Я вообще очень люблю Тодоровских. И Валерия Петровича – в частности. По моему мнению, не только чрезвычайно интересный режиссер, но и, что нынче много реже встречается, просто очень умный, талантливый и хороший человек. Потому «Оттепель» не только сам посмотрел, но и всю семью привлек.
Еще почти два года оставалось до Двадцатого съезда КПСС
Однако я сейчас не собираюсь рецензировать кино, упаси Боже, я только рядовой зритель-обыватель и на большее не претендую, а хочу обратить внимание публики, особенно молодой, на всего один момент.
Моя двадцатишестилетняя дочка, архитектор с уже довольно большим практическим стажем и опытом работы не только в России, после просмотра кино довольно удивленно спросила меня: «А что, правда тогда жили в таких стильных интерьерах, ведь это и сейчас последний писк скандинавской дизайнерской мысли? Да и одеваются там все с безупречным вкусом, а ты про те времена как-то не совсем так вспоминаешь...»
Даже из тех молодых, кто знает, откуда пошло именование эпохи «хрущевская оттепель» или просто «оттепель», думаю, не очень многие читали одноименную повесть Эренбурга. Что весьма полезно, однако, не смея настаивать, лишь прошу иметь в виду, что она отнюдь не подвела итоги определенного времени, а скорее стала его провозвестником, если даже не всего лишь предчувствием, такое иногда случалось в русской литературе.
В любом случае «Оттепель» не только написана, но уже и опубликована весной 1954-го. Еще почти два года оставалось до Двадцатого съезда КПСС, «осудившего культ личности Сталина».
Впрочем, если по поводу начала оттепели есть хоть какие-то отправные точки, то относительно завершения эпохи мнения расходятся несколько более. Кто-то считает знаковым моментом травлю Пастернака за «Доктора Живаго». А ведь пик этой травли пришелся всего лишь на 1958-й, когда Борис Леонидович получил Нобелевскую премию.
Некоторые проводят границу по знаменитой выставке в Манеже, где Хрущев приласкал художников уровня Эрнста Неизвестного своим классическим «пидарасы». Впрочем, есть и те, кто длит отзвуки оттепели и чуть далее. Но как ни высчитывай, все равно в 1964-м Хрущева сняли, и это было уже совсем не началом конца оттепели, а результатом ее завершения.
К чему я столь подробно о датах? Да только к тому, что это сейчас никак не могу говорить о Валерии Тодоровском как о представителе младшего поколения, время нивелирует столь малую разницу в возрасте. А тогда, когда я, десятилетний, вполне уже осмысленно и серьезно читал в «Пионерской правде» о выходе на пенсию Никиты Сергеевича, Валерию было всего два года. А вот это уже совсем разные и впечатления, и воспоминания.
Алексей Герман снял «Лапшина» о времени юности своих родителей. И при всей трезвости, а порой и покоробившей некоторых откровенной жесткости взгляда он не смог избавиться от некоторой нотки уважительного умиления. Да, собственно, и не скрывал этого своего легкого грустноватого любования.
Что, прежде всего, проявилось в эстетизации вещей, как будто вовсе для этого не предназначенных. Полукоммуналки-полуобщаги со всей детальной бытовой нюансировкой приобретали не всегда ожиданную собственную художественную ценность. Металлическая кровать «с шишечками» становилась дизайнерским артефактом, одинокий чайник, фыркающий на плитке, превращался в самодостаточное произведение искусства. Уже не говорю об Андрее Миронове, который в любой роли любого времени оставался эталоном изящества и стиля.
Но в «Хрусталеве» от сентиментального налета мало что остается. Да, Герману в момент смерти Сталина всего пятнадцать, но там уже зрительный ряд совершенно другой, коммунальное существование и вообще быт как таковой предстают во всей своей обнаженной чудовищной уродливости без малейшего оттенка смягчающего благодетельного условно-ностальгического флера.
Здесь рифма с Валерием Тодоровским более чем точная. Для него «время родителей» – как раз та самая оттепель. И там для умного, талантливого и хорошего режиссера есть место всему, любым «сложностям», которые он постоянно подчеркивает, вплоть до самого глубокого нравственного падения и самых высоких нравственных трагедий.
Единственное, чего там нет и не может быть, это уродства, прежде всего зрительного, эстетического. Потому молодые и не очень, но прежде всего молодые – и сами красивые, и двигаются красиво, и одежду носят красивую, и в интерьерах живут красивых, и вообще все очень изящно и стильно.
Сейчас в ГУМе проходит выставка «исторической одежды» из коллекции Александра Васильева. Там в разделе «мода 70-х» представлен роскошный синий велюровый костюм. Выставка на самом деле прекрасная и очень полезная, однако все же не совсем музейного, а более «магазинного уровня», потому не все экспонаты сопровождены достаточно подробными уточняющими табличками. Хотя многие и имеются, но вот конкретно этот костюм без подписи. И у зрителя может создаться впечатление, что многие наши мужики если и не постоянно по улицам ходили, то по крайней мере имели в своем гардеробе подобную одежду. А я обратил внимание именно на «велюрового» вот по какой причине.
У меня был друг-ровесник, ныне давно покойный очень талантливый кинорежиссер, а тогда юный студент Никита Тягунов. Студент обычный, но папа у него – один из самых плодовитых, успешных и, соответственно, обеспеченных детских драматургов СССР Геннадий Мамлин. Да еще и «выездной».
Так что из какой-то очередной зарубежной поездки отец привез Никите подарок. Точно такой же велюровый костюм, только темно-вишневого цвета. Когда вечером в этом наряде парень появлялся на Горького, то практически не было человека, который бы не застывал хоть на несколько мгновений, открыв в восхищенном обалдении рот.
О девушках уже и вовсе молчу. Некоторые самые смелые рисковали подойти и попросить дотронуться до полы пиджака, но им, естественно, высокомерно, хотя и предельно вежливо, отказывалось. Я никогда не сомневался, что такой костюм существовал в Союзе в единственном экземпляре. И вот на выставке оказалось, еще был один подобный, хоть и другого цвета.
Впрочем, еще раз повторю, там нет уточняющей надписи, потому, возможно, он в коллекцию Васильева попал и из какой другой страны. Но какой-нибудь молодой посетитель выставки не разбирается в таких нюансах, он просто видит, как одевались в 70-е, и слегка удивляется – какого еще рожна предкам было надо? Да, там, кстати, неподалеку есть еще один экспонат, относительно которого уже точно разъяснено: «Мужской костюм из смесовой ткани. Производство СССР».
Вот на это посмотрите повнимательнее. Основная часть народу ходила именно так. По выходным и праздникам, естественно. Наши оттянутые на коленях ежедневные «треники» в коллекцию не попали, видать, совсем плохо сохранились.
Да, это, конечно, я вспомнил про совсем другое время. Но, думаю, понятно, о чем хотел сказать. Фильм «Оттепель», как и его автор, очень умный, талантливый и добрый. Только не надо воспринимать его как документ эпохи и тем более учить по нему историю.
Источник: Блог Александра Васильева
