Свой среди чужих, чужой среди своих

Для затравки – необходимые факты. «Район № 9» снят 28-летним выходцем из Йоханнесбурга (он там родился, потом переехал в Канаду, но сути дела это не меняет) Нилом Бломкампом. Фильм стал его полнометражным дебютом, до «Района» Бломкамп снял несколько рекламных роликов (для Nike, Citroen, Gatorade среди прочих), высоко оцененных на различных престижных фестивалях, и короткометражных фильмов с говорящими за себя названиями вроде «Гастарбот» и «Выжить в Йобурге».

Именно последний и стал основой для «Района № 9». Фирменный, как это принято говорить, прием Бломкампа – скомбинировать документальные съемки чуть ли не на бытовую камеру (фотоаппарат, телефон, какой-нибудь пылесос от Apple), репортажную манеру «с места событий», принятую на телеканалах, с весьма убедительными компьютерными спецэффектами.

C прискорбием и сардоническим гоготом констатируют оба режиссера, что ассимиляция/ интеграция невозможна, кроме как буквально – через внутренности и выделения

Вообще странно упоминать «фирменные» стиль, манеру, приемы после дебюта, но, кажется, это один из тех редких случаев, когда фильм настолько крепко сбит и ладно скроен, что это прощается.

Впрочем, в интервью порталу Filmz.ru Бломкамп сообщил, что «готов работать с различными стилями», «в традиционном формате» и снять что-нибудь «типа Ридли Скотта или Кубрика».

Помимо, мягко говоря, нетрадиционного авторского взгляда («Я просто хотел показать космические корабли и пришельцев в африканских декорациях») в «Районе» явственно присутствует и продюсер – Питер Джексон, с чьим дебютом («Дурной вкус», другой вариант перевода – «Инопланетное рагу») долго можно проводить параллели.

В самом деле, и Джексона, и Бломкампа интересует инопланетный разум, причем обоих – в довольно неполиткорректном ракурсе.

#{movie}Если у Джексона враждебность гуманоидов доведена до абсурда – они, как заботливые завхозы, заготавливают вкусную человечину для производства бигмаков в межгалактическом «Макдональдсе», то «моллюски» Бломкампа, волею правительства загнанные в антисанитарное гетто (тот самый район № 9), ведут себя вполне по-человечески и сообразно условиям: выменивают у аборигенов оружие на еду (или наркотики, в роли которых выступает кошачий корм), занимаются межвидовой проституцией, похищают и убивают землян и всячески морально разлагаются. Разве что самогон не варят. Читай – почти ничем, кроме особенностей внешнего строения, не отличаются от людей.

То есть мысль Бломкампа, его намеки – прозрачнее не бывает, этнические кварталы в мировых столицах, далее – читайте новости.

Вот тут начинается самое интересное – то, как оба режиссера поднимают вопрос интеграции. Внеземной цивилизации в земную и наоборот. У Джексона этот вопрос решается не без, гм, юмора: в финале «Дурного вкуса» землянин Дерек (в претендующем как минимум на «Оскар» исполнении самого Питера Джексона) бензопилой пропиливает себе путь в прямом смысле сквозь организм гуманоида с тем, чтобы вылезти из ануса инопланетного монстра, нацепить на себя его шкуру, тем самым символически интегрироваться, отринуть свой статус землянина.

У Бломкампа интеграция и ее возможность – чуть ли не главные темы фильма. Главный герой Викус ван де Мерв забрызгал себя инопланетным топливом, в результате чего начал медленно перерождаться. За изгоем – «своим среди чужих, чужим среди своих» – немедленно началась охота. Правительство желает получить его для опытов и чтобы суметь воспользоваться инопланетным оружием, которое реагирует только на ДНК пришельцев. Преступники хотят де Мерва, в общем-то, за тем же самым. Но де Мерв, как и Дерек, не готов сдаться.

Вот и получается, с прискорбием и сардоническим гоготом констатируют оба режиссера, что ассимиляция/интеграция невозможна, кроме как буквальное – через внутренности и выделения – слияние и поглощение, на что способен только безумец, или постепенное перерождение, мутации, на что по своей воле отважится только безумец. Что и требовалось доказать.

P.S.: Прокатчики, известное дело, слукавили, указав на афише «Властелина Колец» и «Кинг-Конга». Ближе к правде (и коммерчески невыгоднее) выглядели бы пресловутый «Дурной вкус» и «Живая мертвечина». Поэтому предупреждаем: батальные сцены в фильме, лучше всего описываемые как «Мясо!» или «мочилово», по своему натурализму близки как раз к классическим образцам жанра трэш (новозеландский период Джексона, работы студии Troma).