Пассионарность на протяжении веков была для России национальной идеей. В этом качестве она актуализируется и сейчас. В иных цивилизациях пассионарность – это инструмент. Инструмент для обретения себя через самопожертвование, но – себя на новом витке развития технологического, ментального, материального. Наша пассионарность – это цель. Уничтожение в себе себя во имя неведомо чего, но точно не того, в чем мы нынче существуем. Удивительным образом суть отечественной пассионарности, бессмысленной и беспощадной, вскрыл европейский скандал с кониной.
Типичный российский потребитель – это либо социальный экстремист, либо безропотный фаталист
Начну с легкого лирического отступления. Прошлым летом в Домодедово утратился мой багаж. За два часа протоколирования пропажи я сполна вкусил безучастия и хамства. Через пару дней я отправился забирать обнаружившееся барахлишко. Камеру хранения я вычислил по запаху, по какой-то трансцендентальной вони. Аутентичные яства со всего света, явно не один день покоясь в сотнях чемоданов, прощались с миром. И в этом ароматическом аду сидели люди, которые надзирали за утерянным багажом. Я поинтересовался – как они тут выживают. Вопрос не к нам – отвечали мне. Меня словно канделябром оглушили. Я понял, что бесчеловечность тружеников Домодедова, с которой я столкнулся в часы переживаний об утраченных вещах, продиктована не коварством их, а исключительно нелюбовью к самим себе. Они относились ко мне так же, как относятся к себе.
Мне представляется, что реактивность, безынициативность, нелюбовь к себе – это вирус, издревле выкашивающий человечность в России. Это вирус пассионарности, который старательно размножают работники РПЦ, Кремля и ЖЭКов, его распыляют в детсадах, школах и больницах. Меня плоды этой вирусологии печалят не только как жертву недоброкачественных услуг, но и как деятеля по связям с общественностью. В том числе по связям между общественностью и мясопереработчиками, чем я занимаюсь уже 10 лет. Наш труд в России не столь востребован, как мог бы быть, поскольку общественности у нас маловато. Вирус «нелюбви к себе» выкашивает индивидуальностей, из которых формируется общество, и порождает серую массу, которой неведомы стремление к самоактуализации, высокие порывы, вера в себя и в окружающих. Эта серая масса не способна думать, ловить суть и смыслы.
Написать об этом меня побудило одно событие. Точнее, реакция на него. На фоне лошадиного скандала в Европе ИКЕЯ приостановила в России продажу своих сосисок. Это эпохальное для нашей страны событие. Компания сама инициировала экспертизу, которая показала нарушение рецептуры. Экспертиза, кстати, проводилась в лаборатории «КОНТРОЛ ЮНИОН». Это международная организация. Свои продукты на исследование сюда сдают самые разные компании в разных странах – за рубежом производители и продавцы сами несут ответственность за то, что производят и продают. Обнаруженный в сосисках изъян побудил ИКЕЮ остановить их продажу, оповестить о том покупателей, а также привлечь к разбирательству инцидента Генпрокуратуру. Ни Роспотребнадзор, ни Россельхознадзор понятия не имели о проблемах с икеевскими сосисками, пока ИКЕЯ сама не ткнула их носом в собственный косячок.
- Максим Кононенко: Конина
- Конину обнаружили в российских колбасах
- Россельхознадзор начал расследование в связи с обнаружением конины в сосисках
- Сосиски с кониной нашли в России
По сути, мы имеем дело с отзывом продуктов питания с рынка. Эта процедура в доделанных странах обыденна, как, например, отзыв автомобилей. В основе ее исключительно забота компаний о репутации. В России доселе подобное происходило лишь однажды – Nestle в мае 2010-го отозвала с рынка несколько сортов кофе.
Инициатива ИКЕИ вызвала диковинную реакцию: от непонимания до раздражения. Вот заголовок в «Известиях»: «Генпрокуратура проверит ИКЕА на конину в сосисках». А вот, например, высказывание одного видного бизнес-деятеля, которое я выловил в своей фейсбучной ленте: «Поставщик IKEA нарушил технологию. Впервые положил в сосиски мясо?» Чему удивляться – в зазеркалье чай пьют из разбитых чашек.
Тем временем Россельхознадзор нашел лошадиное ДНК в колбасах «Мортадель» и «Клинского мясокомбината». Это, вообще, удивительно, поскольку в России нет «гостовской», то есть стандартизированной государством процедуры ДНК-теста на конину. Но сейчас не об этом.
О катаклизме сообщают в СМИ. А дальше – тишина. СМИ, народонаселение, карательные и надзорные органы в момент потеряли интерес к произошедшему. В Европе между тем конина локализована. В Ирландии арестованы трое тружеников местной мясоперерабатывающей отрасли. Вроде бы не только там, но это детали. Сейчас европейцы озабочены исследованием кормов для животных на предмет наличия в них незадекларированной на этикетке конины. Ну, потому что конина, выдаваемая за говядину, – это обман, который необходимо пресечь.
В пассионарной же России долг каждого – смириться с происходящим. 15 марта «Российская газета», рупор отечественного правительства, публикует ответ Сергея Данкверта, руководителя Россельхознадзора, на вопрос, как это возможно, что и у нас объявилась нелегитимная конина: «Причина создавшейся ситуации во многом в том, что в ЕС отсутствует так называемая система прослеживаемости продукции, которая позволяет проконтролировать ее качество от сырья до готового изделия». Данкверт по сути повторил то, что сказали мне некогда задыхавшиеся в смраде работники домодедовской камеры хранения – это вопрос не к нам.
Страх ответственности – это главная отечественная патология. Перекладывание оной на кого бы то ни было – это почти национальная забава, именуемая поиском крайнего. Этим отличается и потребительское поведение наших сограждан. Типичный российский потребитель – это либо социальный экстремист, либо безропотный фаталист. И те, и другие ничего не требуют от производителя и от жизни. Они априори никому не верят. Первые не верят активно, посвящая жизнь поиску подвоха во всем, что их окружает. Вторые пассивны в своем неверии. Их лозунг – какая разница, от чего умереть. Естественно, что в России самый высокий в мире уровень хемофобии – страха отравления чем-нибудь, в том числе сосисками. И, разумеется, в нашей стране один из самых высоких в мире уровней потребления «вредных» продуктов, типа тех же сосисок.
И, что более чем логично, самым крупным сектором отечественной пищевой промышленности с годовым оборотом, приближающимся к 20 млрд долларов, является производство самого ненавистного «общественностью» продукта – колбасы и сосисок.
Российское царство выстроено не на ценностях или смыслах, а на их отсутствии. Они также принесены в жертву нашей пассионарности, которая подменяет стремление к самоактуализации. Великий и могучий Абрахам Маслоу, теоретик самоактуализации, полагал, что потребность в самосовершенствовании, в реализации своего потенциала – это высшая из человеческих потребностей, которая сопряжена со страхом ответственности. Наша пассионарность – это сублимация страха ответственности. Каждый, кто заявляет о готовности взять ответственность за собственную жизнь, за собственное дело, порождает недовольство. Он покушается на основу нашего бытия – ответственность может быть дарована только Небесами и только верховному правителю да его свите.
