Для создателей евро конец холодной войны в 1990 году был временем как беспокойства, так и празднований. Они смотрели в будущее, но также были одержимы кровавым прошлым континента: пробудятся ли в новой Европе, особенно в объединенной Германии, старые националистические настроения, возникнет ли снова опасность войны?
Для них мир без евро – это мир, которому угрожают конфликты и, возможно, даже война
Гельмут Коль и Франсуа Миттеран – и почти каждый европейский лидер их времени – видели единую валюту важнейшим политическим проектом, предназначенным для укрепления европейского единства и устранения этой опасности. Для них мир без евро – это мир, которому угрожают конфликты и, возможно, даже война.
Из-за этих страхов проект евро разрабатывался быстро, без ключевых соглашений об общих политических институтах, которые бы превратили Европу в действительно единую экономическую зону. В результате каждая страна сейчас следует своей собственной экономической политике: Греция тратит, а Германия спасает. И рынки быстро сосредоточились на самых слабых звеньях, угрожая евро приближением таких стран, как Греция и Португалия, к банкротству.
Война не пришла бы в Европу, как с евро, так и без него. Предсказание, сделанное гарвардским экономистом Мартином Фельдштейном в 1997 году, кажется сегодня ближе к реальности. Он утверждал, что введение евро приведет к большим трениям внутри Евросоюза, потому что проблемы в поддержании единой валюты столь многих стран создадут конфронтации и возрождение национализма.
Фельдштейн был прав. Текущий кризис еврозоны уже потрепал нервы настолько, что европейцы становятся все более агрессивными и даже националистически настроенными.
Вежливый тон, культивируемый в течение многих десятилетий партнерами Евросоюза, преобразился в оскорбительный. Немцы назвали греков ленивыми, коррумпированными и просто глупыми. СМИ в Германии писали о греческих миллиардерах, которые не платят налоги, рабочих, которые выходят на пенсию в 50, и гаванях, заполненных яхтами богачей. Немецкие политики полагали, что Греция продаст некоторые свои острова, чтобы погасить долги. В свою очередь греки достали нацистский козырь, утверждая, что немцы должны им миллиарды военных репараций.
Другое опасение в 1990 году заключалось в том, что без евро объединенная Германия снова будет доминировать на континенте. Существовала такая логика: если бы Германия отказалась от своей валюты, Франция поддержала бы ее воссоединение, ведь евро помог сохранить Берлин зависимым от Европы. Канцлер Германии Ангела Меркель не устает повторять эту мантру: «Если идея евро провалится, весь европейский проект будет поставлен на карту», – когда она призывает к очередному спасению Греции или Португалии, или кого-либо еще, кто находится на грани банкротства.
Но в последние 20 лет произошло обратное. Немцы реформировали свою экономику. Сегодня вместо того, чтобы быть под контролем французов, они действуют независимо.
#{intervieweco}Без евро Германия все равно будет самой могущественной страной в Европе. Возможность брать займы по низкой немецкой ставке помогла создать пузыри недвижимости в Испании и Ирландии и позволила грекам и португальцам веселиться без забот.
Это Германия получила больше всего прибыли от расточительности других европейцев, на которых приходится 75% ее экспорта. Даже если Греция обанкротится, их Mercedes и BMW были куплены на наличные, заимствованные из немецких банков.
Европейские банки хотели получить более высокую прибыль от займов Греции и других южных соседей. Что же они сделали? Они купили сотни миллиардов долларов ипотечных кредитов и вошли в кризис в 2007 и 2008 годах. Европейские банки в настоящее время погрязли в проблемах снова, так как воздействие государственного долга таких стран, как Греция, угрожает дальнейшими потерями. То есть отчасти поэтому центральные банки в Европе и США обещали в этом месяце вложить больше долларов в европейские банки, чтобы помочь им расплатиться с долгами.
Вместо того чтобы быть свободным от политики, как это первоначально планировалось, управление валютой стало политической игрой.
Вместо того чтобы действовать решительно, европейские правительства чувствуют себя заключенными в рамки обязательств по отношению к «Европе». Этот непреодолимый страх внутреннего конфликта – наследие Второй мировой войны. Европейские политики могут быть не специалистами по финансам, но они знают своих избирателей. Лучше ничего не делать, чем рисковать с трудом достигнутой стабильностью.
Будет ли Европе лучше без евро? Может быть. Глобализация все равно смела бы более слабые экономики, и даже без заимствования средств из еврозоны южные члены ЕС, вероятно, все равно испытывали бы сейчас какой-то кризис. Но если бы евро не был в первую очередь политическим проектом, эксперты могли бы разобраться с этим кризисом довольно быстро. Но в нынешней ситуации – не могут. Потому что любой вопрос о евро – это все еще вопрос о войне.
Источник: The Washington Post
