Мандат на взятку

МВД обещает заранее очистить депутатские ряды от коррупционеров. С таким заявлением выступил в среду начальник Департамента экономической  безопасности министерства Юрий Шалаков, заявив, что недопущение взяточников в Госдуму станет главной задачей для правоохранительных органов на ближайший год.

Реально воспрепятствовать этому очень сложно, поскольку доказать коррумпированность вообще проблематично

«Для нас важнейшая задача в следующем году – обеспечить  безопасность проведения выборов в Государственную думу. Уже сейчас нужно приступить к реализации комплекса мероприятий по недопущению проникновения в парламент коррупционеров», – приводит его слова ИТАР-ТАСС.

Впрочем, раскрывать детали этих возможных мероприятий представитель МВД не стал. Тем более в реальности, уверены эксперты, на пути идущих в законодательную власть коррупционеров невозможно поставить какие-либо барьеры.

«Реально воспрепятствовать этому очень сложно, поскольку доказать коррумпированность вообще проблематично», – прокомментировал газете ВЗГЛЯД заявления представителей ведомства председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.

На эту тему
• Названо место России в мировом рейтинге коррупции
• Бастрыкин: Лиц с особым статусом должно быть меньше
• Общество привлекут к поиску коррупционных дыр в законах
• Подсчитан средний размер взятки в России
• Путин одобрил создание народного антикоррупционного сайта

С одной стороны, доказательством того, что политик нечист на руку, служит имеющаяся у него незакрытая судимость за взяточничество. Но в таком случае, напомнил Кабанов, он и так не вправе участвовать в выборах.

«Как еще можно понять, что кандидат – коррупционер?  Предположим, у чиновника регионального уровня жена – бизнесмен. Но у нас нет механизмов проверки конфликта интересов. Ссылаться на полученные представителями правоохранительных органов оперативные справки? Но оперативная информация не является основой для принятия правовых решений, например, отказа в регистрации кандидата на выборах», – пояснил он.

Другой проблемой на пути борьбы с коррупцией среди представителей власти является то, что коррупционные схемы довольно часто завязаны на спецсубъектах, неприкосновенных для правоохранительных органов.  На днях, к слову, Следственный комитет выступил с инициативой сократить перечень лиц, обладающих особым правовым статусом.  «Наша принципиальная позиция о равенстве всех перед законом остается неизменной. Мы предлагаем последовательно сократить перечень лиц, обладающих особым правовым статусом», – заявил глава СК Александр Бастрыкин.

Однако пока этого не произошло, реальных механизмов противодействия попаданию коррупционеров во власть фактически не существует. Единственное, что может сделать МВД в данной ситуации, – информировать партии о подозрительном прошлом выдвигаемых ими кандидатов, а также доводить эту информацию до избирателей. Однако и здесь, отмечает Кабанов, возникают трудности.

«МВД может сообщать о своих подозрениях лишь одним способом, давая информационные утечки через СМИ. Но пойдут ли сами СМИ на обнародование таких данных, зная, что чиновник подаст на них в суд за нанесение ущерба деловой репутации и, скорее всего, выиграет процесс. Тем более что использование силового механизма решения проблемы коррупции уже показало свою неэффективность: жуликов, как и людей, идущих во власть для того, чтобы заработать деньги, становится все больше и больше», – считает эксперт.

Этот тезис косвенно подтверждают в самом МВД, говоря о необходимости усиления контроля  за преступлениями, связанными с госзакупками, земельными отношениями и нецелевым использованием бюджетных средств. Как признал Шалаков, пока же органы не могут похвастаться особыми успехами на этом поприще.

В частности, согласно приведенной его заместителем Александром Назаровым  статистике, в этом году правоохранительным органам удалось выявить признаки коррупции в деятельности четырех действующих и бывших заместителей губернаторов, пяти региональных министров, восьми мэров и четырех их заместителей, четырех региональных  депутатов, а также 15 чиновников в структурных подразделениях федеральных органов власти.