Вчера среди прочих необязательных – следовательно, самых лучших – разговоров случился со мной и разговор об истории. Точнее, о фантастике на исторические темы. Армен Асриян вдруг сказал: половина всей вообще современной фантастики – это тексты про «попаданцев». Либо в иные миры, либо в прошлое. И вот, не менее половины этих попадающих в прошлое попадают на Великую Отечественную войну. Почему? Потому, ответил он сам себе, что в человеке живет желание жить небессмысленно. И оно может быть реализовано в той точке, где все можно изменить к лучшему с помощью простых решений.
#{best_opinions}Ну да, конечно, ответил я. Живет такое детское желание в человеке. Но объяснение, почему теперь «попаданцы» отправляются не только ко двору короля Артура или князя Владимира, но и на театр ВОВ, совсем в другом. Дело в том, что с точки зрения современного юного человека ВОВ – такая же далекая история, как и Гражданская (туда, кстати, тоже часто «попадают» и «альтернативки» про это время пишут часто – вот, к примеру, Андрей Валентинов только что два романа опубликовал) Далекая – и неактуальная.
В том смысле, что реалии того времени уже не кажутся родными. Теплушки, ватники и ППШ экзотичны не менее чем маузеры в деревянных кобурах или мечи артуровских рыцарей. Они не соотносятся с окружающим миром. Да, по всей стране на постаментах эти танки и самолеты, да, всякое кино, но ты же видишь, что современное кино о войне снимают либо для старших, либо как фантастическое. И это естественно. Современного молодого человека отделяют от 41-го года четыре поколения. Минимум три. На такой дистанции переживание далеких событий как актуальных невозможно. Что, кстати, доказывают современные политики, с легкостью отказавшиеся от послевоенного устройства мира именно как от неактуального. Вернувшиеся к «архаике» европейской политики, какой она была до 14-го года. Даже не до 39-го, а до 14-го. Как это, почему это? Да все потому же – страшная мировая война больше не воспринимается как актуальное событие. Это событие далекого прошлого – следовательно, мы можем думать о нем, на самом деле, что угодно. Это больше не сказывается на настоящем. Можно фантазировать.
Кто во что горазд. Американцы далеко не вчера начали фантазировать на темы магии 3-го рейха. Когда-то это был продукт их пропаганды – христианская традиция, стало быть, колдуны плохие – теперь чуть ли не главная часть их представлений о той войне. Ну, одна из главных. У нас это тоже мало-мало есть, но как экзотика. Наш миф оказался основан на том, что Сталин плохо подготовился. А вот если ему вовремя подсказать... Заменить его... На несколько месяцев... То можно выиграть 41-й год! Что, собственно, «попаданцы», как правило, и проделывают: либо наблюдают миф 41-го года, либо участвуют в его перекраивании. Сиречь поддержании.
А миф-то этот, как всякий миф, уже внеисторичен. Уже сам себя поддерживает. И множество исторических источников, и множество работ историков отдельно – а миф отдельно... Это как с Людовиком XIV – историки знают про короля абсолютно все, а публика знает историю о железной маске. Что характерно, не только всякая прочая, но и французская публика. И только железную маску интересно обсуждать.
Ну, что касается короля из XVII века, оно нам нормально, в том смысле, что привычно, потому что король был давно. Но теперь и великая война давно. Настолько, что туда уже можно попадать «попаданцам».
Источник: Блог Андрея Перлы
