«Я не делал политического кино»

1 мая на экраны страны вышел фильм Андрея Милюкова «Матч». В нем рассказывается о легендарном «матче смерти» – встрече киевских и немецких футболистов, состоявшейся в начале Великой Отечественной войны в оккупированном Киеве. За основу сюжета взято предание о том, что за отказ проиграть в этом матче советские игроки были расстреляны оккупантами. В интервью газете ВЗГЛЯД Андрей Малюков рассказал о замысле фильма и о том, как в действительности обстоит дело с патриотическим кино.

Я люблю Украину, у меня жена украинка. Никакого вреда Украине я наносить не собираюсь

ВЗГЛЯД: Как сюжет «Матча» соотносится с реальными историческими событиями? Показанная вами история – легенда или, может быть, версия, не поддающаяся проверке?

Андрей Малюков: Если смотреть с точки зрения исторической правды, то роман Льва Толстого «Война и мир» не поддается никакой критике. А если смотреть с точки зрения правдоподобия, то это великое произведение. Правдоподобие – это то, к чему стремлюсь и я во всех своих военных картинах. Правда – это документ, а мы ведь делаем не документальное и не научно-популярное кино. Ко мне просто попал сценарий, который мне понравился. Первоначально фильм должен был называться «Матч смерти», но я попросил продюсеров убрать второе слово. В ходе работы никто не занимался документами. Если бы использовалась документальная основа, то она, возможно, была бы другой. Но правды никто не знает. Есть версия, что, действительно, был матч между немецкой командой «Флакельф» и киевской командой «Старт», наши выиграли, и фашисты расстреляли киевских футболистов именно поэтому. Но есть и другая версия, согласно которой матч и расстрел футболистов – события, не связанные друг с другом, то есть просто так совпало: футболистов, выигравших у немецкого «Флакельфа», расстреляли, но за совсем другие грехи.

ВЗГЛЯД: Но документальные свидетельства все же есть?

А. М.: Нет такого акта или реестра с подписями и печатями, где соответствующая информация была бы зафиксирована. Прокуратура Гамбурга долго и тщательно занималась исследованием этого вопроса. Они пришли к выводу, что между победой футболистов «Старта» и тем, что некоторые из них были расстреляны, общего мало. Но есть люди, которые с не меньшим азартом доказывают обратное. Если бы я писал диссертацию или делал документальный фильм, то тогда бы я углубился в разъяснение этих противоречий. Но у меня была другая задача – я снимал фильм о любви и о футболе. Политическая сторона меня совсем не интересовала, как, собственно, и в случае фильма «Мы из будущего».

Андрей Малюков считает, что кино сродни балаганным представлениям (фото: ИТАР-ТАСС)

ВЗГЛЯД: Соответственно, любовная драма с участием бургомистра Киева, националиста и коллаборациониста – тоже чистый вымысел?

А. М.: В реальности бургомистром Киева во время оккупации был Владимир Багазий, и он был расстрелян фашистами за помощь, которую оказывал своим соотечественникам. Что же касается любовной линии, то она целиком придумана авторами сценария – здесь опираться вообще не на что, кроме типичности или возможности подобной ситуации. Повторю еще раз: мы хотели снять интересное кино. Я хотел сделать фильм, в котором было бы про любовь и про футбол.

ВЗГЛЯД: Сергей Безруков в роли национального героя, пусть на этот раз не совсем российского и не столь широко известного, – дань сложившейся кастинговой традиции?

А. М.: Хочу обратить ваше внимание на одно очень серьезное обстоятельство: Безруков – великий русский актер. Я не преувеличиваю. Я с ним работал и знаю его возможности. Удивительный артист и потрясающий человек – очень, кстати, контактный и очень простой в общении. Он действительно играет заметных персонажей нашей культурной истории – ну так и флаг ему в руки. Не понимаю, за что его здесь упрекать. Он играет те роли, которые ему предлагают и которые кажутся ему интересными. А вообще, чтобы по-настоящему оценить актера, нужно видеть, как он играет в театре.

