Перемена участи

Официальных обвинений Губчека не предъявляло. Не было принято. Но можно предположить, что знаменитую на весь мир модельершу женской одежды Ламанову «замели» в русле борьбы с ненавистной большевикам буржуазностью.

Праздник сквозь слезы

Часть этих блистательных туалетов хранится как национальное сокровище в Эрмитаже

Расхожее выражение «мир моды» в сознании людских масс всегда окрашено в яркие праздничные тона. Мода – капризная чаровница, обретающая жизнь в ослепительных лучах света.

Изменчивая повелительница, потакающая социальным амбициям и сексуальным пристрастиям. Возвышающая и унижающая одновременно. Таинство – главное условие игры, в которую с неизменным азартом играет все человечество.

Ему нет дела до того, что за пределами подиумов, изысканных бутиков, шикарных салонов или скромных универмагов существует иная жизнь этой госпожи, куда более серьезная и значительная. А порой и вовсе трагическая.

Мода – знак времени. Одежда несет в себе массу информации о владельце и, разумеется, о ее создателе. Она определяет дух и степень технологической развитости общества.

Если принять за аксиому утверждение, что мода – это искусство, то следует признать его самым революционным, ибо revolution (коренной перелом, глубокое качественное изменение) – это необходимое условие существования этого искусства.

Вожди моды почитаемы, любимы и знамениты, в отличие от вождей иных революций, далеко не всегда приносящих счастье и умиротворение. Как, например, в Советской России, где вожди пролетариата, одержимые маниакальной идеей борьбы со всем и всеми, умудрились на заре своей власти вступить в схватку даже с модой и проиграли эту битву.

А начали они с того, что упекли в Бутырку единственного в России человека, профессионально занимавшегося модой, – Надежду Ламанову.

Сам факт заключения под стражу этой известной всей Москве личности вызвал большой переполох среди жен пролетарских лидеров. Что неудивительно, ибо она одевала всю политическую и художественную элиту столицы.

Российская кутюрье

Поставщица двора Ея Императорского Величества Надежда Петровна Ламанова

Почти через три месяца Ламанову из Бутырок выпустили, но для этого потребовалось вмешательство Максима Горького и других влиятельных товарищей, жены которых привыкли одеваться модно и красиво.

Надежда Петровна Ламанова родилась 14 декабря 1861 года в Нижегородской губернии в деревне Шутилово. Ее отец Петр Михайлович Ламанов был потомственный дворянин из обедневшего рода, вынужденный стать профессиональным военным.

Семья была разорена, родители умерли. Надежда окончила восемь классов гимназии, презрев дворянские амбиции, подалась в Москву. Здесь она поступила в школу кройки и шитья О.Сабуровой.

Училась Надя легко ,можно даже сказать, увлеченно. Вскоре она становится моделистом в известной по тем временам мастерской – госпожи Войткевич. Ей сопутствует успех и признание опытных закройщиц.

Чувство одежды, как чувство цвета у художника, – дар Божий. У молодой Ламановой, по всеобщему признанию, оно было идеальным.

В начале 80-х годов она выходит замуж за Андрея Павловича Каютова – молодого юриста, писаного красавца и актера-любителя. Его духовные интересы были сосредоточены на Малом театре.

Значительно позже Каютов стал очень богатым новым русским тех времен, управляющим московским отделением известного страхового общества «Россия».

Творческая среда, к которой так тяготели счастливые молодожены, завершила формирование Ламановой как художника и на десятилетия вперед определила ее постоянный интерес к театру. В 1885 году она открывает собственную мастерскую на Тверском бульваре. Дело было поставлено на широкую ногу не без участия деятельного и предприимчивого супруга.

Шикарные интерьеры, комфорт и безукоризненное обслуживание мгновенно снискали предприятию широкую известность не только в Москве, но и Санкт-Петербурге.

Тому немало способствовал тот факт, что наиболее известные представители творческой интеллигенции: актеры, художники, музыканты, режиссеры – стали постоянными клиентами мастерской. Высокие культурные запросы русской художественной элиты совпадали с творческими исканиями самой Ламановой.

Надежда Петровна никогда не была портнихой. Она была творцом-живописцем и скульптором в одном лице. Художница-модельер именно творила свои произведения из разноцветных тканей, сообразуясь с внешним обликом и характером «натуры».

Первые успехи и всеобщее обожание не вскружили голову Ламановой, прекрасно осознавшей, что природный талант нуждается в постоянной шлифовке, а само искусство моды – в постоянном притоке свежих идей.

