Нарываются на отказ

«Мы предложили Еврокомиссии рассмотреть, в каких условиях будет работать наша промышленность, экономика в целом. Мы предлагаем решить вопрос оказания Украине финансовой помощи. Обозначили примерный объем – 20 млрд евро, подчеркиваю, что идет (речь) не о невозвратной помощи из европейского бюджета. Нет, мы реалисты, мы предлагаем, чтобы Евросоюз принял участие в инвестировании в общие взаимовыгодные проекты», – заявил премьер-министр Украины Николай Азаров.

Если цель у нас общая – успешная евроинтеграция, то давайте, садитесь за стол – вместе отстаивать интересы Украины. Если цель другая, то скажите открыто какая

По его словам, речь может идти о финансировании таких проектов, как «модернизация и расширение европейских транспортных коридоров, создание нового коридора на Кавказ, строительство транспортного прохода через Керченский пролив и другое».

По словам Азарова, сегодня нужно «минимизировать потери для экономики Украины». При этом сейчас европейские чиновники наблюдают за протестами на Майдане и не торопятся обговаривать эти проекты и оказание помощи. И это ставит под сомнение истинные цели протестующих, заявил премьер.

«На кого же работают эти протесты? На еврочиновников или на народ Украины, который срочно требует экономической и финансовой помощи? Если цель у нас общая – успешная евроинтеграция, то давайте, садитесь за стол – вместе отстаивать интересы Украины. Если цель другая, то скажите открыто какая. Власть? Если власть, то для чего? Вы уже были во власти, и ничем добрым народу вы не запомнились», – сказал Азаров.

Власти Украины 4 декабря уже провели первый раунд переговоров с ЕС по «дорожной карте» подписания соглашения об ассоциации, в четверг украинская делегация отправилась в Брюссель для второго раунда.

Нужна помощь

«Инфраструктурные проекты для Украины сейчас крайне важны. Это значит создание лучших условий для развития бизнеса на Украине, обеспечение дополнительной занятности для населения, и главное – это дает дополнительный импульс для украинской экономики, которая в этом году, как ожидается, упадет на 0,2–0,5%», – говорит газете ВЗГЛЯД исполнительный директор Международного фонда Блейзера Олег Устенко.

При этом другой рычаг для стимулирования своей экономики Украина использовать не решается. «Первое, что могло бы помочь экономике, – это монетарная политика (то есть опускание курса гривны – прим. ВЗГЛЯД), но до сих пор на Украине курс национальной валюты воспринимается как политическая, а не экономическая категория», – поясняет Устенко.

Поэтому остается надежда только на развитие инфраструктуры. Однако у самой Украины денег на это нет, а надежды на привлечение частных инвесторов вряд ли оправдаются. «Не скажу, что государственный бюджет Украины пуст, но дефицит колоссальный. В этом году он, скорее всего, превысит 5,5% ВВП. Кроме того, международный рынок заимствований для Украины закрыт, стоимость страховки за риск достигла своего исторического посткризисного максимума. Стоимость заимствований как минимум будет превышать 11%», – объясняет Устенко.

«Руководство страны планировало привлечь инвесторов путем частно-государственного партнерства и создания концессий. Однако частный инвестор просто так не придет, ему нужны гарантии, что этот долгоиграющий проект со сроками окупаемости 20–30 лет будет в итоге работать в прибыль. Ему нужны в том числе правовые гарантии, которые мог бы обеспечить закон о концессии, но украинский президент до сих пор не подписал его», – указывает Устенко.

«Но даже если бы такой закон уже работал на Украине, где гарантии, что на фоне такой политической нестабильности иностранец или даже местный будет вкладывать средства?» – добавляет он.

У Украины остается три возможности найти средства на инфраструктурные проекты для разгона экономики – попросить у ЕС, РФ или Мирового банка, говорит собеседник газеты ВЗГЛЯД. «Но Мировой банк может дать средства, только если Украина начинает реальную работу с МВФ. В противном случае Украина может получить 100–150 млн долларов, но не больше», – говорит Устенко. Остаются ЕС и Россия.

