«Возможность посмеяться над Москвой»

ВЗГЛЯД: В фильме «Пока ночь не разлучит нас» появляются люди с разных этажей общества – с одной стороны, посетители дорогого ресторана, так или иначе относящиеся к московской элите, с другой – официанты в ситуации повседневной работы, а также повара-гастарбайтеры. Вы сознательно присоединяетесь к тем, кто стремится продемонстрировать российский социум в разрезе, показать зрителю его самого?

Давайте все-таки читать литературу и помнить, что никакого позитива нет

Борис Хлебников: Честно говоря, я об этом не думал. Проект начинался как совсем безответственная история – мы хотели весело и быстро снять кино. Если же говорить о кино, которое показывает зрителю его самого, то это, наверное, в большей степени относится к моим предыдущим фильмам.

ВЗГЛЯД: Тем не менее, в новой картине очевидным образом есть социальная проблематика – в частности, мы наблюдаем трудовые будни прибывших с юга гостей столицы, видим их специфические проблемы, которых нет у коренных жителей. Или это просто фон для «безответственной истории»?

Б.Х.: Слушайте, тут ведь нет никакого открытия. Мы просто живем в этой реальности, где присутствует «многопалубное» общество. Я отношусь к нему не плохо и не хорошо. Оно так устроено, и все. Тема гастарбайтеров – не новая, про них уже давно все знают, мы живем бок о бок друг с другом. Поэтому сцены с гастарбайтерами просто были закономерным элементом в построении фильма.

ВЗГЛЯД: Рассуждая о вашем фильме, исполнитель одной из ролей Сергей Шнуров сказал, что вот, мол, Хлебников наконец понял, что кино делается для зрителей. У вас было действительно намерение сделать не артхаус, а картину для широкой аудитории?       

#{movie}Б.Х.: Честно говоря, зрительские предпочтения я учитывал ровно в той же степени, что и при работе над предыдущими фильмами. Но так уж получается, что смотреть кино про дорогой ресторан зрителям интереснее. Почему это так – вопрос скорее к зрителю, чем ко мне. Работали мы так же, как раньше. Кстати, звездный состав, который в итоге собрался, – это не шаг навстречу прокатной конъюнктуре, мне просто были нужны именно эти люди. Им было комфортно в обстановке богатого заведения, тогда как я чувствовал себя там более растерянно. Было ясно, что нужны исполнители, которые могут естественно вести себя в этом пространстве. Те, кто умеет непринужденно разговаривать, есть, пить и носить дорогую одежду. У нас совершенно не было идеи нашпиговать фильм звездами, но, с другой стороны, было очевидно, что звезды должны здесь играть. Потому что это, в конце концов, кино про богатых, про запретный мир, за которым мы как бы подглядываем. А подглядывать, безусловно, интересней за звездами.

ВЗГЛЯД: Фильм про богатых – вещь амбивалентная. С одной стороны, массового зрителя действительно всегда интересовала тема богатой жизни, с другой – многих такой ракурс раздражает. Те, кто живет совсем иначе, порой воспринимают кино об элите едва ли не как издевательство или по крайней мере как что-то чуждое и далекое от насущных проблем.

Б.Х.: Вы знаете, я уже показал фильм в трех городах, в том числе во Владивостоке и в Новосибирске. Выяснилось, что там он воспринимается намного эмоциональнее, чем в Москве. Это было для меня большим открытием. Не в Москве зритель как бы получает отдельный бонус – возможность посмеяться над Москвой.

ВЗГЛЯД: Сейчас много говорят о том, что в стране нет общезначимых ценностей, которые могли бы объединить всех. Вот и в вашем фильме тоже показано некое отчуждение – герои довольно-таки разобщены. По-вашему, это неизбежно, или этому есть какая-то альтернатива?

Б.Х.: У меня не было идеи констатировать отчуждение (точно так же, как я не собирался критиковать богатство). Когда я прочитал журналистский репортаж из московского ресторана, посвященный разговорам посетителей и впоследствии легший в основу замысла, я подумал, что те, кто ведет эти разговоры, герои репортажа, мне интересны. Потому люди эти, какими бы они ни были – глупыми, безумными, жадными – тем не менее, энергичные и жизнеспособные, пусть даже это жизнеспособность сорняков. Это люди, как бы сказать, живучие, и этим они мне симпатичны.

ВЗГЛЯД: Тем не менее, фильм получился не то чтобы веселый, а зрителям, судя по многим признакам, не хватает позитива. Может быть, он тоже нужен?

Б.Х.: Я бы не хотел отвечать на этот вопрос. Не хочу ничего говорить по поводу позитива. Мне кажется, что позитив – это какая-то глобальная х...ня, которую нам навязывают. Давайте все-таки читать литературу и помнить, что никакого позитива нет, а есть просто какие-то истории, для одних из которых подходит одно, а для других – другое.

ВЗГЛЯД: А как вы относитесь к фильмам, которые сейчас играют роль российского мейнстрима и претендуют на ту самую объединяющую функцию?

Б.Х: Если говорить о больших проектах, то среди них я почти не видел хороших. Потому что они, к сожалению, идут не от сердца. Они почти все плохие, неинтересные, и сделаны они такими, как бы это сказать, занудами-отличниками, которые пытаются сделать кино «на пятерочку». Посмотрите современное индийское кино – там бьется огромное сердце. Это кино смотреть дико интересно. Там есть драйв и веселье. А из наших недавних больших картин мне понравилась только одна – фильм «Шпион».