В России давно уже сложилась традиция при упоминании имени Горбачева перечислять все наши лишения, страдания и болячки. Критики Горбачева скорее уж похвалят Ельцина, но лишенный харизмы генсек не провоцирует своих суровых сограждан на доброе слово. Даже последний председатель Совмина Николай Рыжков по случаю юбилея своего бывшего начальника произносит стандартную формулу про развал страны.
Горбачев – интереснейшая и недооцененная фигура. Именно фигура, потому что как личность он, конечно, не тянет на свою историческую роль. Фактически можно говорить о двух Горбачевых – Горбачеве для Запада и Горбачеве для России. Один из них – Горби, лауреат Нобелевской премии, другой – даже неловко повторять все эпитеты, которыми его награждают на родине.
Глядя из России, мы зачастую видим только свою «часть» Горбачева, отсюда разговоры про развал страны и односторонние уступки. Но если говорить о Горбачеве в целом, то следует признать, что первый и последний советский президент перевел мир в совершенно новое измерение. Его концепция нового мышления, впервые провозгласившая высшей ценностью выживание всего человечества, не просто опередила свое время – даже сейчас никто в мире не готов к отказу от логики противостояния и выстраиванию отношений на основе взаимных уступок. Эта модель в принципе завершает многовековое развитие гуманистической идеологии. Можем мы говорить именно о модели, а не о блажи дорвавшегося до рычагов управления страной комбайнера? Можем. Модель была реализована, хотя и в одностороннем порядке.
Эту половинчатость, эту серию односторонних уступок в России Горбачеву не простили и, что уж скрывать, вряд ли когда-нибудь простят. Мы оказались не то чтобы недостойны... лучше сказать – не готовы к такому повороту. Да и никто не был готов. Горбачев ляпнул, Запад хапнул, Россия ахнула. Вот и все, что осталось в памяти.
#{best_opinions}Но есть еще вещи, о которых мы обычно забываем. Ведь именно тогда, в перестройку, мы отвыкли думать о себе как о винтиках государственной машины, мы впервые почувствовали себя личностями. Перелистывая журналы тех лет, сразу вспоминаешь это ощущение, этот взлет, когда вся страна проснулась от спячки, когда все зашевелилось, забормотало и запело – от еврейского либерала до русского националиста. Такого чувства освобождения у нас больше не было – уже Ельцин только завинчивал. Петр Романов ярко и точно сказал об этом год назад: «При Горбачеве, как бы его ни ругали, и начала прорастать в России демократия, вспомните, как при нем прокатывали первых секретарей обкомов, выбирали того же Ельцина, читали «Московские новости» Егора Яковлева и т.д. Ельцин совершил одноногую революцию – буржуазную, но не демократическую. Вся ностальгия по свободе печати ельцинского периода просто от непонимания того, что есть свобода, а что – разинская воля».
Да, потеряли многое. Но мне кажется совершенно неверным оценивать себя по тому, чего нас лишили. Человек – не дырка от бублика. Гораздо правильнее помнить о том, что мы приобрели в 80-е. Нам есть чем гордиться и что беречь. Другое дело – сумеем ли мы распорядиться своим наследством.
Но высшим достижением Горбачева и его времени стал август 1991-го, когда армия отказалась стрелять по народу и когда даже страх потери власти, свободы и жизни не заставил членов ГКЧП отдать соответствующий приказ. Что-то произошло за последние горбачевские годы такое, что все понимали: нельзя.
Потом был 93-й год, и много чего еще, но понимание того, что эта высота однажды была взята, что она нам по силам, уже невозможно утратить. Может быть, когда-нибудь...
Источник: Блог Михаила Соломатина
