Сегодня Россия столкнулась с совершенно новой ситуацией в масштабах всей ее истории. Рушатся те механизмы, которые столетиями обеспечивали устойчивость «русской системы». Собственно, существуют три фактора, которые конструируют любое государство: сила, вера и закон – ничего иного еще не было придумано. В России на первом месте всегда была сила. Вера и закон лишь маскировали и поддерживали этот стержень российской государственности. До 1917 года сила легитимировалась религией, после – коммунистической идеологией. Закон во все времена стоял на охране этой силы, а не прав граждан. Идеологии менялись, как драпировки, а суть оставалась, и система могла воспроизводиться. И вот сейчас выяснилось, что фактор произвольной силы себя изжил: уже ни элиты, ни население не готовы его принять. К тому же в современных условиях он практически бесполезен, потому что технологический прорыв сегодня, используя привычную нам силу, обеспечить уже невозможно. Очевидно также, что никакая политическая воля, то есть сильная рука, не может победить коррупцию: даже у Петра I это не получилось. С усилением репрессий на коррупционном рынке вырастет цена услуг, и часть слабых игроков уйдет со сцены, но сам рынок останется. Сегодня и власть понимает, что никакую модернизацию методами Петра и Сталина уже не сделаешь, а как ее сделать по-другому, сохраняя нынешнюю систему, власть не знает, альтернативных способов в этой системе не существует. Поэтому я считаю, что нынешний этап в жизни России беспрецедентен и очень напоминает исторический тупик.
Дело в том, что построение не только военной, но и мирной жизни людей у нас всегда происходило по армейским законам, в приказном порядке: есть воля монаршая, и она должна выполняться. Перехода от приказной системы к системе закона так и не случилось, хотя попытки предпринимались неоднократно. Они предпринимались, потому что подобная милитаризация требовала больших усилий от общества и власти, и периодически действительно хватка слабела. Начиналась демилитаризация, конец которой всегда одинаков – кризис. После Петра власть попыталась разрушить вертикаль подчинения, освободив дворян от службы. Казаки и крестьяне отреагировали Пугачевским бунтом и полным презрением ко всем властным институтам, что отразилось в русских пословицах и поговорках. Потому что был нарушен принцип легитимации силы: крестьяне служат дворянам, поскольку те служат царю. Эта застарелая вражда к государству и правящим группам прорвалась наружу после Февральской революции 1917 года: солдаты просто стали вырезать дворян-офицеров, так как считали их «чужими», под стать монголо-татарам. Такие настроения позволили большевикам начать второй виток милитаризации, снова выстраивая управление страной по модели управления армией. Сила «рабочих и крестьян» готова была подавлять прежнюю силу «помещиков и капиталистов». На этот ментальный конструкт большевики и оперлись. Конечно, они обманули крестьян, не дав им земли, но характерно, что те, кто обман помогали осуществлять, в массе своей тоже были выходцами из крестьян. То есть низовая культура полностью разделяла логику силы. После Сталина мы вступили в очередную фазу демилитаризации. Однако она отличается от предыдущей. Потому что та самая низовая культура больше не рождает запроса на милитаристское государство.
#{best_opinions}Данные Левада-центра* стабильно показывают, что понимание всех плюсов демократии и ее политического смысла есть только у 13–15 процентов россиян. Но эти цифры, однако, не говорят о том, что люди отвергнут демократию, если ее – настоящую, а не имитационную – им предложат. Общество в целом не так плохо, как его часто изображают. Отторжения демократии в нем нет, хотя сто лет назад, очевидно, было.
И вместе с тем наивно полагать, что масса населения сама родит запрос на качественно новое жизнеустройство. Требовать демократии люди не будут просто потому, что они ее себе не представляют. Кроме того, наше население – жертва советского типа урбанизации, когда государство старательно уничтожало все самоорганизующиеся городские объединения, вплоть до кружков краеведов, оставляя человека один на один со своей громадой. Поэтому россияне испытывают большие трудности с выработкой общего интереса и консолидированных позиций. Но все-таки заявлять, что народ «до демократии не дозрел», – это откровенный обман, на который элитарные группы идут, чтобы удержать свою монополию. Популярны разговоры о том, что нам нужно подождать, что для созревания гражданского общества должно пройти время. Но это правильно только в том случае, если вы действуете в направлении, которое это время приближает. А у нас все наоборот: время используется для консервации общества, поскольку элита его элементарно боится.
Источник: Журнал «Огонек»
* Некоммерческая организация, включенная в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента
