Ирина Яровая: «Государство – это все мы»

До съезда «Единой России» партийные клубы завели широкую дискуссию о необходимости создания внутрипартийных фракций. Пока ЕР решила работать в прежнем режиме – в рамках существующих клубов. Но именно о фракционных прениях и начался разговор с Ириной Яровой.

– Ирина Анатольевна, так все-таки как по-вашему, нужны ли «Единой России» фракции?

Мы такие, какие мы есть. Да, мы будем спорить, но для того, чтобы услышать друг друга

– Ответ на то, нужны ли партии крылья, был дан достаточно давно Борисом Грызловым, когда он сказал: «Медведи не летают».

Если говорить о партийных клубах, дискуссионных площадках, то это, конечно же, не крылья. Сегодня «Единая Россия» объединяет огромное количество человек – 2 млн россиян. То есть нас поддержало абсолютное большинство населения России. И совершенно неудивительно, что в этом большом многообразии есть разные точки зрения, которые к сегодняшнему дню оформились в три основных направления: либерально-консервативный клуб «4 ноября», Центр социально-консервативной политики и Государственно-патриотический клуб.

Я это называю трехмерным измерением: была одна площадка (ЦСКП) – это серьезный, основательный взгляд, но тем не менее он находится в одной плоскости. Появился либеральный клуб «4 ноября», который позволил осветить еще одну сторону. А сейчас мы пришли к той ситуации, когда, наверное, наиболее объемно рассматриваем любой вопрос.

Конечно, у нас по целому ряду моментов точки зрения не совпадают. Но это нормально! Вы представляете, как было бы ужасно, если все члены партии имели бы один и тот же взгляд. И это было бы неправдой.

Кстати говоря, нашим оппонентам, которым постоянно хочется представить «Единую Россию» в таком упрощенном варианте с крыльями, это выгодно. Но это не так. У нас разные уровни, разный жизненный и профессиональный опыт, разные убеждения… Да, мы объединены единой идеологией, но у нас разные видения на то, что является приоритетным сегодня и завтра, какие вопросы в большей степени сегодня представлены.

Наш клуб представляет убежденную позицию о том, что сильное государство российское является основой решения любых вопросов – и экономических, и социальных.

– То есть отказ от фракций и крыльев был вызван не боязнью развалить партию, как говорил Ваш коллега Сергей Марков?
– Здесь не стоит вопрос страха ссоры. Мы все достаточно интеллигентные люди. Мы готовы спорить и доказывать. Никто не готов разрушить партию, которая объединила общество. Если мы начнем дробить партию на фракции, которые пустятся в бесконечный спор, не имеющий решения, – думаю, это не тот вариант развития, который нам нужен.

Наша задача – спорить для выработки правильных решений, а не для самолюбования. Нам очень важно, чтобы партия была интеллектуальной. Нужно, чтобы мнения, суждения, предложения были по максимуму услышаны.

Почему сегодня государством сделан запрос на интеллект, на самореализацию и творчество? Это очень любопытно! Не общество обратилось к власти и сказало: «Мы хотим, чтобы нас сделали свободными и интересными». А президент Путин сказал, что мы должны создать все условия для человека, чтобы он себя реализовал. Сегодня не каменный век, когда мотыгой можно разрешить все вопросы. Сегодня интеллект и творчество должны определять потенциал страны.

– Какой вклад в эту работу призван сделать Государственно-патриотический клуб?
– Наш Государственно-патриотический клуб будет много внимания уделять вопросам формирования личности. Очень важно, чтобы ребенок еще в школе чувствовал себя не пассивным участником процесса, а строителем, создателем. Ставить перед собой такую задачу может только партия, которая уверена в себе. Мы заинтересованы в том, чтобы граждане России были заинтересованы во власти и понимали, как на нее влиять.

Более того, наша партия изначально основана на патриотических принципах. Даже наше название – «Единая Россия» – носит объединяющий характер. Кроме того, понятие «патриотизм» до прихода Владимира Путина было настолько нивелировано, настолько унижено и оскорблено, что говорить о патриотизме было практически неприличным.

И вот президентом стал Путин, который сформировал новое понимание того, кто такой патриот. Это прежде всего тот, кто активно влияет на события в стране с точки зрения понимания себя как гражданина своей страны и с точки зрения успешного будущего России.

Поэтому наш лозунг «Верим в Россию, верим в себя!» – это на самом деле не просто красивая, удачно найденная фраза. Это очень сущностное, очень емкое и точное отражение идеологии партии. Поэтому Государственно-патриотический клуб – он, что называется, жизненно вырос.