У ЕС тоже нет денег

Шансы выторговать у ЕС такую сумму инвестиций в обмен на подписание соглашения об ассоциации у Украины невелики, считают эксперты.

«У ЕС сейчас нет лишних средств на то, чтобы максимально быстро стабилизировать положение внутри собственной группировки, а уж на инвестиции в украинские проекты тем более», – говорит газете ВЗГЛЯД первый вице-президент общероссийской общественной организации «Российский клуб финансовых директоров» Тамара Касьянова.

«По итогам 2012 года дефицит бюджета ФРГ (главной экономики ЕС) сократился до 12,5 млрд евро, а Украина просит у ЕС инвестиции в размере 20 млрд евро. Маловероятно, что руководство Евросоюза согласится вложить такую солидную по нынешним меркам сумму в проекты Киева», – считает она.

Тем более что ЕС – это объединение 28 государств, и они все должны дать согласие на выделение средств. А выделение дополнительных траншей даже для помощи своим же Греции и Кипру дается ЕС достаточно сложно. «Но речь идет о членах Европейского союза, где в обиходе единая валюта. Оказание им финансовой поддержки обойдется дешевле, чем распад ЕС и резкое падение евро. А вот экономика Украины напрямую не завязана с экономикой ЕС – только торговые отношения», – указывает собеседник газеты ВЗГЛЯД.

«У европейцев были баталии, как расходовать бюджет на ближайшие три года у себя в ЕС, а тут падает на хвост 45-миллионное государство», – соглашается Устенко.

Киев не первый раз обращается с просьбой к финансовым институтам. Так, Украина рассчитывала на кредит в 16 млрд евро от МВФ, но фонд предложил только 4 млрд. «Если руководство фонда усомнилось в состоятельности такой сделки, почему ЕС должен инвестировать даже еще большую сумму – 20 млрд евро? Тогда как размах русской души позволяет списывать долги в 29 млрд евро (списанный советский долг Кипра – прим. ВЗГЛЯД)», – говорит Тамара Касьянова.

На эту тему
• В Киеве возобновились бои за Майдан
• Дума призвала остановить "ампутацию" Украины
• РФ и Украина опровергают слух о сделке Путина и Януковича
• Украина не подписала соглашение со Словакией о реверсе газа
• Таинственный китайский миллиардер решил вложиться в Украину

Рискованный мост

Эксперты указывают, что интерес ЕС к Украине заключается не в желании инвестировать в страну. Он объясняется острой необходимостью европейских производителей в новых рынках сбыта.

«Помимо доходов от экспорта на украинские прилавки, ЕС сэкономит на уплате пошлин благодаря созданию зоны свободной торговли. Учитывая структуру промышленности, предприятия Украины не выдержат конкуренции с товарами из ЕС. Таким образом, группировка из 28 стран получит колоссальную выгоду», – говорит Касьянова.

С экономической точки зрения предложенные Азаровым проекты малоинтересны Брюсселю. В частности, из слов Азарова ясно, что есть как минимум один проект, который он предлагает профинансировать, – это строительство моста через Керченский пролив.

«К акватории Черного моря из европейских стран имеют выход только Болгария и Румыния, но Керченский пролив находится в восточной части и более интересен России, нежели Западу. Доступ к Азовскому морю ограничен Россией и Украиной», – говорит Касьянова.

Более того, это проект технически крайне рискованный. В 1944 году СССР уже построил мост длиной 4,5 км через этот пролив из Крыма на Таманский полуостров. Однако всего через три месяца после открытия из-за шторма опоры моста были разрушены льдом.

После распада СССР идея соорудить новый мост постоянно обсуждалась с Россией. В 2010 году российская компания «Гипростроймост» даже разработала проект мостового перехода от мыса Фонарь до мыса Малый Кут. Однако до сих пор из Крыма в Краснодарский край (через порт Крым и порт Кавказ) можно попасть лишь с помощью паромной переправы, открытой еще в 50-х годах.

И дело тут не в готовности России или кого-то еще вкладываться в строительство этого моста. Как говорил украинской прессе профессор Национальной академии природоохранного и курортного строительства (Симферополь), который 20 лет работал над темой Керченского транспортного перехода, Николай Глухов, мост через Керченский пролив никогда не построят. 