#{interviewcult}ВЗГЛЯД: Некоторое время назад сообщалось, что  у «Матча» возникли проблемы с украинским прокатом – фильму как будто бы не хотели выдавать прокатное удостоверение. Правда ли, что ситуация полностью разрешилась?

А. М.: Я сейчас занят съемками другого проекта, и я лишь отчасти в курсе того, что там происходит. Мне звонят из Киева и говорят: не верьте интернету, все не так, как там пишут. А как именно – я в подробностях не знаю. 9 мая по украинскому телевидению пройдет дискуссионная передача Савика Шустера, которая будет целиком посвящена «Матчу». Но я хочу сказать еще раз: я не делал политического кино. Я не ставил себе целью рассказать в нем о чем-либо, кроме футбола и любви. Я люблю Украину, у меня жена украинка. Никакого вреда Украине я наносить не собираюсь. Так что и совесть, и руки у меня чисты. А что касается всплесков националистического толка, то они мне непонятны. Такое впечатление, что этим ребятам не к чему приложить силы. В фильме показаны мужество и самоотверженность киевских футболистов, фильм и сделан ради этого. Не понимаю, каким образом он может быть обидным для Украины. Невольно вспоминается такой случай: я получил приз за лучшую режиссуру за фильм «Мы из будущего» на международном фестивале, который проводился на территории Украины. Так ко мне там подошел какой-то паренек и сказал, что, по его мнению, я снял антиукраинский фильм, потому что один эпизодический персонаж говорит на суржике.

ВЗГЛЯД: Либеральная критика почему-то рассматривает «Матч» как одно из свидетельств кризиса патриотического кино. Утверждается, что фильмов патриотической тематики в последнее время слишком много, что зрителю они надоели и что он не доверяет продукции, выпускаемой в рамках государственного идеологического проекта. Вы можете это как-то прокомментировать?

А. М.: Я стараюсь внимательнейшим образом отсматривать отечественную продукцию, причем не только кинематографическую, но и телевизионную. Так случилось, что я являюсь экспертом академической премии «Золотой орел» – мы каждый год отсматриваем то, что было выпущено, чтобы выбрать те или иные фильмы в лидеры. Так вот, я вас уверяю, что патриотического кино у нас в стране, к сожалению, значительно меньше, чем в Америке, скажем. (Я сейчас не говорю о качестве фильмов, качество – это отдельный вопрос; хорошего всегда меньше, чем плохого – это закон такой, тут ничего не поделаешь). А вот непатриотического кино, будь то истории артхаусного толка или нечто, сделанное как бы под артхаус, у нас сколько угодно. Это фильмы, как бы разбивающиеся о зрительскую толпу. Но широкий зритель на такое кино не идет. Зритель идет туда, где интересно. Задача-то наша кинематографическая в чем? В том, чтобы собрать как можно больше людей, показав им что-то интересное. Это отчасти роднит кино с балаганными представлениями. Если мы к этому не стремимся, то не надо заниматься кино, надо заниматься более камерными видами искусства.   

ВЗГЛЯД: То есть патриотического кино должно быть больше?

А. М.: Понимаете, специально заниматься патриотическим воспитанием – это дело гиблое. Сесть, почесать затылок и подумать – а не изваять ли мне что-нибудь этакое патриотическое? Бессмысленно, ничего не получится. Если у вас в душе нет соответствующих устремлений, если вы не находите надлежащих интонаций, если вы иронично относитесь к истории нашего отечества и к его надеждам, тогда как вы убедите зрителя? То, о чем мы говорим, должно рождаться, появляться органично. Иначе будет сплошная неправда. Такая же, как и упомянутые вами неприязненные утверждения насчет патриотического кино. Утверждения эти делают люди, которым не нравится укрепление российской государственности.