквернение святынь и оскорбление чувств верующих. Именно поэтому там по этим законам на протяжении 20–30 лет не было судебных процессов. Ведь человек, если он не сумасшедший, имеет такую особенность: ему не хочется сидеть в тюрьме.

У нас в этом смысле была некая вакханалия. Условно говоря, можно было купить «билет» за 500–1000 рублей в виде административного штрафа за оскорбление чувств верующих, и на этом все заканчивалось. А при новых правилах над тобой будет висеть дамоклов меч. И не обязательно, что он на тебя опустится, но он многих отрезвит.

Я понимаю, что это может представляться неким возвратом в Средневековье, но, с другой стороны, этот закон обяжет и верующих вести себя корректно, воспитает культуру взаимоотношений между представителями разных конфессий и обществом. То есть этот закон будет предупреждать: не ходи, не делай, не нужно еще раз наступать на грабли.

Так что, несмотря на то что мои коллеги по Общественной палате достаточно сузили коридор действия этого закона, я выступаю за усиление ответственности, чтобы человек боялся сделать глупость, о которой он будет сожалеть всю оставшуюся жизнь.

ВЗГЛЯД: Но в принципе, если не вдаваться в формулировки, Общественная палата поддерживает саму идею ужесточения наказания за оскорбление чувств верующих?

С. Р.: Общественная палата в первых строках указывает, что в целом она согласна с этим законом, но вносит некие корректировки, чтобы перейти от уголовной ответственности к административной, но более жесткой. То есть позиция ОП заключается в том, что предлагаемое в законопроекте наказание несоразмерно содеянному. Но в ряде западных стран оно соразмерно. Граждане западных стран воспитаны в определенной культуре: не оскорблять чувства верующих, да и неверующих тоже.  А мы не воспитали еще в себе культуру взаимоотношений между представителями разных социальных, религиозных групп и общества в целом.

ВЗГЛЯД: В своей аргументации ОП в том числе указывает на уже существующую статью Уголовного кодекса, подразумевающую наказание вплоть до тюремного заключения за унижение человеческого достоинства по признаку отношения к религии. Возможно, стоило дополнить уже действующее законодательство, а не придумывать новое?   

С. Р.: Если бы законодатель пошел по этому пути, наверное, у нас не получилось бы столь резонансного обсуждения этой темы в обществе. А мне кажется, что любое подобное обсуждение приводит к большему пониманию и воспитанию культуры в данном сегменте. Поэтому я абсолютно уверен, что, пока у нас нет этой культуры и нет концепции взаимоотношений государства, церкви и общества, нужен закон, который будет регулировать эти отношения.

Возможно, нужно было бы собрать какое-то общественно значимое совещание, собор и проговорить всем миром то, что права и верующих, и неверующих должны быть защищены и прописаны. Ведь верующие, и я подчеркиваю, что именно они, а не церковь, хотят быть активными, хотят строить гражданское общество.

ВЗГЛЯД: Когда обсуждение законопроекта только начиналось, критики ставили ему в упрек именно то, что документ предлагает защищать только чувства верующих, а о необходимости защищать чувства неверующих в нем не идет и речи.

С. Р.: Я на слушаниях этого закона предлагал дополнить его именно упоминанием о чувствах неверующих. Хотя для меня слово «неверующий» является проблемным. Когда человек говорит, что он верит в то, что Бога нет, это означает, что он верующий в отсутствие Бога. И он точно так же нуждается в том, чтобы его вера в отсутствие Бога была защищена.

ВЗГЛЯД: У противников закона был и другой аргумент: что по новым правилам любая секта станет фактически неприкасаемой, ведь эти люди тоже имеют собственную веру, которая может быть оскорблена. С одной стороны, ОП как раз и указывает на то, что расплывчатость формулировок может ущемить некоторые религиозные группы. Но с другой стороны, ведь понятно, что стране не нужно засилье сект. Как убрать это противоречие?

С. Р.: В этом законопроект нужно дорабатывать, так как он действительно может дать почву для спекуляций со стороны различных псевдорелигиозных групп. В законопроекте, конечно, прописано, что речь идет о религиях, составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России. Но такого юридического термина – «часть исторического наследия» – у нас не существует.

Именно поэтому нужно было сначала разработать религиозную концепцию, в которой было бы прописано, что мы называем религиозными организациями, а что нет. Тогда у нас не возникло бы проблем и с правоприменительной практикой. Ведь, например, если какая-нибудь группа, поклоняющаяся белым пингвинам, заявит, что их оскорбили, назвав пингвинов как-то не так, и подаст в суд на другую религиозную группу, скажем, христианскую или мусульманскую, начнется полная вакханалия. И у адвокатов, судей, прокуроров и следователей будет просто вскипать голова из-за этой недосказанности и недописанности.

ВЗГЛЯД: Насколько реалистичной может оказаться задача по написанию такой концепции? Если с традиционными религиями все более-менее понятно, то куда отнести, например, язычество, шаманизм, имеющие исторические корни в России? 

С. Р.: Концепции писались много раз, они обсуждались на полузакрытых научно-религиозных форумах, но, к сожалению, политическая власть отвергла все предложенные варианты, считая это несвоевременным и ссылаясь на то, что у нас еще не наработана практика государственно-религиозных отношений.

Даже когда законодатель писал закон о свободе совести и религиозных объединений, он в преамбуле четко прописал об уважении православия как государствообразующей религии, а также христианства, иудаизма, ислама и буддизма. Однако там не прописано, о каких именно формах этих четырех мировых религий идет речь. Именно это и должно отразиться в концепции: а что российское государство относит к христианству, какие религиозные группы оно признает?

Вспомните, например, знаменитый конфликт с кришнаитами. Для нас они – секта, которая не вписывается в российскую культуру и наши традиции. Однако когда на них попытались «наехать», возмутилась Индия, в которой эта религия является одной из государственных. Это говорит о невежестве наших чиновников и специалистов в области государственно-конфессиональных отношений. И таких примеров масса.

Никаких серьезных исследований в этом направлении у нас до сих пор не проводилось. И когда мы сегодня достигли некого наполнения религиозным контентом нашего общества и нашей жизни, пора, чтобы лучшие специалисты, религиозные деятели, философы собрались и определились с дефинициями в этой сфере.