Прочла, что Крым – оккупированная территория, и согласилась с негативом, вычленив, как всегда, позитив: оккупирован весной и радостью! А это, согласитесь и вы, в корне меняет дело. Это уже большой повод для большого оптимизма.
#{image=790530}Российские паспорта и российские рубли продолжают оставаться темой номер один для крымчан.
На почте не смогла пройти мимо оживленного, вертящегося во все стороны молодого человека, который, снимая ксерокопии с большой пачки документов, необходимых для получения российских паспортов, тут же всем пояснял, что собрал их у всей родни.
– Мужской поступок, – одобрила я, живо представив, как он прорвется потом к своим через очередь у паспортного стола и вскинет высоко в руках новый паспорт: «Читайте, завидуйте, я – гражданин!». Как у Маяковского.
Под настроение подъема и перехода на московское время вспомнилась, для шага, еще одна стихотворная строка трибуна весны:
– Да будь я и негром преклонных годов, и то без унынья и лени я русский бы выучил только за то, что на нем разговаривал Ленин.
Простодушно и в лоб, но разве не актуально? Прямо с первых слов? Хотя, да, Ленин... Гениальный злодей, гений зла, злой гений...
Памятники ему в Крыму уцелели. Они, памятники, выстояли, и теперь останутся как памятники непоруганной совести. Потому что на весах истории взвешиваются времена и деяния, а память человеческая – на весах совести.
И из этой памяти многих еще не стерся большой и сильный Союз, и Ленинград, и обращенные к его защитникам стихи певца дружбы народов Джамбула Джабаева:
– Не затем я на свете жил, чтоб разбойничий чуять смрад. А затем я на свете жил, чтобы сброд фашистских громил, не успев отпрянуть назад, волчьи кости свои сложил.
На фоне быстро меняющейся жизни в Крыму события на Украине звучат все более пугающим диссонансом. Они приковывают к экранам телевизоров и интернету, о них говорят везде, где люди живут, работают, отдыхают, встречаются.
Со стороны виднее, как обнажается вся ложь прошлой жизни. Как с многих примелькавшихся за годы и годы лиц украинской политической тусовки спадают привычные маски благодетелей, в которые они рядились ежевечерне, перебегая с одного телевизионного канала на другой, ведя бесконечные разговоры о том, что все плохо и надо бы обустроить.
Под барабанный бой свободной и независимой прессы, много лет едко и безжалостно секущей общество, а теперь также воинственно клянущейся на обломках разваленной страны. И опять: заграница поможет, кредиты, рост тарифов, отмена социальных программ. Ломать – не строить: нет на старте президентских выборов единого лидера, способного объединить, укрепить, защитить.
«Дой – лер!», – быстрая сухонькая старушка в такой же мартовский день, но на рынке 90-х, по сути правильно озвучила, да и оценила пучок редиски. Нынешней весной она значительно дешевле.
«Рубли, доллары, гривны», – привычно, еще и сейчас, шелестят на том же рынке на своих прикормленных местах менялы. К обмену добавились вдруг востребованные гривны, словно твердо входящий в быт людей солидный, уже не «презренно-деревянный» российский рубль воздает многострадальным прощальный круг почета.
В прошлом году перечла Чехова – его дневники об острове Сахалине и о переписи ссыльных и каторжных, среди которых однажды весной он по собственной инициативе прожил не один месяц, практически деля с ними их быт.
В такси, куда торопливо села, вспомнила обращение классика к современникам, думаю, что и к потомкам: «Боже вас сохрани! Либерал – это тот самый поганый сухой гриб, который, если вы дотронетесь до него пальцем, обдаст вас облаком пыли». Это облако из пустых слов нынешней весной еще мечется в Крыму и вокруг него, но уже не так застит взгляд.
Молодой водитель такси, крымский татарин, называя за поездку в три раза большую цену, смотрел прямо в глаза. Вызов или санкция? В пути рассказала, что приехала в Крым с семьей репрессированных. Весной. Никого и ничего, как в чистое поле, где родные только запахи земли.
Свекрови, которой помощь государства была обещана, да так и не состоялась, однажды в сердцах сказала о том, что свой главный подарок – возвращение на родину – она уже получила, следующие – от нас.Выжили. От тех времен навсегда останется в памяти свет ночного фонаря у села Радостное, что на трассе от переправы в Симферополь, где усталых путников всегда ждали чебуреки с пылу-жару и горячий чай в узбекских пиалах. Так, не зная ни сна, ни отдыха, выживала семья депортированных.
Теперь это большое придорожное кафе – одна из визитных карточек полуострова. Улыбнулся молча. Я тоже – прямо в глаза, по-честному, заплатила втрое больше, как договорились.
Вопрос «Что делать?» в просветленном весной и добрыми событиями Крыму сейчас не стоит. На повестке дня – в азарте новых дел – строить маленькие радости большой человеческой жизни, освобождаясь от тяжелых гирь еще недавнего прошлого.
И здесь нам в помощь не МВФ и не исламский мир, а скорее Ремарк и его «Три товарища». Нам всем придется ими стать, а иначе как разогнать скоростной двигатель под капотом уныло застоявшегося и вдруг проснувшегося в радужных мечтах Крыма?
