Город, которого нет

Несмотря на официальные заявления о начале восстановительных работ, те, кто въезжает в город по главной трассе Бишкек – Ош, от самой окраины и до центральной улицы Зайнабединова по обе стороны трассы по-прежнему видят одни сплошные пепелища... Попадаются уцелевшие дома, магазины, на стенах которых написано крупными буквами «киргиз», а среди обломков сгоревших стен еще можно под копотью прочесть «узбек».

Где гарантия, что новыми виноватыми не станут русские, как это уже было в начале 1990-х?

 Официальное количество погибших в результате недавних погромов на юге Киргизии выросло до 900 человек. Хотя, по мнению независимых наблюдателей, их гораздо больше – не менее двух тысяч. Уже известно, что две трети построек в Оше уничтожены и не подлежат восстановлению.

Пролетая над гнездом перепелки

Того Оша, из которого когда-то не хотелось уезжать, уже нет. Сгорели те уютные чайханы на берегу реки Ак-Бура, где в матерчатых клетках раньше пели перепелки, не встретишь добродушных лиц. Есть пожарища, много свежих могил на кладбищах и ненависть двух народов друг к другу.

Для тех, кто последний раз был в Оше до погромов, сразу бросается в глаза, как мало стало народу на улицах. В основном это киргизы. Многим узбекам просто некуда возвращаться. Например, микрорайон Фуркат, где жили в основном узбеки, выжжен дотла. У многих нет средств, чтобы восстановить свои дома, а местные власти сообщают о том, что выделено столько-то средств на ремонт для погорельцев. Но, как убедились репортеры газеты ВЗГЛЯД, даже эта скудная помощь распределяется на практике лишь по национальному принципу.

#{image=415506}Погорелец-узбек по имени Салижан жалуется: «На нашем доме кто-то написал, что тут живут узбеки. Вот дом и спалили. От нас огонь перекинулся к соседу-киргизу. Но вот ему недавно выделили кирпичи, шифер, а нам – нет».

В городе стало меньше не только народу, но и продуктов питания. Узбекистан, откуда доставлялась половина продуктов: овощи, консервы, макаронные изделия – держит свою границу, по сути, закрытой еще с мая. Цены на некоторые товары подскочили в разы. Вдобавок сожжено множество принадлежавших узбекам магазинов и кафе. Теперь просто негде купить товары и негде заработать денег. Впрочем, погорельцев выручают родственники, которые живут в других, не затронутых беспорядками районах или за границей. Вся Киргизия, как говорят, живет на деньги, которые зарабатывают родичи в России.

 Узбеки и киргизы хотя и ходят снова по улицам, но почти не общаются между собой, даже соседи. И покупают продукты только у «своих» продавцов. Две общины как бы ведут параллельную жизнь внутри одного города. «Пусть мои деньги лучше достанутся человеку моей национальности», – говорит нам пожилая узбечка Хафиза, расплачиваясь за помидоры и зелень на центральном базаре Оша.

Русские не уходят

Киргизия вообще – небольшая страна и не может похвастаться городами-миллионниками. В Оше жило около 300 тысяч человек, его можно объехать на машине за полчаса, но в стране он слывет «южной столицей». До начала волнений в городе действовали четыре университета, два театра, а храм на горе Сулайман-Тоо был местом паломничества уже много веков. Сейчас центр города больше похож на Сталинград в 1943 году.

#{image=415494}Илье Михайлюку 23 года. Он родился и вырос в Киргизии так же, как его родители и дед с бабкой. Окончил здесь школу, техникум и работает системным администратором. Он живет в новом пятиэтажном доме в самом центре Оша. Еще месяц назад рядом стоял Фрунзенский рынок, с которого здесь все и началось.

«Я проснулся в пятницу, 11 июня, в 6 утра от звука автоматных выстрелов, – рассказывает Илья. – Пахло гарью. Родители сказали мне, что кто-то поджег рынок и магазины возле него. Возле пожара собралась большая толпа. Были слышны крики и шум. Потом приехал отряд ОМОНа и начал всех разгонять».

От магазинов огонь мог перекинуться на двор дома Ильи, и все утро он с соседями обливал заборы водой из ведер. Через день в городе объявили чрезвычайное положение и рекомендовали никому не выходить из дома. Следующие две недели Илья безвылазно просидел с родителями в квартире. Они просто забаррикадировались изнутри и пытались растянуть обычный недельный запас продуктов в холодильнике на как можно более долгий срок.

«По ночам по улицам бегали вооруженные люди. Все, кто мог, покидали город. Из десяти квартир нашего дома опустело семь. А нам было ехать некуда, и поэтому мы остались. Было жарко, и из комнат никак не уходил запах гари с рынка. Пахло ужасно», – признается Илья.

Он до сих пор считает большой удачей, что в городе тогда не отключили свет и связь не давала сбоев. По мобильному ему удалось связаться с бабушкой, которая живет в западном районе города, друзьями и коллегами. Начальник Ильи объявил, что ни о какой работе в ближайшие дни речи быть не может. О последних новостях наш собеседник узнавал по Интернету. Информация была неоднозначной. Кто-то сообщал, что узбеки нападают на киргизов, кто-то – что киргизы нападают на узбеков.