Сегодня «Единая Россия» объединяет огромное количество человек – 2 млн россиян. То есть нас поддержало абсолютное большинство населения России (фото: Дмитрий Коротаев/ВЗГЛЯД)

– Но вы ведь изначально пришли на площадку ЦСКП. Почему изменили свой выбор?
– Когда я туда пришла, я была приятно удивлена и обрадована общением, которое я называю пищей для ума, что, кстати говоря, является самым ценным, что может быть. Когда мы стали обсуждать целый ряд вопросов, у нас на глазах сформировалась дискуссия.

Вот моя позиция – государственно-патриотическая, вот позиция Владимира Плигина – либерала. То есть создание клубов – это настолько естественный процесс, что является реалиями сегодняшнего дня. Мы такие, какие мы есть. Да, мы будем спорить, но для того, чтобы услышать друг друга.

Ведь в чем особенность маленьких партий – если они о чем-то и говорят, то в большей степени для того, чтобы порадовать свой собственный слух. Наша задача – высказывая аргументированную точку зрения и настаивая на ней, найти то рациональное, то полезное, что будет предложено как общее решение партии.

После того как принимается решение, мы ни в коей мере не будем его ругать в том случае, если у кого-то совсем иная позиция. Но мы готовы нести ответственность – это принципиально важно. Наши избиратели должны совершенно четко знать: несмотря на то что мы будем серьезно спорить и отстаивать свою точку зрения, после принятия решения мы в равной степени все готовы за него отвечать.

А вообще, ЦСКП – это хороший образец для подражания в организации работы. Культура работы в рамках клуба, культура подготовки материалов и аналитика по итогам обсуждения на очень высоком уровне. Я бы хотела, чтобы и у нас в клубе сложилась такая традиция: чтобы после каждого обсуждения появлялся аналитический материал, которым пользовались бы и журналисты, и общество. И его можно было бы обсуждать вне рамок клуба.

– Как Государственно-патриотический клуб собирается работать в самое ближайшее время? Может быть, вы намерены как-то укрепляться, наращивать силу?

На эту тему
• Сергей Марков: «Нам нужны активные люди»
• Идеи для партии
• Читая газеты
• В ЕР грядут перемены
• Лидер без партбилета

– У нас нет жесткого членства. Надо это четко понимать. Почему его нет? Да потому, что любое членство – это такая жесткая формализация, которая начинает напоминать деление на фракции или, не дай бог, крылья. Наша площадка открыта – мы будем приглашать туда не только членов партий, но и экспертов по тем вопросам, которые мы намерены обсуждать.

Сегодня ЕР совершенно открыта к диалогу с обществом. И форум, который состоялся накануне съезда, – это новая, современная форма такого диалога. Я сама была участницей обсуждения «Новая элита России» – крайне любопытная дискуссия. Может быть, еще не все так совершенно, как нужно было бы построить. Но это первый опыт. И если такая форма диалога будет использоваться партией, то это будет свидетельствовать о нашей зрелости – возрастной, интеллектуальной, профессиональной.

Наш клуб будет определять тематику своих обсуждений, исходя из нескольких принципов. Первый – безусловно, те проблемы, которые, как мы считаем, отображают наши убеждения как государственников и патриотов. Второе – то, что сегодня наиболее злободневно для общества и для страны. И третье – возможность вывести обсуждение на уровень практических решений на уровне партии и парламента.

Не случайно у нас в партии создан институт, который, как предполагается, будет использовать все разработки и предложения конкретных законодательных инициатив. Это делается для того, чтобы не повторить историческую русскую традицию: поговорили, разошлись и забыли. Наша задача – не только взбудоражить общество по государственно-патриотическим вопросам, которые являются, наверное, самыми эмоциональными, а предложить конкретные решения и их реализовать.

– Чему же будет посвящено близящееся заседание клуба?
– Сейчас такая пора, когда дети сдают ЕГЭ. И сегодня по большому недоразумению – то ли это ошибка, то ли это заблуждение, то ли нет, – но литература не входит в число обязательных предметов для определения стандарта качества образования ребенка по итогам обучения в школе.

Проблемы преподавания русской литературы и литературы вообще мы считаем очень важными. Формируя рациональную личность, современную, обучать детей математике, физике, химии – важно и полезно, но второстепенно. Если мы говорим о формировании гражданина и воспитании в нем духовно-нравственных ценностей, если говорим о привязке человека к культурным традициям и осмыслению его как части общей страны, то литература – это наиболее важный предмет.

