Прежние владыки ближневосточных светских монархий-республик всегда с демонстративным презрением относились к деятельному Эмиру Катара Хамаду ат-Тани. То Каддафи с показным участием спрашивал Эмира, как ему удается умещать свой жирный зад в столь маленьком кресле, то Хосни Мубарак вслух выражал недоумение амбициями «спичечного коробка» на карте. Эмир относился к дружеским подколам стоически, но по принципу – «Я не злопамятный. Просто у меня память плохая. Я всё записываю».
В итоге были выбраны именно Газпром и Россия — и совершенно не случайно
Катар, став независимым под самый конец 20-го века, поначалу повторял все этапы, которые прошли его соседи. Вчерашние пираты и ловцы жемчуга, которых колониальные английские администрации периодически были вынуждены приводить к порядку карательными экспедициями, вдруг стали владельцами нешуточных богатств. Дикие бедуины, получив доступ к неизведанным ранее удовольствиям, предались расточительству и разврату. Неограниченная монархия позволяла папе нынешнего Эмира Халифе ат-Тани не делать различий между собственным карманом и государственной казной и щедро одаривать родственников и приглянувшихся лизоблюдов.
Однако старшее поколение подвели наследники. Отправив свой молодняк учиться на Запад, старики не учли, что как только дети осилят решение задачи про бассейн и две трубы, они немедленно зададутся вопросом: а что делать, если это старичьё успеет промотать богатство до того, как сойдёт в могилу? Это что – опять в шатер и на верблюда? Или пиратствовать в Заливе?
И молодой шейх Хамад, не особо рефлексируя, сверг своего папу, как тот сверг своего брата перед этим – после чего стал полновластным хозяином самого крупного в мире газового месторождения вместе с сопутствующими нефтяными. Однако в отличие от папы, новый Эмир сообразил, что счастье не в табунах «Ламборджини», а в прочном и предсказуемом будущем. Заручившись поддержкой второго влиятельного клана Катара аль-Аттыйя и передав ему военную немощь страны – целых 10 тысяч бойцов, Эмир обезопасил себя от переворота со стороны недовольных родственников. Крупнейшая авиабаза США в Аль-Удейде рядом с Дохой гарантировала Эмира от переворота уже со стороны армии. Пришло время рачительно распорядиться богатством.
 |
Находясь между двумя крупнейшими противниками на Ближнем Востоке – Ираном и Саудовской Аравией, Эмир должен был либо принять чью-то сторону, либо сделать что-то очень нетривиальное, чтобы стать самостоятельным игроком. Территория Катара – действительно напоминающая размерами спичечный коробок – категорически не позволяет развивать ему военную мощь. Страна, которую можно стереть в мелкий песок двумя выстрелами из гаубицы, может даже не рассчитывать на военную неприкосновенность. И поэтому Эмир сделал ставку на два мощнейших ресурса, позволяющих ему свою безопасность попросту купить. Финансовый и информационный.
Эмир создал «Аль-Джазиру», к которой поначалу все отнеслись снисходительно. Однако Эмир изначально поставил перед «Аль-Джазирой» невероятно высокую планку – стать главным информационным ресурсом арабского мира. Зубры и мастодонты журналистики, выписанные из Англии, в кратчайшие сроки позволили достичь этой планки – и теперь именно Катар озвучивает все новости региона, именно «Аль-Джазира» является главной кнопкой на всех телевизорах, именно ее сюжеты и подача материала обсуждаются везде, где звучит арабская речь.
«Аль-Джазира» выстрелила в период «арабской весны», доказав, что информационный ресурс зачастую важнее, чем вовремя поданные патроны. Правильное освещение событий позволило Катару манипулировать населением всех арабских стран – зачастую вопреки воле и желанию свергаемых правителей. Помните – «Я не злопамятный»? Вот и пришло время расчехлять записи в блокнотике. И где теперь все эти Каддафи и Мубараки?
Финансы Катар тоже тратил и продолжает тратить с умом. Если соседнее Королевство делает ставку на идейно близких салафитов Ближнего Востока, то рачительный Эмир – на более умеренных и толерантных братьев-мусульман. И более многочисленных. Парадокс в том, что жесткие исламисты сносят светские режимы, одинаково ненавистные ваххабитам-саудовцам и ваххабитам-катарцам, но к власти с неизменным постоянством приходят умеренные исламисты. Эту картину мы и видим сейчас, но именно этот сценарий был просчитан Хамадом ат-Тани еще десятилетие назад, когда он сделал ставку на умеренные исламские движения Ближнего Востока. Имея в руках мощнейший информационный ресурс, Катар создает благоприятную информационную поддержку своим креатурам, опережая на корпус своих заклятых союзников аль-Саудов.
