Тема денег все чаще затрагивается сегодня в разговоре о культуре. Прагматизм постепенно теряет свой негативный статус. Искусство извлечения средств из всех возможных источников финансирования теперь является важнейшим из искусств. Былые заслуги и знания не гарантируют стабильного, безбедного существования. Но если число художественных институтов в разных сферах культуры увеличилось, ежедневно открываются новые выставки, строятся новые кинозалы и театры, увеличивается число разнообразных фестивалей, то можно сделать вывод, что отечественная культура развивается.
Не все готовы были согласиться с тем, что «искусство» приравнивается к «товару
Перемены, произошедшие в 90-х годах, рождали надежды, трудности переходного периода стимулировали. Культура испытывала острейший денежный дефицит. Государство оказалось неспособным обеспечить минимальные потребности культуры. Приходилось искать новые источники финансирования. Руководители учреждений культуры соревновались в привлечении спонсоров. Вошли в моду фуршеты для спонсоров и гостей, чествование спонсоров и т. д. В усадьбах и интерьерах дворцов возрождались салонные вечера, приглашались камерные оркестры. Развивалась индустрия развлечений для узкого круга потребителей. У многих театров появились свои щедрые почитатели, которые за удовольствие оказаться в компании с любимыми артистами не скупились на пожертвования. Но дефолт 1998 года завершил эпоху «романтических отношений» культуры и бизнеса. Многие из спонсоров разорились после августовского кризиса. Выбор партнеров обусловлен стратегическими задачами развития бизнеса: продвижение компании на рынке товаров и услуг, улучшение имиджа при выходе на западный рынок, налаживание отношений с новыми командами во властных структурах и т. д. Немногие организации могут соответствовать таким требованиям.
Сужение рынка предложений со стороны бизнеса обострило конкурентную борьбу среди потенциальных получателей спонсорской поддержки. Организации культуры постепенно начали осваивать науку фандрайзинга (поиска дополнительных средств), а освоив ее, смирились с некоторыми неудобствами: отчетностью, необходимостью следовать интересам бизнеса.
Началась борьба за внимание зрителей, читателей, посетителей. Не все готовы были согласиться с тем, что «искусство» приравнивается к «товару». Рыночная цена становится материалом качества.
Кризис 1998 года стал катализатором поиска новых резервов, выработки новых культурных стратегий.
Рассмотрим этот процесс на примере музейной среды. Музейные центры в бывших царских загородных резиденциях начали осваивать опыт театрализованных зрелищ. Балы, салоны, карнавалы, светские рауты стали составной частью музейной работы, привлекая как российскую публику, так и зарубежную. В Останкинском музее Москвы хорошо зарекомендовали себя «Шереметьевские сезоны». На этом фестивале были представлены постановки знаменитых опер из шереметьевского репертуара: это и «Говорящая картина», и «Браки самнитян» Андре Гретри, где блистала Лариса Жечугова, и «Данаиды» Антонио Сальери. Можно привести и пример музея в Архангельском. Усадебный парк музея в Архангельском ежегодно становится ареной тематических праздников: «Летняя пастораль в Архангельском», «Именины сердца в Архангельском (2002 г.). Московские музеи более консервативны, чем в других городах, они мало внимания уделяют новым экспозиционным формам, интересы их сосредоточены на качестве выставочных материалов.
Питерские музеи раньше других поняли, что шоу – это необходимый элемент в деятельности современного музея. В проектах музеев фигурируют не только выставки, но и фестивали, и концерты, которые выходят за рамки «титульной» деятельности учреждений культуры.
В Эрмитаже работает Эрмитажный театр, где осуществляются многие культурные проекты. Здесь в рамках программы музея «Эрмитажная Академия Музыки» проводятся музыкальные и театральные фестивали, возрождающие музыкальные традиции Императорского дворца, фестиваль «Музыка Большого Эрмитажа», фестиваль «Молодые – Петербургу». Эрмитаж и Русский музей интенсивно осваивают близлежащие городские территории. Эрмитаж создает новые отделения – Музей фарфора на ЛФК, Музей гвардии в Константиновском дворце, обживает интерьеры бывшего Главного штаба, открывает свои фонды для посетителей в новом здании фондохранилища.
Эрмитаж открывает филиалы по России и миру (выставочный центр «Эрмитаж – Казань», центр «Эрмитаж – Гуггенхайм» в Лас-Вегасе и др.). Сеть дает возможность в реальном времени увидеть события, которые происходят в Русском музее, получить доступ к мультимедийным программам, разрабатываемыми Русским музеем, а также проводить дистанционное обучение.
В региональных музеях, к примеру, в музее «Ясная поляна», есть и школа, и пасека, большой лесной массив, требующий заботы. Музейные работники реализуют сельскохозяйственные, экологические проекты.
Сегодня бюджет любого государственного учреждения культуры складывается из трех составляющих: государственное финансирование, собственные заработки и благотворительные взносы, но даже у самых известных организаций заработок не дотягивает и до половины бюджета, а доля спонсорских взносов занимает и вовсе незначительную часть. Делаем вывод, что музеи не могут быть коммерческими учреждениями, даже такие успешные, как Эрмитаж и Русский, без внедрения новых (даже инновационных) форм партнерства «культура–бизнес».
Источник: «Трибуна Общественной палаты»
