Мне кажется важным различать гордость и гордыню. Хотя многие философы как раз считали, что это одно и то же. Говоря о «бесконечно маленьких людях», которые имеют «бесконечно великую гордость», Вольтер придавал этому понятию негативную интонацию, более близкую гордыне. Или взять, к примеру, пренебрежительное отношение Джозефа Аддисона, который считал, что гордость «происходит от недостаточного размышления и незнания самого себя».
Как нации нам пока в большей степени свойственна гордыня, а не гордость
И в том и в другом случае речь идет, скорее, о гордыне, когда человек считает себя лучше других, свои личные качества возвышает над чужими возможностями. Про гордыню я нашел очень точное высказывание Томаса Мора: «Гордыня измеряет счастье не своими удачами, а чужими неудачами. Она даже не пожелала бы стать богиней, если бы не осталось никаких убогих, над которыми можно было бы ей властвовать и глумиться...»
Гордость же, напротив, означает способность видеть и признавать достоинства других. Эти другие могут быть совсем чужими людьми. Более того, они могут иметь иные политические взгляды и жизненные принципы, но ты все равно гордишься, например, их смелостью и решительностью.
При этом понятие «гордость» во многом «эгоистично», имеет прямое отношение к личности. Ведь гордимся мы, как правило, теми, в ком видим черты характера, схожие с нашими, или находим качества, которые нам бы хотелось иметь. Гордость подогревает наше потенциальное желание стать лучше. Именно в этом кроется принципиальное различие между гордостью и гордыней.
Гордость двигает нас вперед, задает нам новые параметры для совершенства, гордость – способность открытого сознания. Гордыня отражает сознание замкнутое, не способное адекватно воспринимать мир вокруг. Гордыня мультиплицирует самомнение, доводя его до карикатурного бешеного тщеславия.
Есть еще одно близкое понятие гордости – восхищение. Эта категория исключительно эмоциональная. Восхищаясь, мы романтизируем человека, наделяем его превосходными качествами, которых у него может и не быть. Лишь спустя время понимаем, что восхищение было по своей сути отражением влюбленности, которая прошла так же внезапно, как и началась.
Восхищение – это аванс человеку на будущее, вера в то, что он совершит поступки, которыми мы будем гордиться. Гордость же всегда подразумевает оценку уже свершившихся дел.
Гордиться мы можем лишь теми поступками и качествами, которые способны ассоциировать с собой лично, со своими ценностями, принципами и культурными кодами. Именно поэтому у людей разные герои. Одни гордятся поступком девушек из группы Pussy Riot, другие считают их акцию богохульством. Одни гордятся смелостью Алексея Навального, другие считают это эпатажем, продиктованным политическими амбициями.
Недавно я посмотрел очередной фильм про Бэтмена и вновь задумался о том, как ловко и умело американский кинематограф приучает своего (и не только своего) зрителя к определенным типажам героев, которыми можно гордиться здесь и сейчас. Вот вам Железный Человек (гений, плейбой и филантроп), вот Человек-паук (простой студент), вот Бэтмен (аристократ-изобретатель)... Все эти герои комиксов олицетворяют набор характеристик современного героя. Такой пантеон героев, а точнее сказать, их базовых качеств и характеристик, позволяет создать в обществе единую ценностную «стяжку», по которой проходит граница между «хорошо» и «плохо», между героем и мерзавцем.
Мы в России любим гордиться героями прошлого, здесь у нас чаще есть консенсус. Никто не отрицает значимости Гагарина, Тихонова, Лихачева, Сахарова.
А вот по поводу героев настоящего времени в нашем обществе постоянный конфликт, что отражает ценностный, культурный и даже бытовой разлом. И это внутреннее противоречие – лишь одна сторона проблемы. Другая заключается в том, что как нации нам пока в большей степени свойственна гордыня, а не гордость. Мы боготворим сборную по футболу, когда она выигрывает, и проклинаем ее, когда она терпит поражение, мы с нескрываемым любопытством наблюдаем, как наши соотечественники устраивают дебоши в лучших отелях мира, но не замечаем достижения ученых в области медицины.
Такой тип эмоций очень точно отражает подростковый возраст нашего общества, мы делим мир на черное и белое, агрессивно воспринимаем критику и с маху принимаем скоропалительные решения, надеясь на авось. Но рано или поздно нам придется повзрослеть, научиться в равной степени принимать победы и поражения, осознать, что не бывает людей только плохих или только хороших, нам придется понять, что люди разные, но когда они живут достойно и совершают поступки, ими нужно гордиться.
Источник: Журнал «Русский пионер»