Наконец, Эмир обнаружил в себе и стратегические таланты в экономике. Собрав команду под началом талантливого Абдаллы аль-Аттыйи, Катар запустил очень сложную многоуровневую стратегию захвата газового рынка. Ставка была сделана на передовой метод сжижения газа, позволяющий организовывать поставки этого энергоресурса по морю. Логика в этом решении была продиктована географией Катара – запертый Саудовской Аравией полуостров не захотел попадать в зависимость от доброй воли соседей и тянуть газопроводы через пустыню. Ат-Тани не захотел попадать в зависимость от потребителей, а труба – это как раз и есть зависимость продавца в первую очередь. Эмир стал вкладывать совершенно фантастические деньги в строительство газотанкерного флота и в регазификационные терминалы. Причем здесь Хамад бин Халифа не мелочился – супертанкеры ограничены в своих размерах только геометрическими размерами шлюзов Суэцкого канала. В период с 2005 по 2010 год Катар потратил 15 млрд долларов на строительство гигантского флота из 70 газовозов, способных перевозить 77 млн тонн сжиженного газа (СПГ) в год.
Однако здесь его ждала первая засада. Стратегия, ориентированная на бездонный рынок США, дала сбой буквально несколько лет назад. Сланцевый бум и резкое снижение цен на газ на внутреннем рынке Америки сделали ставку на США как основного потребителя катарского газа проигрышной. Перед Эмиром замаячила перспектива банкротства – слишком многое было поставлено на кон и слишком в тонком месте произошло крушение планов.
Предстояла борьба за гораздо более сложные во всех отношениях рынки – европейский и юго-восточный азиатский. На западе доминировал русский Газпром, на востоке – Индонезия и Австралия. Воевать на двух фронтах – занятие совершенно бесперспективное, поэтому перед Эмиром встала политическая и сугубо геостратегическая задача – кто станет первым противником в будущей войне за передел рынков.
В итоге были выбраны именно Газпром и Россия – и совершенно не случайно. Критической проблемой Газпрома, если не считать архаичное и неэффективное управление вкупе со стратегической близорукостью, являются гигантские расстояния между месторождениями и конечными потребителями, а также значительное количество стран-транзитеров, через которые проходит труба. Это создает весьма приличные расходы на транспортировку, существенно съедающие маржу концерна. Кроме того, невероятные по размерам газотранспортные системы сами по себе являются источником нешуточных расходов на поддержание их в рабочем состоянии.
Эрго – снижение цены на европейском рынке плюс проблемы со странами-транзитерами неизбежно должны поставить Газпром перед фактом уменьшения своей доли на европейском рынке, причем существует определенный предел, ниже которого вся европейская торговля Газпрома станет убыточной. Отсюда и исходит стратегия Катара – демпинг и наводнение Европы своим дешевым газом плюс договоренности с крупнейшими транзитерами – Украиной и Белоруссией – на предмет удовлетворения их потребностей в дешевом газе. Что неизбежно обернется ужесточением их позиций на любых переговорах с Газпромом. Наконец, европейская бюрократия – прекрасный объект манипуляций. Стращая «русским монополизмом» и предлагая себя в качестве спасителя, Катар может заручиться поддержкой Евросоюза, который с радостью ввяжется в создание дополнительных трудностей «этим русским».
 Нажмите, чтобы увеличить |
Уже сегодня политика демпинга позволила Катару внедриться и захватить 6% европейского рынка, при этом пока локтями расталкиваются в основном норвежцы. К примеру, Катар умудрился войти на английский рынок с ценой, которая даже при транспортировке за многие тысячи километров до уэльского Милфорда оказывается выгоднее для англичан, чем цена норвежского газа из месторождения вблизи территориальных вод Англии, поступающего в Абердин.
Главное – решая задачу проникновения и захвата европейского рынка, катарский Эмир попутно и параллельно может решить другую не менее важную задачу – превращения Эмирата в региональную супердержаву, оттеснив на обочину как Иран, так и Саудовскую Аравию. Это выглядело довольно смешно, и поначалу саудиты и иранцы через губу смотрели на жалкие потуги забавного толстяка...
Специально для газеты ВЗГЛЯД
