Граница
Машина сломалась на самой границе. Прямо в очереди на пропуск видавший виды внедорожник отказался заводиться, несмотря на все хитроумные манипуляции, которые мы только могли придумать. А на той стороне нас уже ожидали.
Первое впечатление, которое возникает, когда попадаешь в Изварино, – пустота
Завидев наши трудности, подошел парень в камуфляже, представился помощником депутата ЛНР по гуманитарке. Узнав, что к чему, обернулся и как-то в пространство кинул: «Ребята гуманитарку везут, сломались». Дальше и вовсе началось необъяснимое: машину окружило десятка полтора парней местного вида, наперебой предлагая помощь.
Пока стоим, встречаем ополченца в казачьей папахе. На вид лет пятьдесят, идет, чуть прихрамывая, но улыбается: «Доставили груз в Стаханов, дело сделано». Сам из России, живет недалеко от границы.
Мимо проезжают машины с украинскими номерами с заклеенными символикой ДНР и ЛНР украинскими флажками. Довольно много, в «срединной» России я таких не встречал.
Минут десять, и мы едем с помощником депутата ЛНР на его «десятке». Он местный, из Донецка. Нашего, ростовского Донецка. Того, что на самой границе. Едем по автосервисам, узнать, возьмется ли кто за ремонт. Увы, три сервиса, и в каждом ответ один: без шансов, такой у вас автомобиль, нет аппаратуры для диагностики, вам надо в Шахты или даже в Ростов. Этого мы позволить себе не можем.
 Бывший кинотеатр «Украина» теперь называется «Русь» (фото: Денис Емельянов) |
Созваниваемся с «той стороной», и все заканчивается тем, что наш почти двухтонный джип тянет через границу не новая «девяносто девятая» с украинскими номерами.
Российская таможня досматривает машину основательно. Интересуется, куда и зачем. Впрочем, плотного личного досмотра нет. Дождавшись, пока таможню пройдет наш новый знакомый, на буксире въезжаем на нейтральную территорию. Здесь прощаемся, пожелав друг другу удачи.
На здании терминала на противоположной стороне – аббревиатура «ЛНР» и флаг независимой республики. Само здание выглядит целым: после боев успели отремонтировать.
Минут через пять подъехали наши встречающие. Быстро знакомимся, теперь уже лично. Цепляем джип на буксир полноприводного «Соболя», наш провожатый Юра садится к нам, и такой вот сцепкой въезжаем на территорию Луганской республики. На «той стороне» нас никто не досматривает.
Первое впечатление, которое возникает, когда попадаешь в Изварино, – пустота. После российского Донецка населенный пункт выглядит безжизненным. По обеим сторонам дороги классические мазанки, выглядящие заброшенными. Большинство целые, лишь изредка видны следы разрушений.
 На Оборонной – центральной улице Луганска – хорошо заметны следы недавних обстрелов (фото: Денис Емельянов) |
Дорога разбита, причем понять, результат ли это минометных обстрелов или просто долгих лет без ремонта, невозможно.
Немногим позже справа появляется здание давно не действующего железнодорожного вокзала и виденная, кажется, сотни раз на кадрах хроники автобусная остановка с характерной надписью: «Смерть хунте».
Автобус
Такое случалось во время поездки довольно часто. Когда картинка за окном автомобиля стыкуется с тем, что уже однажды видел. Только раньше это был YouTube, а теперь реальность. Но это позже, а пока мы останавливаемся и выходим из машин.
Автобусная остановка, рядом склон холма, недалеко по которому видна площадка какого-то небольшого строительства.
– Здесь расстреляли автобус с гражданскими, – говорит Юра. – Погибли около тридцати человек. Вот, возводят крест. Батарея «Градов» стояла вон там, в овражке. Ее потом сожгли. Следы еще остались.
Буквально в нескольких километрах южнее, на прямой видимости, посреди склонов окрестных холмов видна полоса выжженной травы. Ничтожное расстояние, шансов промахнуться никаких. По какой причине украинские артиллеристы выбрали своей целью гражданский автобус, в котором не было ни одного «террориста»? Вряд ли кто-то теперь ответит.
