Александра Нестеренко: «Законы тормозят инновации»

Об этом рассказывает заместитель генерального директора Роснанотеха Александра Нестеренко.

Даже если нашлись разработчики, закрепили за собой идею и даже смогли ее продать, то доходов они не получат

– Александра Константиновна, вопрос совершенствования законодательства в области инноваций вряд ли возник случайно. Почему им начала заниматься госкорпорация «Роснанотех»?
– Начнем с того, что в России нет понятия инновационного законодательства.

В 1999 году Государственная дума РФ приняла Федеральный закон «Об инновационной деятельности и о государственной инновационной политике», но в начале 2000 года президент наложил на него вето. Основным его недостатком, по мнению Владимира Путина, тогда исполняющего обязанности президента России, было отсутствие определения инновационной деятельности, а следовательно, и предмета регулирования, а также круга лиц, участвующих в ней.

Когда мы стали заниматься нанотехнологиями, то обнаружили множество пробелов в законодательстве. Тогда мы взяли на себя задачу наметить работу в этой области.

Так родилась концепция участия Российской корпорации нанотехнологий в совершенствовании инновационного законодательства.

– При ее подготовке эксперты корпорации выявили ряд препятствий в инновационной работе в России. Что же мешает нашим разработчикам?
– Главным образом препоны лежат в сфере правового регулирования интеллектуальной собственности. Эта проблема, надо отметить, общая, а не только Роснанотеха.

В первую очередь при возникновении прав на объект интеллектуальной собственности у исполнителей – НИИ, вузов или органов государственной власти – не всегда есть возможность его патентного закрепления.

В их штате нет соответствующих специалистов, а привлечение их на договорной основе требует длительных конкурсных процедур, утвержденных Федеральным законом «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказании услуг для государственных и муниципальных нужд».

Кроме того, в бюджетной классификации России нет статей расходов, позволяющих направлять средства на патентование объектов интеллектуальной собственности.

– И поэтому идеи выгоднее продавать за рубеж?
– Действительно, это так. Дело в том, что даже если нашлись разработчики, закрепили за собой идею и даже смогли ее продать, то доходов они не получат.

– Почему же?
– Обратимся к приказу Минфина России от 21.06.2001 года «О порядке открытия и ведения органами Федерального казначейства лицевых счетов для учета операций со средствами, полученными от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности, получателей средств федерального бюджета, финансируемых на основании смет доходов и расходов». Практика такова, что доходы от продажи и использования результатов научной и научно-технической деятельности зачисляются в казначейство на источник «Без права расходования» и не могут использоваться учреждением.

Потому у исполнителей нет заинтересованности в реализации объектов интеллектуальной собственности. Статус бюджетных учреждений не позволяет им свободно распоряжаться доходами от отчуждения или передачи по лицензионным договорам указанных прав.

На эту тему
• Стив Балмер ставит на Россию
• Россия первая по ВВП
• Экономике России кризис не грозит
• Мир скупают гиганты
• Догнать и перегнать Британию

– И что в связи с этим можно предложить?
– Мы считаем необходимым снять запрет на распоряжение государственными учреждениями средствами, полученными от реализации прав на результаты научно-технической деятельности, при условии целевого использования таких доходов: на правовую охрану результатов РНТД, авторские вознаграждения, финансирование собственных НИОКР.

– У частного капитала тоже нет стимулов финансировать создание объектов интеллектуальной собственности вместе с государством?
– В соответствии со статьей 1229 ГК РФ право на результат интеллектуальной деятельности может принадлежать нескольким лицам. Однако порядок управления такими объектами, созданными за счет государственных и привлеченных средств, который бы заинтересовал частных инвесторов, пока отсутствует.

– Есть ли еще причины, которые мешают превращать идею в конечный продукт?
– Их достаточно. Внедрение разработок невозможно даже на мелком уровне, не говоря уже о масштабном. Участниками инновационного процесса на этапе генерации знаний являются научные и образовательные организации: НИИ, вузы и так далее. Большинство из них – бюджетные.

Гражданский кодекс России разрешает федеральным учреждениям образовывать новые предприятия, внося в качестве основного капитала объекты интеллектуальной собственности. Но бюджетное законодательство запрещает им направлять средства от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности на создание других организаций и покупку ценных бумаг.

– Но это означает, что они не могут учреждать или участвовать в малых инновационных производственных предприятиях?
– Образовать бизнес-инкубатор или вообще внедренческое предприятие малой формы при научном учреждении сейчас не представляется возможным. Научные и вузовские учреждения не могут получать дивиденды от деятельности таких предприятий и не заинтересованы в их развитии.

Получается, Гражданский кодекс России норму декларирует, а бюджетное законодательство сводит ее на нет и не способствует развитию интереса к инновациям.

– Остается надеяться, что эти огрехи в российском законодательстве удастся устранить. Иначе призывы перехода к инновационной экономике рискуют остаться декларацией. На что еще обращает внимание корпорация, говоря об инновационной деятельности?
– Мы намерены участвовать в формировании налоговых и таможенных методов стимулирования организаций, занимающихся внедрением инновационных разработок. Среди них – освобождение от избыточного налогообложения научных и образовательных работ в сфере нанотехнологий, а также научно-технической продукции, созданной в рамках НИОКР в сфере нанотехнологий и используемой для дальнейших исследований в этой области.

Кроме того, корпорация будет выступать с предложениями по нефинансовым методам стимулирования научно-технической и инновационной деятельности и коммерциализации технологий.

– Например?
– Речь идет об упрощении порядка въезда и получения разрешений на работу для иностранных специалистов в области нанотехнологий, в том числе бывших соотечественников. Это отвечает намерению корпорации способствовать восстановлению российского научного потенциала. Также нужно совершенствовать правовой механизм привлечения иностранных специалистов.

– Может ли случиться так, что организация, которая получит финансирование своего проекта в области нанотехнологий, из-за бюрократических препон не сможет его реализовать?
– Надеюсь, этого не произойдет. Описанные мной трудности возникают на уровне формирования проекта с применением акционерного законодательства, а не на этапе реализации.

Отобранные госкорпорацией проекты не встретят больших сложностей, однако и нас может затронуть проблема коммерциализации в области нанотехнологий.

Поэтому корпорация пытается решить не только свои проблемы, но и других субъектов инновационной деятельности.

– Но Роснанотех не является субъектом законодательной инициативы.
– Да, зато в этом есть и свой плюс. Корпорация участвует в разработке и обсуждении законопроектов, направляет предложения и замечания в министерства и ведомства, правительство РФ и в Госдуму. При этом, не являясь органом государственной власти, в этом вопросе она не связана регламентами и длительными бюрократическими процедурами.