Август – мистический месяц для нашей страны. Точки невозврата, после которых Россия шла по одному пути и не шла по другому, приходились на август. Либо сам апогей событий наступал в последний летний месяц, либо основная подготовка к очередному коллапсу или катарсису велась в августе.
В 93-м узбеки начали думать, что они великая нация, а русские нахлебники должны проваливать в свою Россию. И мы ушли
Так получилось, что август – это время уроков для страны и государства. Как нужно делать и как делать не нужно. Странно, поскольку август – это последний каникулярный месяц. Вроде бы обучение по всем законам жанра должно начинаться в сентябре. Но даже первые заседания кафедр в вузах, официальное начало работы учебных заведений в России приходится на последние числа августа.
1
В моей жизни этих августов было несколько. Август 91-го я встретил в деревне с романтическим названием Засородье. В доме был черно-белый телевизор (всего в деревне на тринадцать домов телевизоров насчитывалось три), и это считалось роскошью.
Я смотрел на эти демонстрации, заседания. Помню, даже посмотрел последнюю речь Горбачева. И на эти усталые старые лица членов ГКЧП. Но смотрел я все это недолго. Нужно было пилить дрова для запасов на зиму, пасти коров и обрывать мокрец с картофельных борозд. Вокруг меня рушилась страна, а я об этом не знал. Удивительно было уже потом. Мы ведь вроде бы поехали в деревню только на лето, а остались там на пару лет.
В том же августе у нас появилась корова и куры, а меня стали готовить к школе. Соседка по даче, петербуржская пенсионерка-учительница, которая так же приехала на лето и осталась насовсем, учила меня писать буквы в тетрадки, которые назывались «прописи». Не сказал бы, что я сильно старался. Видимо, поэтому почерк у меня почти как у врача.
За это обучение моей репетиторше (хотя тогда не было в обиходе такого слова – «репетитор») полагалось от моей бабушки десяток яиц и три литра молока в день. Естественно, никаких денег. Деньги в тот год стали какой-то исчезающей редкостью, а автолавка привозила только хлеб, водку и сигареты «Прима».
Жил ли я в том своем дошкольном детстве в 91-м году как-то не так, чувствовал ли тяготы и лишения? Нет. Помню, что очень любил есть кроличью тушенку (кролики у нас появились чуть позже, поздней осенью 91-го), намазывая ее толстым слоем на черный, почти безвкусный хлеб. Хотя кое-что из тягот и лишений было. Именно в 91-м я возненавидел все, что связано с картошкой. Копать, полоть, собирать, таскать ведрами и мешками. Это было самой большой моей проблемой в тот год.
Помню, как приезжали на лето друзья из Питера по фамилии Карелины. Они очень удивляли иностранной одеждой. Джинсами, безрукавками с капюшоном Hawk. Угощали жвачкой и «Сникерсами». Жвачка и «Сникерсы» у нас появились позже, году в 92-м. Покупали мне их крайне редко. Это было дорого и нецелесообразно.
2
Это уже потом, через несколько лет, я начал интересоваться новейшей историей России и понял, что поездка на лето в деревню, затянувшаяся на два года, была вынужденной мерой. Что денег не было вообще – и нужно было срочно переходить на натуральное хозяйство. Что в Питере был голод – и люди ели собачий корм, чтобы не протянуть ноги. Да и уезжая по деревням, питерская интеллигенция была не во всем готова к сельской жизни.
Ну а новости из города Боровичи Новгородской области, в котором раньше мы жили, о том, что теперь он в милицейских сводках называется «маленькая Сицилия» из-за уровня преступности, даже вызывали какую-то детскую гордость, мол, «знай наших».
Кстати, году в 98-м, на излете криминальных разборок в Боровичах, с крыши пятиэтажки, в которой я жил, какие-то люди влупили из миномета по домику, где проходила сходка городских авторитетов. И уровень преступности стал стремительно падать. Но это было сильно позже. А после августа 91-го на горизонте маячил 93-й год.
3
Хотя апогей событий 93-го с расстрелом Белого дома пришелся на сентябрь и октябрь, есть версия, что подготовка к этому шоу велась как раз в августе.
События 93-го я наблюдал уже по цветному телевизору, их было в квартире целых два, и еще видеоплеер. И это считалось роскошью. Это было в Узбекистане, в городе Навои, куда я поехал учиться в школу. Там жили мои родители. Танки, митинги и демонстрации смотрелись жутковато, но все это было очень далеко.
Тогда, в 93-м в Навои, я тоже не смотрел на все эти танки, расстрелы и прочий ад. У меня в том году сбылась мечта: я посмотрел на ВХС-кассетах пятый и шестой эпизоды «Звездных войн» (второй и третий фильмы эпопеи Лукаса). Об этих фильмах я узнал в 91-м от братьев Карелиных и очень хотел посмотреть это кино. Именно с тех пор, наверное, я сильно котирую научную фантастику. Любимый жанр в кино и литературе.
