Конец советского наследства

Президент ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов предупреждает, что без реформы налоговой системы добыча нефти в России начнет резко снижаться уже с 2016 года, передает Financial Times. По его словам, налоговая реформа не обеспечивает достаточных стимулов для разработки новых месторождений.

Вероятность принятия нового налога на дополнительный доход при поддержке Министерства энергетики очень большая

В России, в отличие от многих других стран, налоговой базой служит добытая нефть, а не прибыль компании. Государство предоставляет налоговые льготы для конкретных проектов и месторождений, но компании хотели бы получить более стабильную и предсказуемую систему.

В прошлом году была снижена базовая ставка в формуле экспортной пошлины на нефть с 65% до 60%. Однако на этом реформа налоговой системы не должна останавливаться, считают в ЛУКОЙЛе. Алекперов заявил, что в настоящее время найден консенсус по введению налога на дополнительный доход (НДД). По его словам, ставка этого налога должна зависеть от стадии освоения месторождения: при вводе месторождения она должна быть минимальной, а при истощении – максимальной. Этот налог должен простимулировать инвестиции в расширение производственных мощностей и развитие технологий. Алекперов считает, что вероятность принятия нового налога при поддержке Министерства энергетики очень большая.

Именно Минэнерго ранее предложило заменить на новых месторождениях экспортную пошлину и НДПИ (или сильно снизить его) налогом на сверхприбыль со ставкой в 27%. Ведомство предлагало ввести налог уже с 2013 года. Реформа избавит нефтяников от высокой налоговой нагрузки в период, пока они не начали получать отдачу от инвестиций.

Вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун ранее также говорил, что введение налогообложения по системе 55/75 позволило бы отсрочить падение добычи до 2019–2020 года. По его словам, в налоговых льготах нуждаются также и старые месторождения. При увеличении коэффициента извлечения нефти (КИН) на таких месторождениях Россия могла бы дополнительно получить 30 млрд баррелей нефти, добавлял Федун. «Почему этого не происходит, спросите вы? Мы взяли зрелое месторождение в Техасе и поместили его в российскую налоговую систему, получилось, что добыча в этих условиях на 42% ниже», – сказал он.

Налоговая система

В том, что нефтяные компании не инвестируют в новые дорогостоящие проекты, виновата существующая налоговая система, в один голос соглашаются с нефтяниками эксперты.

На эту тему
• На мировых рынках произошел обвал цен на нефть
• Роснефть пустили в американские недра
• Эксперт: спрос на газ увеличится на 60% к 2030 году
• США и Британия могут вскрыть стратегические запасы нефти
• Доклад: Экспортные пошлины на нефть нужно отменить
• Газпром хочет заставить Минфин не повышать налоговое бремя

В отрасли есть два основных налога: экспортная пошлина и НДПИ, которые привязаны к мировой цене на нефть. «Рост цен на нефть, по идее, должен приносить компаниям дополнительную прибыль. К примеру, в 2011 году они выросли с 75 долларов до более чем 100 долларов. Однако на самом деле эта дополнительная прибыль уходит в бюджет», – говорит руководитель экономического департамента Института энергетики и финансов Марсель Салихов.

«Например, в ноябре 2011 года средняя экспортная цена (по которой российская нефть шла за рубеж) была в районе 95 долларов за баррель. В  рамках существующего налогового режима из этих 95 долларов 53 доллара съедала экспортная пошлина и 18 долларов – НДПИ. В итоге у нефтяной компании оставалось всего 24 доллара прибыли от поставки нефти за рубеж», – объясняет Салихов.

«Допустим, нефтяная компания хочет инвестировать в разработку нового месторождения, но если себестоимость барреля нефти, полученного на этом месторождении с учетом всех инвестиционных затрат, больше 25–30 долларов, то этот проект невыгоден, он не окупается», – продолжает Салихов. Отсюда и получается, что, оперируя этими условными 25–30 долларами, нефтяным компаниям невыгодно заниматься крупными проектами, разработкой месторождений на миллиарды долларов, делает вывод эксперт.

«Разработка шельфа, глубоководное бурение, новые технологии по внедрению на уже истощенных месторождениях – это все очень дорогостоящие проекты с себестоимостью добычи барреля нефти выше 30 долларов», – говорит Салимов.

Безусловно, нельзя сказать, что за последние годы в России не вводились новые месторождения. «Некоторые компании типа Роснефти могут получить налоговые льготы под конкретные проекты. Например, в 2009 году компания начала промышленную эксплуатацию Ванкорского месторождения. Это один из крупнейших проектов в последние годы. Роснефть пробила себе льготы на экспортную пошлину по нему. Ряд месторождений также получили налоговые льготы. Но далеко не все компании могут пробить себе льготы – и остаются не у дел», – говорит Салимов.

Поэтому нефтяные компании, в том числе ЛУКОЙЛ, стремятся изменить правила игры на рынке для всех, чтобы все компании получили налоговые послабления.

Ситуация прогнозируемая

Гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов придерживается даже еще более пессимистичного сценария, чем Алекперов.

#{smallinfographicleft=452747}«В нулевых рост добычи нефти в России был выше 10%. Сейчас рост добычи 1–2% в год в пределах статистической погрешности. Думаю, что в таком темпе мы протянем год–два. По моим оценкам, процесс падения добычи нефти начнется уже в 2014–2015 годах. Ситуация прогнозируемая, если не вводятся новые проекты, а по старым проектам коэффициент извлечения нефти (КИН) высокий», – говорит Симонов.

