«Чванливое упоение самими собой»

Новый фильм Андрея Прошкина «Орда», снятый по сценарию известного писателя и кинодраматурга Юрия Арабова, основан на эпизоде из жизни святителя Алексия, митрополита Киевского и всея Руси – в 1357 году митрополита призвали в Орду, чтобы он исцелил мать хана от слепоты.

ВЗГЛЯД: Святитель Алексий в вашем фильме – это просто человек, которого вы хотите показать в разных ракурсах, или некий образец для подражания, национальный символ?

Какие-то мальчики и девочки начинают наклеивать ярлыки и походя обвиняют нас в пропаганде и в продажности

Андрей Прошкин: Картина, разумеется, не только об Алексии. Она и об Орде, и об обществе, и о Боге. Что же касается Алексия, то я, конечно, смотрю на него просто как на человека и не берусь никого учить. Я не могу сказать, что мы показываем какой-то пример и призываем зрителя ему следовать. Тем не менее, Алексий – очень мощный персонаж. Это глубокий, умный человек, притом интровертный. Соответствующая харизма, аура сильного и неординарного человека есть у Максима Суханова, и ему удалось привнести ее в эту роль.

ВЗГЛЯД: Интерпретация данного образа в свете исторических сведений – целиком и полностью дело сценариста, или же характер этого героя как участника вашего повествования вырабатывался Юрием Арабовым совместно с вами?

А.П.: Конечно, мы обсуждали и этот образ, и остальных героев, и сюжет, и всю тематику в целом, но сам сценарий написан Юрием Николаевичем. Другое дело, что у режиссера в таких случаях появляется задача сделать чужой сценарий своим. Я разделяю взгляд сценариста, принимаю смыслы, заложенные им, иначе бы я просто не взялся это снимать.

ВЗГЛЯД: «Орда» задумана как фильм, с той или иной степенью достоверности показывающий конкретные исторические события, или это скорее легенда, фантазия по мотивам определенного периода, в которой художественная правда важнее исторической?

А.П.: Наши знания об этом периоде не столь обширны. Конечно, в первую очередь мы думали о своих художественных задачах. Да и вообще, в искусстве художественная правда всегда важнее. Вряд ли ведь можно предполагать, что, например, Троянская война выглядела ровно так, как ее описал Гомер. Тем не менее, поэма Гомера является одной из основных книг человеческой цивилизации.

ВЗГЛЯД: Многие считают, что Юрий Арабов склонен претворять историю в миф. Вы с этим согласны?

#{image=663505}А.П.: Обо всем творчестве Юрия Николаевича судить не возьмусь, но в данном случае мы действительно создавали некий миф, причем шли на это совершенно сознательно. В соответствующем ключе работали все – и сценарист, и художники, и в режиссуре этот элемент тоже есть. То есть речь не просто о замысле, но об основополагающей концепции картины.

ВЗГЛЯД: То, ради чего Алексия позвали в Орду, осуществляется только после многочисленных страданий, перенесенных им. Правильно ли считать, что «Орда» – фильм о благотворности жертвы, о том, что жертвовать чем-то необходимо?

А.П.: Я очень не люблю комментировать смыслы. Вспоминается Толстой: когда его спросили, про что роман «Анна Каренина», он сказал, что для ответа на такой вопрос ему нужно было бы заново написать эти два тома. Когда пытаешься выразить смысл фильма в двух-трех предложениях, происходит какое-то невероятное оглупление. Это картина о взаимоотношениях человека с Богом,  общества с Богом, человека с обществом. И, конечно, это картина о жертве. Тема жертвы – вообще центральная тема христианской цивилизации. Это тема вечная. Однако повторю еще раз, что я не стремлюсь никого учить и стараюсь не навязывать никакой морали. Мораль и смысл – это все-таки разные вещи. Вообще мне интереснее, когда искусство ставит вопросы, чем когда оно претендует на то, чтобы давать ответы.

#{interviewcult}ВЗГЛЯД: По нынешним временам любой исторический фильм, а тем более фильм о Руси, воспринимается в некотором политическом контексте. Вы, вероятно, в курсе, что «Орда» уже успела получить различные идеологические оценки, в том числе и негативные – кто-то увидел в картине православную агитацию, а кому-то показалось, что Русь у вас показана слишком слабой. Как вы относитесь к такому типу восприятия?

А.П.: С сожалением. Дело даже не в политизированности общества, а в том, что в головах у людей огромное количество стереотипов, которые мешают воспринимать многие вещи свободно и непредвзято. Хотя критика, раздающаяся с разных сторон – так сказать, и справа, и слева – говорит о том, что мы пошли собственным путем. О том, что мы не пытались угодить той или иной группе. Как бы то ни было, подобное восприятие существует независимо и от меня, и от картины. Повлиять на это нельзя.

ВЗГЛЯД: То есть вы готовы смотреть на это философски?

А.П.: Естественно, разве у меня есть выбор? Хотя, конечно, когда меня обвиняют в том, что я сделал пропагандистское кино, когда говорят, что мы, создатели фильма, кому-то там продались, я испытываю возмущение. Потому что подобные высказывания, по-моему, оскорбительны. Мы проделали серьезную, тяжелую работу, а тут какие-то мальчики и девочки начинают наклеивать ярлыки и походя обвиняют нас в пропаганде и продажности. Меня-то ладно, но Арабова, которому много лет не давали работать в кино, который столько в своей жизни перенес! Бросаться такими обвинениями – это, я бы сказал, низко.

ВЗГЛЯД: Слышали ли вы о том, что на «Орду» как будто бы обиделись в Татарстане?

А.П.: Какие-то отклики подобного рода действительно были, причем исходят они, по-моему, от людей, которые не смотрели фильм. Но, в конце концов, у кого-то такая точка зрения, люди имеют на нее право. Но сам я общался и с татарами, и с балкарцами, и могу сказать, что среди них есть те, кому картина очень нравится. Так что утверждать, будто вся Казань поголовно обиделась, никак нельзя.

ВЗГЛЯД: Вы говорили, что ваш фильм – в каком-то смысле о нас сегодняшних и что вообще в историческом кино для вас важна связь с современностью. В чем заключается эта связь в случае «Орды»?

А.П.: Когда мы стали изучать материалы об Орде и о Руси того времени, стали видны какие-то вещи, которые показались нам удивительно современными. То есть в сегодняшнем обществе много похожего.

ВЗГЛЯД: Например?

А.П.: Прагматизм, который превращается едва ли не в религию. Чванливое упоение самими собой и ощущение, что мы самые мощные и самые главные, в то время как на самом деле все общество уже стоит на зыбучих песках и постепенно в них погружается.

ВЗГЛЯД: Согласны ли вы, что российское историческое кино находится в кризисе?

А.П.: Нет. Просто бывают хорошие картины, а бывают бездарные. У нас есть замечательные исторические фильмы – «Царь» Павла Лунгина, «Монгол» Сергея Бодрова-старшего. Наше кино находится в очень приличной форме, и разговоры о его беспомощности, о том, что оно в кризисе, – по-моему, чушь.