Слишком долгие поминки

Американцы не просты, но простоваты, ценят здравый смысл, но не избыток знаний, экономны в чувствах, хотя щедры на эмоции. Закономерно, что Мартин Скорсезе обожаем народом и превознесен выше Спилберга (тот задирает нос), Годара, который много умничает, и бессердечного Кубрика. Скорсезе смышлен, сентиментален, энергичен, одним словом, самый настоящий американец, каким представляют его настоящие американцы (то есть не индейцы и не эскимосы). Это вообще лучший на свете режиссер, как считает его биограф.

Формально режиссер повторяет собственный четырехлетней давности «The Rolling Stones. Да будет свет

Ему, только ему, этой крайне живой знаменитости было позволено нашинковать в пестрый винегрет ныне завершенную жизнь знаменитого мертвеца. Во всяком случае, прочим претендентам неутешная вдова Харрисона семь лет отвечала горькими слезами и укоризненными вздохами, прервать которые согласилась только для деловой встречи с Мартином Скорсезе. Они ударили по рукам, и скорбная Оливия утешилась, распределяя инвестиционные потоки в наиболее прибыльные для светлой памяти музыканта каналы. Оливия Харрисон имеет яркое продюсерское дарование, которое дало о себе знать тотчас по смерти мужа. Уже через год она встала во главе коммерческого предприятия «Концерт для Джорджа», а к 2005 году ее прогрессивные успехи получили признание «Грэмми». Благодаря ее деятельной скорби светоч памяти Харрисона горит ярким светом, без треска и угара. Ее участие предопределило коммерческий успех фильма (что редкость для трехчасовой биографии белого мужчины традиционной ориентации, умершего своей смертью).

#{image=656746}В криминально-кинематографическом таланте Скорсезе заключался, видимо, один из двигателей фильма. Трехчасовая лента из неспешных старческих рассказов и домашних фотографий может жить только за счет автономного источника неиссякающей энергии. Здоровый, энергичный, сангвинический дух Скорсезе согревает этот (несомненно нужный и своевременный) фильм. Скорсезе любит яркие, внятные художественные приемы. Например, контраст. Если бы его не сдерживали обветшалые нормы благоприличия, он, возможно, подчеркивал бы изумрудный цвет брезентового пиджака алыми волнами атласных шаровар, в ресторане заказывал бифштекс с повидлом и женился на мулатке, чья красота делилась бы на ослепительно белую и антрацитно-черную половины ровно по вертикальной оси. По счастью, по большей части Скорсезе, рабу условностей, удается вовремя остановиться. Контраст – сильное оружие. Но если пользоваться им часто, оно может затупиться.

Форма фильма не прибавляет ничего нового к нашим знаниям о документальных кинобиографиях. С почтением к традиции Скорсезе выстраивает композицию по принципу: фрагмент интервью – иллюстрирующая фотография – песенка «Битлз», наложенная на кадры из хроникального или похожего на хронику фильма. Формально режиссер повторяет собственный четырехлетней давности «The Rolling Stones. Да будет свет», из которого последовательно вытряхнул все, что там было о Rolling Stones, и в опустевшую форму засыпал под завязку «Битлов». Сделанный из любительских фотографий, поношенных лиц анфас, из восстановленных кадров осыпающейся кинохроники. В нем нет ничего, что требовало бы просмотра на широком экране.

В конце концов, это немилосердно по отношению даже к пламенным поклонникам «Битлз»: провести несколько часов почти в одиночестве, почти в темноте, теряя time и money, чтобы услышать из авторитетных уст сэра Пола Маккартни декларацию, дескать, покойный был «всесторонне классный парень», или еще какую увесистую банальность от некогда оригинально мыслящих творцов шоу-бизнеса. Обидно, в самом деле.

На родине Харрисона премьера состоялась на широком экране «для своих» 2 октября прошлого года, а премьера для британской общественности – через три дня в жанре двухсерийного телефильма (между первой и второй сериями – сутки отдыха). Это не киношедевр. Это познавательный телефильм (хороший телефильм). Выводить его в зону «ограниченного просмотра» на широком экране – это насильственно усаживать его в чужие сани. Это фильм для домашнего обсуждения с родственниками поверх голосов в кадре, это фильм с паузами для намазывания бутерброда и наливания чая, для просмотра в несколько присестов (желательно на домашнем видео).

Однако не следовало бы заходить дальше положенного формата – семейного просмотра – и, например, выуживать фильм из недр интернета (англоязычная версия общедоступна). При просмотре на маленьком экране в слабом разрешении этот фильм может разбудить в зрителе порок гордыни. Пользователь ПК может воскликнуть в сердцах: «Да что же это такое?! Дайте мне фотоальбом, двадцать болтливых стариков, полсотни чужих фильмов и две недели – я на графическом редакторе средней руки сделаю то же самое, только короче и лучше!» Нет, это заблуждение. Для того чтобы такой фильм был признан удачным (вернее, успешным), нужно быть знаменитостью или вдовой знаменитости, а еще лучше – их творческим союзом, как в случае Скорсезе и Оливии Харрисон. Но это – случай, а случайности редки. Так что не надо искушать судьбу – можно радоваться вместе с режиссером и продюсером «Джорджа Харрисона», но подражать им не стоит.