Так, по его словам, КИН по крупнейшему в России Самотлорскому месторождению (Ханты-Мансийский АО) уже выше 70%, «то есть приближается к 80%, при котором добывать, конечно, можно, но прежнего эффекта это не даст». Пик добычи нефти на этом месторождении – 150 млн тонн нефти – пришелся на начало 80-х годов. Уже в 90-х годах добыча резко снизились до 16–17 млн тонн нефти. Современные технологии позволили несколько увеличить отдачу месторождения, но его подтвержденные запасы уже практически истощены.

«Старый советский запас проеден, у нас практически по всем месторождениям Западной Сибири наблюдается падение добычи нефти, и компенсировать это можно было бы только вводом новых месторождений. Но налоговая система губительна с точки зрения реанимации старых проектов и запуска новых проектов», – говорит Симонов. Это приводит к тому, что частная компания «ЛУКОЙЛ» в своей стратегии развития официально говорит о том, что намерена довести уровень добычи нефти за рубежом до 17%. «Это чудовищная цифра. За это я их ругаю. Но, с другой стороны, понять их можно», – говорит Симонов.

По объемам добычи нефти Россия занимает пока первое место в мире, немного опережая Саудовскую Аравию, которая добывает около 10 млн баррелей в сутки. В России в 2011 году было добыто 511,4 млн тонн нефти и газового конденсата, что на 1,2% больше, чем в 2010 году.

Рост нефтедобычи в 2011 году на 1% был обеспечен в основном за счет новых месторождений Восточной Сибири, а наиболее высокие темпы обеспечивало Ванкорское месторождение. В то же время в некоторых регионах произошло снижение объемов добычи, в том числе в Ханты-Мансийском АО (лидер по добыче).

«Сокращение добычи в данном районе наблюдается с 2008 года, а в 2011 году по сравнению с 2010 годом спад составил примерно 1,9–2%. Это происходит из-за естественной выработки старых месторождений, притом что новых крупных месторождений с запасами более 300 млн тонн нефти не разрабатывается», – рассказывает главный консультант по финансам «Нексиа Пачоли Консалтинг» Юрий Бодров.

#{smallinfographicleft=457416}Сокращение нефтедобычи наблюдается также в Ямало-Ненецком АО (это второй регион по объемам добычи). Спад добычи в 2011 году по сравнению с 2010 годом составил примерно 1%. «На сокращение добычи в этом регионе повлияло резкое сокращение добычи ЛУКОЙЛом из-за ошибки в оценке извлекаемых запасов на Южно-Хыльчуюском месторождении. При этом в августе 2011 года в этом регионе запущено новое Висовое месторождение компанией «Русвьетпетро», что, возможно, позволит улучшить показатели данного региона», – говорит Бодров.

Между тем в Республике Саха (Якутия) (добыча на Талаканском месторождении) темпы роста выросли. А Иркутскую область можно назвать лидером по темпам роста добычи нефти среди российских регионов, где рост обеспечивало Верхнечонское месторождение (совместная разработка Роснефти и ТНК-ВР).

Интересно, что ТНК-BP просит власти предоставить налоговые льготы, в частности снизить налоговую ставку на прибыль с 18% до 14%, для того чтобы вложить дополнительные инвестиции в Верхнечонское месторождение – порядка 17 млрд рублей до 2020 года. Эта налоговая льгота сможет обеспечить рост добычи минимум на 11 млн тонн и налоговых отчислений на 2,8 млрд рублей за девять лет.

Как говорил вице-президент ТНК-ВР Олег Чемезов в декабре прошлого года, британские коллеги из ВР оценили Верхнюю Чону как один из самых сложных объектов для разработки. «Месторождение обладает трудно извлекаемыми запасами, добыча которых для нас пока убыточна. Льгота даст дополнительные средства на освоение этих залежей и позволит ВЧНГ эффективнее инвестировать в проект», – отметил он.

Арктический шельф

Вагит Алекперов надеется также на то, что частные компании пустят к шельфовым разработкам. Он считает, что политика сохранения морской Арктики как исключительной прерогативы государственных компаний «Газпром» и «Роснефть» «не дала положительных результатов». При этом он надеется, что скоро эта практика будет отменена. По словам Алекперова, президент России Владимир Путин твердо поддержал такие изменения.

Согласно данным Геологической службы США, российский регион к северу от Северного Полярного Круга содержит чуть более пятой части неразведанных мировых нефтегазовых запасов, причем большая часть нефти и газа сосредоточена на Крайнем Севере России, в южных частях Карского и Баренцева морей.

Несмотря на обеспокоенность экологов, использование углеводородного потенциала Арктики является ключевым приоритетом для правительства России. Особенно с учетом того, что власти поставили задачу добывать 10 млн баррелей нефти ежедневно до 2020 года, а западносибирские запасы страны истощаются.

Однако по российским законам шельфовое бурение могут проводить лишь компании с госучастием или в партнерстве с ними, как, например, ExxonMobil, создавшая СП с Роснефтью по разведке нефти и газа на юге Карского моря. Газпрому и Роснефти принадлежит много лицензий, которые они получили вне конкурса. Однако эти компании, по словам Алекперова, не очень опытны в бурении на шельфе, а Арктика с ее суровым климатом и отсутствием инфраструктуры ставит особые задачи. 

«Очень странно, что иностранные компании могут заниматься разработкой шельфовых месторождений, а российские – нет», – говорит на это Алекперов.