«Соседа увели, и больше его никто не видел»

#{image=415496}Вскоре в Ош ввели танки, и стало спокойней. Когда Илья вышел на улицу, он с трудом узнал свой город. В районе Черемушки, где живет его бабушка, уцелело лишь несколько домов. Все остальные были сожжены.

«Бабушка рассказала, что в один из дней к ней в квартиру стали ломиться. Кричали, что если она не откроет, то взломают дверь и всех убьют. Когда она поддалась на уговоры, внутрь влетели несколько киргизов с топорами. Искали узбеков, все обшарили, никого не нашли и ушли. А вот в квартире напротив узбека обнаружили. Его вывели на улицу, и с тех пор его никто не видел.

Среди русских родственников и друзей Ильи пострадавших нет. По его словам, больше всего досталось узбекам. До начала беспорядков они составляли примерно половину жителей города. Теперь из города бежали все узбеки, кому было куда бежать.

«Говорили, что узбеки якобы устроили пожар на рынке, а это спровоцировало киргизов на месть, и начались погромы. Но правда это или нет, я не знаю. Фрунзенский рынок принадлежал узбекам. Зачем бы им было самим его поджигать? Чтобы потом в спешке удирать из Оша, бросать здесь все?»

Слова Ильи прерывает рокот летящего армейского вертолета. В городе стоят войска, но до настоящего порядка здесь еще далеко. По ночам в Оше по-прежнему стреляют, а передвигаться по городу в одиночку небезопасно. Для того чтобы сотрудники могли продолжать работу, начальник Ильи заказывает машины, которые забирают людей утром и возвращают назад вечером.

На эту тему
• Столицу Киргизии предложили перенести
• В Киргизии может появиться вторая российская военная база
• Узбеки в Оше пересидят референдум за баррикадами

«Главной проблемой стала нехватка продуктов. Практически все магазины были разграблены, а те, что уцелели, задрали цены в несколько раз. Мы знали, что где-то можно получить гуманитарную помощь, но ее было очень мало и в итоге никому не хватило. Правда, теперь возле сгоревшего рынка опять стали торговать».

Одежда и хозтовары в Оше – по-прежнему большой дефицит, не говоря уже о такой роскоши, как парфюм. Но сильнее всего жизнь местных жителей отравляет атмосфера страха. Илья признается, что теперь он не знает, чего ждать ему и его семье.

«Все мои родственники не слезают с валидола. Где гарантия, что то же самое не повторится? Или что новыми виноватыми не станут русские, как это уже было здесь в начале девяностых?» – риторически спрашивает Илья.

Только мзда растет

#{image=415500}А еще, говорят жители Оша, после всех погромов модным стало на юге Киргизии рейдерство – причем без разделения по национальным признакам. Предприниматель Айбек Кенжев, киргиз по национальности, жалуется, что теперь достаточно назвать хозяина какой-нибудь большой или мелкой фирмы пособником бакиевского режима или провокатором, разжигающим межнациональную рознь, и уже можно его «национализировать».

«Меня недавно, уже после всех беспорядков, «раскулачили» вмиг, обвинили в связях с экс-президентом и отобрали магазин. Я торговал пылесосами и холодильниками. К политике не имел никакого отношения, я даже на выборы не ходил, а уж Бакиева видел только по телевизору. Но кому-то захотелось прибрать мой магазин. Я уберег товары от мародеров и огня, а вот от алчных людей нет».

По словам Кенжеева, его лавку национализировали местные власти, потом выставили на аукцион и сбыли за копейки. Кенжеев подозревает, что сбыли кому-то из «своих»...

Весь юг Киргизии заполонили военные и милиционеры. На всех дорогах появились многочисленные блокпосты. Таксист, который вез нас из Джалал-Абада в Ош, заломил высокую цену и оправдывался не только тем, что подорожал бензин, но и  поборами со стороны силовиков.

«Раньше на сто километров трассы до Оша можно было встретить два–три поста милиционеров и отделаться от них 20–30 сомами (1 рубль = 1,5 сома). Теперь блок-постов едва ли на каждом перекрестке расплодилось, – сетует наш таксист. – Стоят два–три милиционера и двое–трое военных. И все требуют мзду. Никаких денег не напасешься».

И действительно, на одном из блокпостов нас тормознули гаишники. Таксист вылез и минут десять ожесточенно спорил с милиционером, но потом вернулся в машину, попросил нас расплатиться авансом и на наших глазах отнес эти деньги постовому.

Впрочем, таксисты и сами готовы заработать на чужих проблемах. Если раньше в аэропорт Оша можно было добраться на маршрутке за 7 сомов, то теперь маршруток не стало. Прочуяв ситуацию, таксисты дерут с клиентов втридорога. И даже больше.

Как сказал нам один из сотрудников аэропорта, раньше можно было из центра города доехать на такси за 80 сомов, но теперь таксисты просят в десять раз больше.

Если вы летите в Москву рейсом в 7 часов утра, то поездка на такси может обойтись и в 8 тысяч сомов, поскольку в городе до утра действует комендантский час, и таксисты платят, по их словам, десятикратную мзду силовикам на дороге.