В августе 1966-го американский журнал «Дейтбук» опубликовал интервью с Джоном Ленноном, которое вызвало чудовищный скандал. В интервью Леннон заявил, что христианство исчезнет, а группа «Битлз» уже популярнее, чем сам Иисус Христос.
Свобода слова? Да, конечно. И соответствующие последствия
Американское турне группы оказалось под угрозой. Песни «Битлз» изымались из эфиров разных радиостанций. В некоторых странах, вроде Испании, их прекратили транслировать совсем. Продюсер группы Брайан Эпстайн был готов выплатить неустойку в миллион долларов и отказаться от гастролей в США. Были опасения даже за жизни музыкантов.
В итоге «Битлз» всё-таки прилетели в Америку, где сразу дали пресс-конференцию. Леннон сказал: «Я сожалею, что открыл свой рот. Я не против Бога, не против Христа, не против религии. Я не собирался нападать на неё».
Америка, в целом, простила группу, гастроли прошли успешно. Но кое-кто считает, что тот случай обернулся четырнадцать лет спустя трагическими выстрелами Марка Чэпмена в Нью-Йорке.
К чему это? К тому, что вот так вот работает на благословенном Западе эффективное гражданское общество. Свобода слова? Да, конечно. И соответствующие последствия.
Сегодня ситуация только усугубилась. Конечно, религиозные общины утратили былое влияние, зато это влияние приобрели иные лица. И вы запросто можете угодить под раздачу, если заявите что-нибудь эдакое о геях, скажем. Ваш эфир ещё не закончится, а вы уже ощутите всю прелесть последствий.
Принято считать почему-то, что гражданское общество – это нечто, благоухающее розами. Необходимое в цивилизованном мире как воздух. Что главная беда России – отсутствие общества такого рода, но теперь-то оно, к счастью, стало складываться, а люди, напитавшись гражданскими соками, скоро взойдут и заколосятся.
Между тем любой здравомыслящий человек предпочтёт иметь дело с самой бездушной административно-бюрократической машиной, чем с самым душевным гражданским обществом. Жалости это общество никакой не знает, прёт мимо законов на парах собственной правоты, а методы действия всегда расположены в приятном диапазоне между остракизмом, травлей и погромом. Гражданское общество эмоционально и легко верит слухам. Психология его граничит с психологией толпы (иногда сейчас говорят о «распределённой» толпе, то есть модель поведения толпы проявляется даже тогда, когда люди находятся в разных местах, поодиночке, но просматривают одну программу или подключены к одному интернет-каналу).
#{image=629423}К примеру, трогательный фильм «Чучело» Ролана Быкова – как раз о зачатках гражданского общества. Об этом обществе рассказывает и книга «Повелитель мух» Уильяма Голдинга. Не сказать, что это самое приятное произведение мировой литературы.
Верить в то, что где-то гражданское общество состоит из ответственных и сознательных граждан – это значит верить в чудо. Граждане всегда сознательны, пока дело не пахнет керосином. А если пахнет – спасаются в объятиях государства (хоть диктаторского, хоть какого).
Вы можете вымолить прощение у босса мафии, разжалобить бандита в подворотне, покаяться перед следствием или вжаться в землю, пока над вами едут серые машины. Но если вы попали в прицел гражданского общества, приговор будет окончательным – его для верности приведут в исполнение несколько раз, а потом ещё разок, контрольный, «на бис». Информационный мир дал в руки гражданскому обществу власть абсолютную, скрыться от которой уже невозможно. Многолетние успешные карьеры рушатся в одну секунду по малейшему поводу. Бывших кумиров с наслаждением топчут ногами. От клейма, поставленного господином анонимусом, отмыться нельзя. А публичные покаяния теперь публику трогают мало – палец вниз, кончай его, это весело.
В гражданском обществе верховодят и управляют всем люди весьма своеобразные. Сетевые мелкохаризматичные фюрерочки, так их можно мягко назвать. Если есть какой-нибудь более неприятный типаж, то мне он неизвестен.
В России нулевых жилось спокойно и дышалось свободно как раз потому, что никакого гражданского общества у нас и в помине не было. Кто хотел, ходил в храмы, кто хотел – гудел в клубах. Интернет был свободен настолько, насколько это вообще возможно. Случались неприятные и даже трагические эксцессы, куда без них. Но на девяносто девять процентов дела обстояли так. Как же мало мы наслаждались этим тихим счастьем.
Увы, но похоже, что эпоха мирного и благостного безвременья подошла к концу. Передовой креативный класс, решив в борьбе обрести право своё и присвоить себе все гражданские полномочия, пробудил и остальное общество. А что оставалось народу? Утереться?
Нет. Никто креативному классу власть передавать не желает, никто его претензий на «нечто большее» не признаёт. Но баланс нарушен, и теперь «некреативный» народ всё активнее участвует в развитии событий. Хотя совсем не так, как этого от него ждали.
А вы как хотели? Как в песенке Цоя: «Ты хочешь, чтоб ты пела, а я тебя слушал»? Да с чего бы?
