«Мир таков, каким вы его видите»

Любая картина выпускника школы «Летающий цирк Монти Пайтона», американца по месту рождения, но британца по образу мышления (к тому же отказавшегося от американского гражданства четыре года назад) 69-летнего Терри Гиллиама – долгожданное в круге киноманов событие. Пусть некоторые картины («Приключения барона Мюнхгаузена» или «Бандиты времени») и не оправдывали возложенные на них надежды, зато другие: «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», «Бразилия», «Король-рыбак» – немедленно становились культовыми.

С «Воображариумом» все не так просто: неподготовленный зритель быстро заскучает от эрудированности режиссера и разбросанных по сюжету почти незаметных зацепок и аллюзий, следящие же за творческим путем Гиллиама с радостью обнаружат множество цитат из того же Монти Пайтона, включая типичные для Гиллиама-аниматора сюрреалистичные миры.

Грубо говоря, если обычный зритель большую часть экранного времени будет скучать, оживляясь только на фирменных аттракционах, то интеллектуалы будут сидеть как на иголках, то и дело вылавливая из потока образов и непредсказуемых сюжетных завихрений отсылки то к Герману Гессе («Игра в бисер»), то к Густаву Майринку («Голем»), то к Джону Фаулзу («Волхв»).

В основе «Воображариума» лежит классическая история сделки с дьяволом. Доктор Парнас (Кристофер Пламмер, сильно напоминающий пьющего Дамблдора) давным-давно встретил дьявола в обличье мистера Ника (харизматичный и неподражаемый Том Уэйтс) и обменял бессмертие на душу своей дочери. По условиям сделки дьявол должен получить Валентину (обладательница лица фарфоровой куклы Лили Коул), когда она станет совершеннолетней.

#{movie}

Теперь он колесит по современной Британии со своим передвижным театром – «Воображариумом» имени себя самого и потихоньку спивается от осознания тщеты вечной жизни. Главный трюк в этом цирке – волшебное зеркало, пройдя сквозь которое, человек оказывается в мире собственного воображения, своего, если пользоваться терминологией Фрейда, id, где одно неверное желание – и человек отправляется прямиком в лапы дьявола.

Парнас не в силах расстаться с дочерью, поэтому доктор заключает с дьяволом очередную сделку: Валентина достанется тому, кто заполучит при помощи зеркала пять человеческих душ. Именно таким человеком и оказался Тони (последняя, на этот раз действительно последняя роль Хита Леджера), которого Валентина и еще один циркач Антон в буквальном смысле вынули из петли.

Но Тони – та еще темная лошадка, о нем пишут в газетах, его преследует русская мафия, а проходя через зеркало, он всякий раз оказывается иным. (Этот трюк был придуман уже после смерти актера, поэтому на замену Леджера вышли Джонни Депп, Джуд Лоу и Колин Фаррелл).

Можно долго дискутировать по поводу символики фильма и его героев. Нас в этом случае интересует не Тони, а сам доктор Парнас. Его образ можно трактовать и как образ Господа Бога, создающего свои миры, уставшего и спивающегося от собственного бессмертия. Но в Парнасе не так уж и сложно увидеть самого Гиллиама, с не меньшим, простите за богохульство, успехом создающего миры и так же измотанного, заплатившего чересчур огромную цену за собственное творческое бессмертие.

Будем надеяться, что эта трактовка неверна и Гиллиам еще доснимет и выпустит в прокат своего «Человека, который убил Дон Кихота». В этом нас убеждают слова самого режиссера: «Моя задача как режиссера – выражать фильм, а не себя или кого-либо еще. Начиная работу над фильмом, я чувствую себя его слугой, слугой фильма, который хочет появиться на свет».

В поисках границы между реальностью и вымыслом, между скукой и фантазией «Воображариум» достаточно сильно штормит и кидает из стороны в сторону. Впрочем, для Гиллиама с его трезвой и остроумной оценкой реальности мир сюрреальный всегда был если не продолжением, то отражением существующего положения вещей. Он всегда с мастерством великого сказочника стирал границы между этими мирами так, чтобы зритель не сразу мог понять, с какой стороны зеркального стекла он в данный момент находится.

Но искать смыслы во время просмотра фильмов Гиллиама – непростительная роскошь. Принятие, равно как и неприятие происходящего происходит на чисто рефлекторном уровне, анализ начинается спустя какое-то время. Именно так «работают» фильмы Гиллиама, именно поэтому сам режиссер говорит: «Учитесь играть, люди! Подпускайте фильмы к себе поближе. Зачем сидеть в зале и раздумывать над будущей рецензией? Просто смотрите, и делов-то!»

Как и во многих других фильмах Гиллиама, начиная с «Бандитов во времени», в «Воображариуме…» существуют два мира. Один плоский и обыденный, другой – изумительный в своей сюрреальности.

Но сюрреальный мир для Гиллиама всегда был продолжением мира реального, границы между которыми стирались им в его фильмах многими способами: мечты, наркотики, сумасшествие, сказки, загадочные истории, а теперь — волшебное зеркало нашего воображения.

Пройдя огромный путь от монти-пайтоновского отрицания смысла в чем бы то ни было, Гиллиам в итоге подводит нас к пониманию предельных смыслов. Как сказал сам режиссер: «Воображение может как спасти вас, так и проклясть, ведь мир в точности таков, каковым вы видите его через свое собственное зеркало». Человек, овладевший образами собственного воображения, правит миром и самим собой, человек, не контролирующий фантазии, быстро теряет себя и свой мир.