В последние дни в социальных сетях постят фотографию четырех симпатичных молодых женщин в официальных костюмах. Это премьер-министр Финляндии Санна Марин с министрами ее кабинета. Все тридцати с небольшим лет – для политики возраст просто детский.
Реакция на это фото разная. Мужчины (ну что с них взять?) восхищаются внешностью «министерок». Люди традиционного склада ума переживают за судьбу Финляндии. Феминистки радуются и пишут, что так и надо.
Я, честно говоря, не знаю, хорошо это или плохо. Я хотел бы обратить внимание на другое. Эта фотография показывает, что европейская политическая система работает не идеально. Работала бы она идеально, на этой фотографии было бы лукошко котиков.
Пока меня не разорвали феминистки, попытаюсь объяснить.
Допустим, перед нами симпатичная барышня в возрасте тридцати с небольшим лет. Она – министр обороны. Кто-то сразу же скажет – как она может быть министром обороны? Она же не знает, с какой стороны автомат стреляет!
Ну, во-первых, не факт, что так уж совсем не знает, а во-вторых – причем тут министерство обороны? Министерства обороны в европейских (и не только европейских) странах обороной не занимаются. Они занимаются финансами и снабжением. То есть министру обороны надлежит не из автомата стрелять, а сводить дебет с кредитом и формировать заказы на перловку и пшено.
На практике, однако, все еще более по-другому. Дебетом и перловкой министр не занимается. Равно как не занимается она кредитом и пшеном. Для этого есть специально обученные люди – чиновники.
Откуда они берутся, я не знаю. Возможно, их выращивают в колбах уже готовыми. Во всяком случае, поразительно низкий уровень коррупции в той же Финляндии заставляет полагать, что им чуждо чисто человеческое желание немного заработать (более вероятно, конечно, что антикоррупционные органы деятельностью чиновников не интересуются в принципе).
- На самого молодого премьера в мире ополчились русофобы
- Глава МВД Эстонии отказался извиняться за оскорбление финского премьера
- Премьер Финляндии ответила назвавшему ее «продавщицей» главе МВД Эстонии
Это я, конечно, в шутку. Рождаются они обычным путем, получают образование, занимают номенклатурные должности по конкурсу и делают карьеру. При этом корпус чиновников исключительно хорошо защищен и не меняется в зависимости от смены текущей власти (во всяком случае, это предполагается в теории). Несменяемость обеспечивает высокий уровень профессионализма.
В общем, в Финляндии сфера непосредственно государственного управления оканчивается на уровне ниже министра и, соответственно, симпатичные барышни практическими вопросами не занимаются.
Занимаются они вопросами политическими – представляют свое ведомство перед парламентом и отстаивают необходимость обеспечения его финансовых запросов в парламенте.
Так в теории. На практике они одновременно являются представителями парламентского большинства. То есть, по сути, все строго наоборот – они представляют правящее большинство перед чиновниками, составляющими соответствующее ведомство. Причем функция их чисто информационная, поскольку конечные решения об объеме финансирования той или иной отрасли принимают не они, а руководство правящего большинства, контактирующее со спонсорами.
В общем, какая-то политическая функция у министров есть, но без нее по большому счету вполне можно было бы и обойтись. Во всяком случае, иметь именно статус министров для выполнения этой функции совершенно не обязательно.
Так что неправы все – и те, кто ужасается, и те, кто восхищается. На управлении Финляндией внешность министров не отражается никак. Правда, и феминисткам радоваться нечему – с тем же успехом маскировать подлинную систему управления могли бы котики.Разумеется, для постсоветских стран эти рассуждения неверны. Если вы видите полное подобие финских девочек во главе, например, министерства образования Украины, то можно сделать вывод, что подведомственная система готовится под снос, для чего обязательно нужно поставить во главе процесса абсолютно некомпетентного и безответственного человека. Так что люди, которые ужасаются финскими девочками не так уж неправы – просто они переносят свой опыт на другую политическую систему.