Тем не менее ощущение какого-то беспокойства, тревоги от штурма Белого дома у меня было. Предчувствие чего-то нехорошего. В тот год отец уехал в длительную командировку, из которой так и не вернулся, зато обзавелся новой семьей.
В том же 93-м году узбеки начали думать, что они великая нация, а русские нахлебники должны проваливать в свою Россию. Они так и говорили нам прямо на улицах городов, у дверей школ, на проходных заводов: «Русские, идите домой». И мы ушли.
В Навои я прожил два года, а потом меня вернули в Боровичи, где я продолжил учиться. Иногда мне очень хочется съездить туда, посмотреть, как там сейчас. Убедиться, что с уходом русских там все стало значительно хуже.
Ну и с 93-го, наверное, для меня начались те самые 90-е. В детском, школьном масштабе, но все же. Я был ребенком из неполной семьи, которому периодически подкидывали какую-то гуманитарку. От которой я всеми силами пытался отказаться. Мне было стыдно. Но бабушка с дедом брали и благодарили. Наверное, они были правы.
4
Где-то в 95-м у меня появилась игровая приставка, и это было счастьем. В те годы у меня появились школьные друзья, с которыми я общаюсь до сих пор.
Как мы жили после 93-го? Не то чтобы богато. Скорее даже наоборот. Но весело и страшно, это точно. Тут стоит вспомнить, что пить очень сомнительного качества алкоголь сорокоградусной крепости (у меня язык не поворачивается назвать это водкой) мы начали класса с восьмого. При этом пили нагло и демонстративно, периодически появляясь в таком состоянии на городских школьных олимпиадах и умудряясь при этом занимать какие-то призовые места.
Что интересно, пили массово, а вот наркотики в нашей среде не котировались совершенно. Наркотики считались злом и признаком маргинальности. Наверное, это к лучшему. В общем, это было странное время, но в большинстве своем мы выжили и даже в некоторой степени остались людьми. А страна после 98-го года в очередной раз выбиралась из кризиса и готовилась через чехарду премьер-министров к эпохе Путина.
5
В общем-то, потом долгое время для меня никаких «бесповоротных августов» не было. Все как-то стало успокаиваться. Ну, до августа 2008-го. Здесь стоит оговориться, что за год до этого дело у меня шло к свадьбе, и в августе 2007-го один мой знакомый, глядя на меня и на мою будущую жену, сказал что-то вроде «у вас же сумасшедшие гены, если у вас родится сын, на следующий день война начнется». Мой сын родился 7 августа 2008 года.
Я уже несколько лет зарабатывал тем, что писал статьи. Но про августовский конфликт, когда наши миротворцы пошли защищать Южную Осетию, я написал очень мало. Мне, право слово, было как-то не до того. Сын оказался весьма темпераментным младенцем. Но я помню то ощущение эйфории, охватившее всех. Мы наконец-то в том бесповоротном августе «показали мышцу».
В те дни очень многие чувствовали себя гражданами Империи. Это был определенный слом старых геополитических сценариев. Если проще, начиналась новая эпоха, к которой много лет вел страну Путин. Понятно, что все эти умные слова не звучали от обычных людей, но общую приподнятость, гордость за страну от простых посетителей летних кафешек я помню очень хорошо. Достаточно было поднять бокал и громко сказать «Слава России!», как к тосту присоединялось все кафе.
Это тоже был август-рубикон, но мы, кажется, первый раз с 1991 года свернули в правильном направлении.
***
Сейчас тоже август и тоже война. Непосредственная, с кровью и жертвами среди мирного населения – на границе Украины и Новороссии. Торговая война – у России с нашими «партнерами» из Европейского союза. И мы именно в августе ответили ЕС своими санкциями, кажется, нанеся критический ущерб европейскому аграрному рынку.
Наши либералы сейчас рассказывают, что Россия ударила сама себя и что без пармезана начнется голод. Что эти люди знают о голоде? И что они знают о том, как можно избежать голода в деревне на картошке и кроличьей тушенке, запивая все это молоком? Ничего.
Они же говорят, что Россия устраивает себе «железный занавес». Что Россию теперь ненавидит весь мир. Но что они знают о животной ненависти в бывших советских республиках к русским? Полагаю, что тоже ничего.
Между тем в стране – новая волна радости и гордости. Мы снова ответили всему миру, и наш ответ оказался страшен. Мы снова показали всем, что мы – Империя. И снова эта эйфория. Она была и от воссоединения с Крымом, и сейчас снова возникает после нашего санкционного ответа.
Да, мир уже не будет прежним, мы снова поменяли все текущие сценарии, поменяли саму логику «Большой Игры». Будет ли «железный занавес – 2»? Нет. Все будет намного сложнее. К лучшему ли будут эти изменения? Очень хочется надеяться, что да. Что мы снова, как в августе 2008-го, свернули туда, куда нужно и правильно.
Впрочем, посмотрим. Может быть, в следующем августе.
