Обитаемые ясли

 Брэдбери, по-видимому, вообще не особенно склонен к тому, что принято называть уходом от мира. В 2004 году автор хрестоматийного романа «451 градус по Фаренгейту» высказал претензию к энтузиасту политико-сатирического кинематографа Майклу Муру, усмотрев плагиат в названии его фильма «Фаренгейт 9/11».

Брэдбери, объявленный классиком фантастики, по преимуществу не фантаст. Скорее – визионер и любитель притч

Правда, и Сэлинджер не удержался от протеста, услыхав в 2009 году о выходе сиквела к книге «Над пропастью во ржи», принадлежащего перу некоего Джона Калифорнии. Но, в отличие от Сэлинджера, Брэдбери не пренебрегает ожиданиями читателей: в XXI веке он по-прежнему в литературном строю, и это главное. Даже не верится, что тот, кто снискал всемирную славу книгами, изданными в 1950-х, выпустил в 2000-х целых четыре романа, но факт остается фактом.

Сборник «У нас всегда будет Париж», насколько можно понять, объединяет рассказы разного времени – по крайней мере в предисловии, датированном августом 2008 года, Брэдбери пишет, что использованные в них сюжеты и идеи приходили к нему на протяжении всей жизни. Поэтому данная новинка – еще один компендиум брэдбериевских тем, еще одна мини-энциклопедия его персональных новеллистических жанров, еще один «весь Брэдбери» на небольшом количестве страниц.

Но эта книга специфична тем, что, пожалуй, красноречивее других напоминает об известном парадоксе: Брэдбери, объявленный классиком фантастики, по преимуществу не фантаст. Скорее – визионер и любитель притч, а иногда просто рисовальщик с натуры и даже мемуарист. Если уж говорить о фантастике, то рассказы эти о том, что ничего фантастичнее человека не существует.

Сборник «У нас всегда будет Париж» объединяет рассказы разного времени (обложка)(фото: raybradbury.ru)

Даже рассказ «Улети на небо», представляющий собой очередную вариацию на тему освоения Марса и напрямую перекликающийся с «Марсианскими хрониками», на самом деле не о Марсе, а о человеческой психике.

Людям, набранным для космической экспедиции из провинциальных американских городков, неуютно в марсианской пустыне, и вслед за первым кораблем на красную планету посылают второй, который везет все необходимые атрибуты американской глубинки. Получив церковь, парикмахерскую и салун, переселенцы успокаиваются и понемногу начинают чувствовать себя как дома. Непонятно, можно ли здесь усмотреть насмешку над буржуазно-колонизаторской натурой американцев (или, скорее, людей вообще); в любом случае, главное, что транслируется этим текстом, – чувство уюта и успокоения, которое испытывают сами герои.

В остальных зарисовках, из которых состоит этот сборник, еще меньше фантастики и еще больше психологии, а также грусти, радости, недоумения, иронии. Чудаковатый хозяин гусей, собак и старого патефона, записанный в нарушители общественного порядка, устраивает прощальное шоу перед тем, как сдаться полиции и покинуть свое странное обиталище под названием «Ясли». Матушка Перкинс, персонаж из радиопередачи, обретает плоть и кровь и воочию является своим слушателям. Недавно умерший человек, вместо того чтобы принять участие в бунте мертвецов, навещает свою жену, оставшуюся в мире живых, и воскресает в собственном ребенке. Семейные старики играют в гольф по ночам. Священник исповедуется псу.

Происходит то, что так хорошо знакомо читателю Брэдбери: ждешь вторжения иной реальности или, на худой конец, многозначительного философского высказывания, а получаешь ворох простых эмоций. Погрузившись в размышления о том, что же делать с этой неслыханной простотой, не сразу замечаешь, что вторжение иной реальности уже произошло. Просто она обладает свойствами, о которых мы не подозревали, – в частности, может до неразличимости сливаться с самыми обычными вещами, на которые мы давно отвыкли обращать внимание.

Но коль скоро речь все-таки именно об иной реальности, из рассмотрения исключается самый скучный вопрос - вопрос о правдоподобии. Оно может присутствовать, но его может и не быть – разницы в итоге никакой: правда все равно никуда не девается. По крайней мере, та правда, которую умеет выговаривать только Брэдбери и которую он, судя по всему, намерен выговаривать и дальше. Ибо свои собственные странные ясли он покидать явно не собирается.