В период всеобщей либерализации, когда мы насаждали какое-то бескультурье, на мой взгляд, сформировался образ нового русского – оскорбительный для нашей нации. И наша сегодняшняя задача – пояснить, что русского человека отличает не способность выпить больше всех, а совершенно другие вещи – ценностные, базисные ориентиры. Я не представляю, как можно сформировать цельную личность без литературы, философии и истории…

– Не так давно вы участвовали в споре о том, чем сегодня нужно заниматься «Единой России» в первую очередь – частной собственностью или же борьбой с бедностью...
– Когда мы говорим о собственности – это действительно осмысление себя, привязка к территории и к гражданскому сообществу. Но все зависит от соотнесения. К сожалению, достаточно долго вопросы собственности были понятны только тем людям, которые у нас отнесены к олигархическому классу.

Конечно, о собственности нужно говорить, но не в такой превосходной степени. Сегодня, когда мы говорим о формировании среднего класса, мы должны говорить не только о предпринимательской среде, но и о тех, кто находится в бюджетной сфере. Почему военнослужащий, врач, преподаватель не может быть средним классом?

Они должны быть средним классом, они, безусловно, должны иметь достаток, который позволял бы в материальном смысле и в плане личной самооценки относить себя к числу самодостаточных, успешных людей. Но выпячивать проблему собственности до тех пор, пока мы не решили проблем разрыва между бедными и богатыми, по меньшей мере как-то странно.

У нас еще очень много людей, которые находятся на грани или за чертой бедности. Поэтому, когда мы говорим «сильное государство», мы не говорим, что оно должно представлять корпоративные интересы. Ведь что было с Россией до Путина? Она превратилась в страну, которая обслуживала групповые интересы. А если государство будет слабым, то оно не сможет эффективно отстаивать интересы общества.

Почему произошел разрыв между обществом и государством? Да потому, что общество понимало, что государство не есть выразитель его мнения. Хотя государство – это все мы. Мы формируем власть, а власть формирует институты управления обществом. Все взаимосвязано. И государство должно быть сильным и с точки зрения отстаивания прав граждан, и с точки зрения позиционирования страны на международном уровне.

– Новый проект «Гражданский контроль» направлен именно на это?
– Это очень интересный проект. Это механизм современного взаимодействия СМИ с нами, депутатами Госдумы. Мы смотрим разные материалы региональных изданий. Конечно, там очень много спорного. Но есть ситуации, где сразу понимаешь, что чиновники вообще совесть потеряли, что с ними нужно уже что-то делать на региональном уровне. Их нужно просто приводить в чувство.

Когда мы говорили на съезде «Единой России», что процедура самоочищения партии будет происходить обязательно, мы совершенно ответственно об этом говорили. Ведь многие чиновники в регионах – это члены партии. Но это совершенно не означает, что у них появился иммунитет всевластия, вседозволенности и недосягаемости. Совсем наоборот.

Если речь идет о чиновниках, которые являются членами ЕР, – с них и спрос вдвойне. Они в данном случае не только дискредитируют представление о госслужбе, но и представление о партии. Если речь идет о чиновнике как о члене партии, мы не откладываем этот материал в сторонку, а наоборот – мы его берем на особый контроль. Ведь порой ситуации бывают просто недопустимыми.

– Например?
– Я готовила запрос по Ставропольскому краю. Там ситуация, на мой взгляд, глупейшая. Детям, для того чтобы попасть в школу, нужно перебраться через мост, которого нет, – деньги на его возведение выделили, потратили, а моста нет. Автобус детей довозит до моста, а дальше – кто как может.

Я сделала запрос прокурору и губернатору. Сегодня, несмотря на то что местное самоуправление не подчиняется губернатору, именно он отвечает за все в регионе. И у главы субъекта есть система оценки эффективности работы.

Если он допускает, чтобы у него в регионе складывалась подобная ситуация – это совершенно ненормально. Это ведь связано с безопасностью детей, и аргументы в оправдание здесь бессмысленны.

В Липецке, например, сиротам покупали квартиры, непригодные для проживания… То есть когда мы говорим об эффективности чиновника, мы говорим о том, что чиновник должен быть полезен и честен. Сегодня каждый чиновник нанят на работу гражданами Российской Федерации. Когда у него в голове стабилизируется понимание этого, тогда все будет нормально.

Иными словами, мы должны максимально ответственно подходить к принятию решений. Кстати, в России в свое время было принято много законов о социальной ответственности, финансово не обеспеченных законов. Я это называю профессиональным мошенничеством.

Гораздо хуже пообещать, но не выполнить, чем открыто сказать: сегодня мы не можем принять это решение, но через два года посредством определенных действий мы подойдем к его реализации.