Процесс превращения Ближнего Востока в перманентное поле боевых действий набирает обороты, и, судя по всему, остановить это действо становится все труднее. Доведенный до точки кипения йеменский внутриполитический кризис является ярким тому подтверждением.
 Вездесущий Запад и здесь получает свою выгоду (фото: Reuters) |
Все конфликты в этом многострадальном регионе, за исключением арабо-израильских войн, стоят на нескольких основных столпах, а именно: суннитско-шиитское противостояние, следующая из него ирано-саудовская борьба, нефтяной фактор, вездесущая рука Запада и террористическая угроза. В нынешнем Йемене смешалось всего понемногу, но с местным колоритом в виде мятежных племен, революционного духа и свергнутого президента.
Вдаваться в нюансы внутрийеменских политических перипетий – дело неблагодарное, но провести параллели с общемировыми тенденциями, а также проанализировать замыслы участников можно и нужно.
Во-первых, все еще живой и все еще легитимный йеменский президент Хади, тактически ретировавшийся под теплое крыло соседней страны, удивительным образом напоминает своего бывшего украинского коллегу.
Главу Йемена, провалившего все, что можно провалить внутри своей страны, президента, рассорившегося со всеми политическими силами, которого не поддержали даже в родном «Донбассе» – эмирате Абъян, тем не менее, продолжают принимать на самом высоком уровне.
Ему дают слово, считают действующим руководителем государства и, опираясь исключительно на его воззвание о помощи, инициируют международную военную операцию.
Что ж, сетуем в очередной раз на двойные стандарты и разводим руками. Как любит говорить про такие вещи Евгений Сатановский: «Не понимаю...»
Во-вторых, если участие Саудовской Аравии и стран Аравийского полуострова в этом конфликте вполне объяснимо нефтяным фактором и приграничной безопасностью, то добровольное вовлечение Египта и, пусть даже номинальное, Пакистана вызывает ряд вопросов.
Однако при детальном рассмотрении логика в этих процессах присутствует. Конечно, нищий, жующий «кат» (йеменский национальный легализованный наркотик), лишенный нефтяного изобилия и перспектив Йемен, скорее всего, занимал далеко не первое место в голове египетского президента. Если бы не удачное географическое положение страны. Наметившаяся угроза полного захвата шиитскими повстанцами юга Йемена создала предпосылки для перекрытия Баб-эль-Мандебского пролива, являющегося воротами из Индийского океана к Суэцкому каналу, доходы от которого составляют внушительную часть египетского бюджета. А вот вовлечение Пакистана в эту военную авантюру носит скорее церемониальный характер, как дань уважения пакистанского премьера Наваза Шарифа своим саудовским покровителям.
Третий фактор – ирано-саудовское противостояние и нефть. Несмотря на то, что прямое иранское военное вмешательство в йеменский конфликт представляется весьма туманным ввиду вовлечения Тегерана в сирийско-иракский кризис, даже сама перспектива появления шиитского Ирана у южных границ не на шутку пугает монархии Залива. Усиление иранского влияния в Йемене может повлечь цепную реакцию восстаний угнетаемых шиитов и прочих недовольных деспотичным правлением.
Кроме того, контролируя Баб-эль-Мандебский и Ормузский проливы, Иран получает возможность шантажировать весь танкерный флот региона, а пойти на такой шантаж, учитывая геополитическую ситуацию в регионе и мире, Тегеран без сомнения способен.
В-четвертых, вездесущий Запад и здесь получает свою выгоду, причем даже номинально не вовлекая себя в происходящее. США в очередной раз благополучно подрывают авторитет ООН, «благословляя» бомбежки заливников без каких-либо резолюций и постановлений. Запад, как основной поставщик вооружения аравийским монархиям, получает новые военные контракты, а США временно остужают нефтяные амбиции Саудовской Аравии, ослабляя ее влияние на рынок углеводородов.
Пятое – терроризм, который в этом регионе представлен двумя американскими детищами, цветущим «Исламским государством*» и увядающей «Аль-Каидой*», получает все сливки от этого конфликта. Поэтому террористы наблюдают, как тигры рвут сами себя, чтобы потом поживиться на их остывающих телах. Падение центральной власти, военный хаос, нищета и народное возмущение при бесконечном потоке оружия – все это является питательной средой для радикалов.
Гипотетическая сухопутная операция объединенной арабской группировки, численность которой, по различным оценкам высших военных чинов участвующих стран, составляет до 150 тысяч человек, может вызывать лишь ироничный скепсис, ибо воевать крупными соединениями арабы никогда не умели и, скорее всего, не научились.Еще Наполеон в ходе своего знаменитого Египетского похода заметил, что три местных воина всегда побеждают семерых французов. Сто местных воинов побеждают сто французов, но когда численность противостоящих сторон возрастает до тысячи, победа переходит к французам, даже если арабов больше в два или в три раза.
Саудовские ВВС уже потеряли один F-15, причем без помощи йеменцев. Что ж, плюс 100 млн в казну Белого дома.
В целом, расшатывание и без того погрязшего в конфликтах региона в долгосрочной перспективе не выгодно никому, кроме террористов и идущего с ними в одном строю радикального ислама. Возможные сиюминутные выгоды не идут ни в какое сравнение с потерями, которые принесет уничтожение заливных монархий и полномасштабное вовлечение Ирана в боевые действия.
Бессмысленность йеменского кризиса, которого могло и не быть, в очередной раз демонстрирует убогость и узость западного мировоззрения, отвечающего исключительно краткосрочным целям и бесперспективного по своей сути.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