«Во-первых, проект по своему характеру имеет мировое значение, он должен рассматриваться в контексте построения нового Великого шелкового пути через весь Евразийский континент, от Великобритании до Китая, должен соединять не менее 20 стран. Только при таких условиях он становится рентабельным», – говорил Глухов.#{ussr}

До сих пор же проект моста обсуждался только с Россией, но грузо- и пассажиропотока двух стран недостаточно для окупаемости такого проекта.

Это подтверждает газете ВЗГЛЯД и генеральный директор Ейского морского порта Андрей Панычев. «Перспектив реактивного увеличения грузопотока, в частности угля и нефтепродуктов, на российско-украинской границе не ожидается. Для нефтепродуктов есть альтернативная возможность перевалки в балтийских портах Усть-Луга, Высоцк и Мурманск. Также выросла конкуренция, например, на турецком рынке угля со стороны колумбийских производителей, которые в последнее время активно вытесняют российский и украинский уголь с турецкого рынка», – отмечает Панычев.

Кроме того, технически построить мост очень сложно: на дне Керченского пролива свыше 50 метров ила, грязевые вулканы и Керченский тектонический разлом. «В мире нет ни единого транспортного объекта, построенного в таких условиях. В то же время геологическая разведка строительной площадки еще не проведена, и просто неизвестно, с чем могут столкнуться строители», – называл вторую причину Глухов.

В-третьих, это заоблачная стоимость проекта. Как указывает Глухов, проект строительства моста тесно связан с наличием транспортной инфраструктуры – подъездных путей, пассажирских станций, грузовых площадок, механизмов обработки грузов и т. д. «Обустройство всего этого будет стоить еще больше, чем сам мост», – считает Глухов. Стоимость строительства этого перехода Россией оценивалась в 24 млрд рублей в ценах 2010 года.

«Строительство железнодорожного моста через Керченский пролив увеличит нагрузку на и так не справляющуюся с существующим грузопотоком железнодорожную сеть юга России, – соглашается Паничев. – Поэтому необходимо увеличить пропускную способность железных дорог в направлении Новороссийска и порта Кавказ, которое традиционно перегружено».

Между тем Россию проект строительства моста через Черкесский пролив не смущает. Буквально в октябре этого года Минтранс РФ передал украинской стороне проект межправительственного соглашения по строительству мостового перехода через Керченский пролив между Крымом и Таманью в надежде активизировать переговоры по этому вопросу. Минтранс указывает на преимущества: мост мог бы сократить путь из украинского Херсона в Новороссийск на 450 километров. Финансировать проект предлагается на паритетных началах с Украиной.

Стратегия Киева

Просьба Украины, которая не является еще даже ассоциированным членом ЕС, об инвестициях в 20 млрд евро – это стратегический шаг. «Руководство Украины взяло паузу в подписании ассоциации с ЕС, чтобы просчитать все риски и последствия, но народ требует срочного сближения с Европой. Успокоить народ собственными доводами и аргументами не удается, поэтому только официальный отказ еврочиновников сможет изменить ситуацию», – считает Касьянова.

И стратегия украинского правительства уже сработала. Еврокомиссия не пойдет на смягчение условий для Украины или предоставление ей финансовых компенсаций при подписании соглашения об ассоциации, заявил в среду официальный представитель ЕК Оливье Байи.

«Соглашение об ассоциации с ЕС – это соглашение о сближении, процветании и инвестициях. Оно не требует никаких компенсаций, и мы не приемлем никакую игру с цифрами», – заявил Байи. Он также полностью исключил возможность изменения требований Евросоюза к Украине, включая освобождение Юлии Тимошенко.

По словам Оливье Байи, в отношениях с Киевом сейчас речь может идти только о сближении и партнерстве в рамках ассоциации, а не о вступлении в европейское сообщество.

При этом он попытался смягчить это заявление следующей фразой: «Инструменты ЕС – не черно-белые. Есть экономические меры и инвестиции, которые позволяют сблизиться с ЕС. Мы уже признали европейские устремления Украины, и мы готовы их поддерживать на уровне имеющихся инструментов – политического диалога и экономического сближения».