Она продолжает учиться у русских художников, постигает премудрости русского национального костюма, совершает поездки в Париж, знакомится со знаменитыми европейскими модельерами.

Общение с выдающимся современником знаменитым французским кутюрье Полем Пуаро перешло со временем в личную и творческую дружбу. Результатом этих контактов стали серии блистательных придворных туалетов – подлинных произведений искусства.

А на вывеске ее мастерской появилась надпись: «Поставщик двора Ея Императорского Величества».

Поль Пуаро, высоко ценивший яркое, самобытное дарование Ламановой, приходил в восторг от моделей своей подруги. Он восхищался восточным колоритом ее моделей и не раз предлагал переехать в Париж и работать вместе.

Но Надежда Петровна этих предложений всерьез не принимала. Возможно, она была права. Ведь в мире русской моды у нее было особое место – единственного художника костюма той поры.

Мода – искусство быстротечное. К 1900 году в России, как и во всей Европе, воцарился стиль модерн, или сецессион (от латинского secessio – «уход»). Распространился он со скоростью лесного пожара.

Архитектура, живопись, проза, поэзия, декоративно-прикладное искусство, музыка, балет и, само собой разумеется, искусство моды испытывали, видимо, к началу нового века такую сильную тягу к обновлению, что оказались в сфере влияния этого стиля без малейшего сопротивления. Костюм эпохи модерна от Ламановой максимально приближен к природе. В моду вошли легкие, порой просвечивающие платья, ориентальные мотивы и разнообразие отделок.

Женскую одежду в стиле модерн из мастерской Ламановой невозможно спутать ни с каким другим стилем, а ее декоративность и экстравагантность деталей и отделки поражают воображение. Часть этих блистательных туалетов хранится как национальное сокровище в Эрмитаже.

Советская Коко

На эту тему
• Роскошь для русских
• Мода на вечное
• Взгляд медузы
• Умер Джанфранко Ферре
• Карден продает свою империю

Вплоть до 1917 года Надежда Петровна оставалась законодательницей моды в России. Ее предприятие процветало, но этим роль этой удивительной женщины в культурной и художественной жизни двух столиц не ограничивалась. К.С. Станиславский и до, и после революции неизменно привлекал ее в качестве художника по костюмам практически во все свои знаменитые постановки.

Роковые потрясения 1917 года не обошли стороной «русскую Шанель». Она потеряла все свое немалое состояние и довольно большое имение под Москвой. Развалилось и хорошо налаженное дело.

Всеобщий упадок мало способствовал развитию моды. Но и в этих условиях Ламанова оставалась верной своему призванию. Отсидев свое в Бутырках, она принялась хлопотать о создании Студии современного костюма.

Русский авангард в области моды, взращенный во многом на ниве всеобщей нищеты, – тоже ее заслуга. Дешевые, доступные массам ткани стали исходным материалом в поисках нового стиля одежды.

Короткие платья, смахивающие на туники, она декорировала орнаментами в русском стиле. Функциональность и доступность – таковы черты ламановской одежды 20–30-х годов.

Несмотря на очевидную небесполезность ее деятельности, отношения с красными чиновниками как-то не складывались. В 1924 году Ламанову лишили избирательных прав как кустаря-одиночку, использующего наемный труд.

Столь унизительная мера, естественно, крайне уязвила Надежду Петровну, но все ее хлопоты, все ходатайства Станиславского и других деятелей культуры успеха не имели.

Поражение в правах, дворянское происхождение или еще какие-нибудь ведомые лишь лубянским чинам резоны не позволили Ламановой выехать на Всемирную выставку в Париж в 1928 году.

Коллекцию моделей представляла в столице мировой моды ее соавтор В.Мухина. А коллекция эта между тем завоевала Гран-при выставки за национальную самобытность в сочетании с современным модным направлением.

В начале Великой Отечественной войны 80-летняя Надежда Петровна Ламанова продолжала ходить на работу во МХАТ. Вплоть до осеннего рокового дня, когда его двери оказались закрытыми – театр уехал в эвакуацию, а престарелая художница не поспела к сроку отъезда.

Потрясенная и расстроенная, она добрела до сквера напротив Большого театра, присела на скамейку и умерла от сердечного приступа. Эту тихую смерть великой женщины не увидел даже Аполлон, управлявший своей квадригой на фронтоне Большого, – вся скульптурная группа была укутана в маскировочную сетку.