Все за одного

Как передает Ma’ariv, уполномоченный по делам пленных при канцелярии премьер-министра Офер Декель уже передал египетским властям список заключенных палестинцев, которых Израиль готов освободить в обмен на захваченного «Хамасом» солдата Гилада Шалита.

Они требуют выпустить заключенных, приговоренных за множественные и зверские убийства, убийц министра Зееви, убийц детей

Впрочем, Израиль, соглашаясь отпустить из тюрем тысячу приговоренных палестинцев, не готов выпустить именно тех, кого требует «Хамас». Арабская газета «Аль-Хайят» уточняет, что палестинская сторона в свою очередь по-прежнему не исключает из требуемой тысячи главу «Танзима» (военное крыло «Фатха») Марвана Баргути, отбывающего пять пожизненных сроков за организацию терактов; руководителя Народного фронта освобождения Палестины Ахмеда Саадата, ответственного за убийство министра туризма Израиля; двух высокопоставленных представителей «Бригад Иззеддина аль-Кассама» (боевого крыла «Хамаса»); палестинскую террористку, убившую израильского подростка, и кое-кого еще. Как бы там ни было, такая возможность в принципе обсуждается. И это уже сенсация.

Очевидно, что переговоры по обмену израильских солдат Гилада Шалита, Эльдада Регева и Эхуда Гольдвассера (последние двое, скорее всего, уже мертвы) вне зависимости от их конечного результата еще больше расколют и так не самое гомогенное израильское общество. Причем это тот редкий случай, когда традиционное разделение на правых и левых не действует. Сторонники, как и противники сделки, присутствуют в обоих лагерях. Понятно, что представители левых движений чаще приветствуют такой обмен, нежели представители правых, но далеко не все и не всегда.

Возражения по существу готовящегося соглашения сводятся к нескольким постулатам. При этом наиболее древний и апробированный из них: нельзя ни при какой погоде вести переговоры с террористическими организациями, к каковым относятся «Хамас» (Шалит) и «Хезболлах» (Регев и Гольдвассер), – похоже, все же уходит в прошлое.

Переговоры объявлены непрямыми, через посредников. Данный факт с трудом, но примиряет с ними сторонников жесткой линии. Таким образом, с помощью почти детской уловки становятся легитимными новые нормы взаимоотношений на Ближнем Востоке. Неизвестно, как далеко зайдет данный процесс. Но конкретные тенденции очевидны.

Второй постулат можно назвать количественным. Слишком уж много палестинских заключенных Израиль должен отпустить всего за одного солдата – 1000 человек. Противники такого шага утверждают, что семья Шалита в данном случае победила государство. Интересы семьи плененного солдата, на момент его захвата носившего звание ефрейтора, а ныне повышенного до старшего сержанта, оказались выше государственных интересов.

На эту тему
• Разочарование в силе
• Мир и месть
• Картер подставил Буша
• Семидневная война
• Между войной и выборами

Понятно, что «количественный» постулат может существовать только в сфере морали. Ежели 1000 – это много, то сколько же достаточно? И кто вправе решать, сколько стоит жизнь гражданина страны, которого государство не смогло уберечь от плена, причем в мирное время?

С другой стороны, Гилад Шалит на то и солдат, чтобы не ставить свое государство, которому он, к слову, присягал, в столь неоднозначное положение. Ведь кое-кто из отпущенной тысячи может вернуться к террористической деятельности, в результате чего погибнут многие сограждане Шалита.

Постулат третий не менее сложен, чем второй. Его сторонники настаивают, что в принципе невозможно менять живых террористов на мертвых Гольдвассера и Регева. И именно данный постулат особенно сильно смешивает карты правых и левых.

Дело в том, что для религиозной части общества, в большинстве своем придерживающейся правых взглядов, возвращение тел погибших солдат практически тождественно возвращению живых. Это одна из основ иудаизма, как и жизнь человека, которая является наивысшей ценностью. Пренебрегать такими ценностями религиозные правые себе позволить не могут.

Главным же в нынешнем расколе становится постулат по-настоящему свежий (по крайней мере, прибегать к нему в рамках предыдущих сделок по обмену Израилю не приходилось). Из тюрьмы могут быть выпущены не только палестинцы, руки которых не запятнаны кровью. То есть не только люди, осужденные за пособничество террористам, не только бытовые преступники, совершившие тяжелые преступления, но не лишившие жизни человека, не только организаторы и вдохновители террора, формально не принимавшие участия в терактах, но и непосредственные их исполнители, самостоятельно убивавшие мирных граждан.

«Хамас» и «Хезболлах» требуют выпустить заключенных, приговоренных за зверские убийства к нескольким пожизненным заключениям, убийц израильского министра Рехавама Зееви (Ганди), убийц детей. Ранее ни одно израильское правительство не обсуждало даже возможности выхода этих людей на свободу. Подобное обсуждение было явлением абсолютно табуированным. Не существовало ни малейшей возможности, что оно может вызвать хоть сколько-нибудь серьезную поддержку в широких слоях населения. Ныне, похоже, все иначе.

Не только видные генералы, но и политики обсуждают возможность такого обмена на страницах газет и в электронных СМИ. Так, предыдущий начальник Генштаба Дан Халуц оказался горячим поклонником сделки. Его предшественник на этом посту, Моше Яалон, наоборот, считает возможный обмен трагической ошибкой. По его мнению, иногда просто необходимо пожертвовать пленным солдатом в государственных интересах.

Действующие командиры – от главы Генштаба Габи Ашкенази до начальника общей службы безопасности (ШАБАК) Юваля Дискина – скорее склонны поддержать возможность освобождения пленного и возвращение на родину тел убитых. Причем Дискин изменил свою позицию, сославшись на то, что иногда приходится менять подходы по решению арабо-израильских проблем.

В неожиданные прозрения политиков и военных, которые при ближайшем рассмотрении также оказываются политиками, не слишком верится. На вершину политической пирамиды поднимаются во многом те, кто раньше других чувствует общественные настроения и успевает воспользоваться ими для собственного продвижения. Столь откровенное обсуждение вопросов обмена пленных на террористов с кровью на руках они могут позволить себе лишь потому, что общество готово к этому.

Жизнь конкретного солдата для большинства оказывается теперь более ценной, чем малопонятные интересы государства. Граждане страны, отдающие своих детей в армию, должны быть уверены, что страна не бросит их на произвол судьбы. Только так возникает доверие между обществом и государством. Это доверие когда-то существовало, но с тех пор много воды утекло в не слишком полноводной реке Иордан, и доверие куда-то улетучилось. Дальнейшие успехи страны во многом зависят от того, смогут ли договориться государство и общество. Народ исторически всегда более открыт к диалогу. Слово за государством.