Мы едем дальше в сторону Луганска. Смеркается, и Юра предупреждает: «Здесь старайся идти колесо в колесо, дорога разбита». Уж как получается, и пару раз кондовую подвеску внедорожника сотрясает удар колеса, попавшего в воронку от не слишком крупной мины. Машин немного, дорога почти пустая. Уже за Краснодоном навстречу проходит небольшая колонна: пара тентованых КрАЗов и тягач с танком на платформе.
Мы торопимся: нужно успеть отдать машину в ремонт, а жизнь в Луганске замирает довольно рано. Потому идем без остановок, проскакивая Новосветловку и Хрящеватое, сильно пострадавшие в ходе боев. Несколько раз глаз ловит останки сгоревшей бронетехники на обочине, разбитые блокпосты, на которых до сих пор штабелями лежат противопульные мешки, набитые землей.
«Завтра все посмотрим», – заверил Юра.
Луганск
В Луганск въезжаем около 19 по Москве. Некогда оживленный город в это время выглядит практически безлюдным. Притом что центральные улицы довольно сносно освещены, работают светофоры, и даже продуктовые магазины открыты.
 У самой больницы – следы от разрывов мин на асфальте и крупная надпись на заборе в цветах российского триколора: «Луганск – русский город» (фото: Денис Емельянов) |
Вопрос с ремонтом решаем просто, один звонок, и как были, на буксире, едем в импровизированный сервис: пара гаражей и несколько явно не вполне на ходу машин под навесом.
Мастер, парень лет тридцати, выслушав симптомы, предлагает оставить джип до завтра. Ни о каких деньгах речи никто не ведет, и так понятно: если получится отремонтировать своими силами, мастер их не возьмет. Ну а если понадобится какая дефицитная запчасть, тут уж извините. С деньгами и с запчастями в Луганске туго.
Еще один звонок, и мы едем на другой конец города устраиваться на ночлег. Небольшой, но добротный дом в частном секторе, молодая семья с родителями. В пристройку, как выяснилось уже наутро, во время одного из обстрелов попала мина, пришлось отстраивать практически заново.
Спать здесь ложатся рано, тем более что и вставать едва рассветет. Потому наскоро прощаемся с Юрой, договорившись насчет связи на завтра. Договоренности оказались бесполезными: сотовая связь не работала. «Предыдущий раз такое было во время штурма Дебальцево», – заметил хозяин дома, в который раз набирая номер.
На улице тихо, лишь бездомные собаки небольшими стайками бегают по поселку. Завидев людей, подходят и как-то совсем по-человечески смотрят в глаза, будто пытаясь найти защиту. Видно, что не только голод влечет их к людям.
Телефон по-прежнему не работает, Юры нет, и мы, не желая обременять хозяев, едем на другой конец города, в областную клиническую больницу, где нас ожидают знакомые. Маршрутное такси – основательно потрепанный «Богдан» – стоит три гривны, что на тот момент не дотягивало и до шести рублей. За окном мелькают картины проснувшегося города, и мы замечаем, что он не так уж безлюден.
Вывески на обоих – русском и украинском – языках попадаются одинаково часто. Впрочем, и в нашей маршрутке инструкции для пассажиров на обоих языках.
Кое-где на заборах и строениях надписи от руки, выражающие поддержку властям ЛНР. Много объявлений о продаже домов.
На остановке «Кинотеатр «Украина» пересаживаемся в другую маршрутку. Несмотря на то, что остановка носит прежнее название, сам кинотеатр теперь называется «Русь». Такая вот странность.
Ополченцев на улицах немного, большинство без оружия, некоторые при пистолетах в набедренной кобуре. Автоматов нет ни у кого. Мимо изредка проезжают тентованые КрАЗы защитного цвета без номеров и опознавательных знаков. В остальном, кажется, мирный, только отчего-то сильно уставший город.
Мы едем по Оборонной – центральной улице Луганска. Здесь при дневном свете уже хорошо заметны следы недавних обстрелов: разрушенные торговые центры, автосалоны, другие строения. На придорожных билбордах социальная реклама: «Отстояли город, отстоим и республику».
А у самой больницы следы от разрывов мин на асфальте и крупная надпись на заборе в цветах российского триколора: «Луганск – русский город».
Продолжение следует...