И вот наша передовая пресса с удивлением обнаруживает, что у неё под боком начинает довольно быстро формироваться ещё одно гражданское общество, второе, которое никакого отношения к дивному протестному движению «белых лент» не имеет, а имеет как раз прямо противоположные взгляды по многим вопросам. И это второе общество тоже, представьте, чего-то требует, в том числе и от властей: подписывает петиции, выходит на митинги, кооперируется и, в общем, иногда не только желает чего-то, но и добивается желаемого.
В Египте от гаджетов, допустим, тоже никто не отказывается, но голосуют при этом за «братьев-мусульман
Оказывается, что это второе общество совершенно не похоже на то, которое сейчас есть на Западе. Более того, вовсе и не жаждет быть похожим. Не те установки, не устраивает. Извините, но таков здесь vox populi. В Египте от гаджетов, допустим, тоже никто не отказывается, но голосуют при этом за «братьев-мусульман». У нас, полагаю, массово будут голосовать за империю в обоих её изводах: красном и православном. Не забывая при этом о слове «русский». Сочетание необычное, но уж какое нарисовалось.
Это настолько ошеломляющее открытие для нашей вольнолюбивой публики, что властители дум поверить до конца в него неспособны. Это приводит их в натуральный ступор. Всё ещё звучат голоса, что никакого второго общества нет, что всё это инспирировано Кремлём.
Показателен в этом отношении последний случай с фильмом «Служу Советскому Союзу». Министр культуры обратился к телекомпании НТВ с просьбой отменить показ этой ленты 22 июня, сославшись на большое количество писем от возмущённых зрителей. Обозреватель «Коммерсанта» Арина Бородина, комментируя это событие, сообщила следующее: «Меня всегда в таких случаях, когда говорят о зрителях, поражает внезапно появляющаяся компьютерная грамотность у населения, которое так оперативно начинает слать письма в министерства и ведомства, вплоть до президента».
Такой наивный снобизм и глубочайшее знание российских реалий сначала вызывают умиление, а потом закономерный вопрос: что делает столь мудрая обозревательница в лучшей, как нам часто сообщают, деловой газете страны? Она свою-то газету читает, нет? Такой текст, к примеру: «По данным comScore, в 2011 году Россия заняла первое место среди европейских стран по количеству интернет-пользователей. Около 50 миллионов регулярно пользуются поисковыми системами и приблизительно столько же – социальными сетями».
В курсе ли Арина, что в стране на конец прошлого года уже было семьдесят миллионов пользователей Всемирной паутины? Что сегодня в сеть выходят из самых глухих уголков нашей страны?
Так что сомнения были высказаны напрасно. Министр не лукавил. Конечно, кампания по отправке писем в его министерство была организована и скоординирована. Но реальными людьми по собственной инициативе. На конкретных интернет-ресурсах.
И тут такое дело: в марте многие из этих людей голосовали за Путина, да. Но часто не столько за него, сколько против движения «белых лент». Тоже своеобразное протестное голосование. И сегодня эти люди, избиратели нынешней власти, хотят, чтобы власть к ним наконец прислушалась. И власть – надо же! – со скрипом, но начинает. Представляете? Не только к ведущим ток-шоу и не только к правозащитникам со стажем. А и к обычным людям, которые почему-то не желают демонстрации определённых фильмов в определённые дни.
Дичайшее покушение на свободу творчества. Кошмар. А то ли ещё будет! Вероятно, гражданское общество номер два сейчас начнёт развиваться стремительно. И, боюсь, плоды этого развития понравятся далеко не всем. И уж точно не тем, кто так много рассуждал о гражданском обществе в публичном пространстве.
Тут хохотушка-веселушка Ольга Бакушинская в своем блоге назвала текст о реакции Церкви на «Серебряную калошу» игриво: «На обиженных воду возят». Ха-ха. Только о какой обиде может идти речь? Речь совсем о других чувствах. И кое-кто знал бы об этом, если бы смотрел не те фильмы, которые сейчас снимают с эфира, а некоторые другие.
Право слово, может, и не стоило всего этого затевать в декабре? Как скоро подобного рода хохотушки будут спешно собирать пресс-конференции и говорить на них: «Мы сожалеем, что открыли свой рот»? С тоской вспоминая при этом о счастливых нулевых и спрашивая себя мысленно: «Какого лешего нам мама в детстве не мыла рот с мылом и не научила нас не быть такими недалёкими хамками? Какого ж мы не жили себе спокойно в своё удовольствие?»
Сейчас лучшим вариантом развития событий был бы тот, при котором государство начало бы наконец действовать в интересах большинства – на опережение, не дожидаясь формирований с этой стороны никаких гражданских обществ.
Но, вероятно, надежд на это нет. И обратного хода уже быть не может. Процессы запущены. Двум гражданским обществам в одной стране не ужиться. Победит одно. Полагаю, то, которое тупо больше. И которое своим капризным креативным классом за последние годы утомлено гораздо сильнее, чем Михалков обоими своими солнцами. Безмерно то есть.
Впрочем, какое бы общество ни одержало верх, жизнь у всех нас изменится. И, поверьте, это вам будет не лобио кушать.
Источник: «Трибуна Общественной палаты»
