Ангелы и боги Бернарда Вербера

Романы в 300–400 страниц проглатываются за вечерок-другой. Главки маленькие, читать удобно. Сюжет лихо закручен. В отличие от Паланика, например, у которого интересно, а что будет дальше, у Вербера интересно другое: чем же это закончится?

Поймать читателя

Тут и бездуховная красота, и выбор между призванием или успехом, и фрейдистские изыскания

В издательской врезке сообщается, что Вербер – ныне самый читаемый писатель во Франции, его книги расходятся миллионными тиражами и он переведен на 30 языков. Пришла, стало быть, и очередь России. Отмечается также, что «среди культурной элиты он так и остался фигурой non grata».

Монополию на Вербера в России получило издательство «РИПОЛ классик» в содружестве с фирмой «Гелиос». В течение года с небольшим вышли уже семь книг, разве что начало «астрального» сериала – роман «Танатонавты» – отхватила себе серия «Контркультура», выходящая под эгидой АСТ.

Вербер знает, чем поймать читателя. Его романы серийны («Муравьи», «День муравья», «Революция муравьев» – одна обойма; «Танатонавты», «Империя ангелов», «Мы, боги» – вторая), герои кочуют из серии в серию, меняясь в главенстве.

Красной нитью сквозь его книги проходят оформленные в виде отдельных главок статьи из «Энциклопедии относительного и абсолютного знания», которую пишет один из его героев.

Кроме героев и энциклопедических статей в романах присутствуют загадки, которые так или иначе связаны с сюжетным развитием. Загадки в прямом смысле слова: как сложить фигуры из спичек или соединить хитрым образом несколько точек. Иногда разгадки переносятся в будущий текст, как в случае с романом «Мы, боги», – продолжение следует, заинтригованные читатели ждут новой книги.

Потусторонние игры

Книга Бернарда Вербера «Империи ангелов»

Успех романов Вербера зависит от двух факторов. Во-первых, сюжеты его произведений не характерны для русской литературы, но находятся в контексте основной ее проблематики. Его романы слишком легкомысленны, чтобы восприниматься серьезно. И в то же время «духовно идеологичны» для обычного бульварного чтива.

Действие обычно развивается в двух пересекающихся пространствах. В «Империи ангелов» умерший персонаж «Танатонавтов» попадает-таки в сферу, которую герои этого произведения с таким трудом стремились исследовать.

Посмертное существование оборачивается миром ангелов, они следят за своими подопечными на земле. Мишелю Пэнсону достаются негритянская красотка, французский писатель-неудачник и трудный русский подросток.

На этом персонаже хочется остановиться подробнее. Он носит типичную для русских фамилию Чехов и с семилетнего возраста ненавидит Запад. Потом он сидит в колонии, воюет в Чечне, слушая на плеере во время боя «Ночь на Лысой горе» Мусоргского; его командир носит столь же типичную для русских фамилию Дюкусков. (Господи, неужели мы о них пишем такой же бред, что и они про нас?!)

Все трое живут непросто, разматывая кармические клубки, сформировавшиеся в их прошлых жизнях. Тут и бездуховная красота, и выбор между призванием или успехом, и фрейдистские изыскания.

Параллельно присмотру за землянами Мишель вместе со своими старыми друзьями и в империи ангелов занимается исследованиями сфер, для ангельского разумения не предназначенных.

Та же схема и в романе «Мы, боги». Мишель Пэнсон перешел на новый уровень вселенской игры и теперь учится в школе богов, естественно, со своими старыми друзьями. Среди прочих персонажей – знаковые фигуры французского культурного пантеона, скончавшиеся в разные временные периоды.

В программе курса новичков – создание планет, жизни на планетах и соревнование цивилизаций. И в этом новом мире Пэнсон находит закрытые для начинающих богов сферы и бесстрашно их исследует.

Если в романе про ангелов таким пространством были межгалактические просторы и не менее глубокие внутренние сферы, то здесь это гора Олимп и прилегающие области.

Для антуража романа про богов Вербер выбрал древнегреческий пантеон. Зевс, Афродита, Кронос и т.д. ведут уроки и обучают подопечных своему ремеслу. Эти страницы, очевидно, должны восприниматься как юмористические, но у автора весьма своеобразное представление о том, что должно рассмешить читателя, и при чтении романа нас не покидает чувство неловкости. Парадоксальные истины «Энциклопедии» здесь представляют собой бойкий пересказ Гесиода.

Вербер умудряется к «роману духовного воспитания» присоединить детективную интригу, любовную историю (герой крепко запал на Афродиту) и элементы приключенческого повествования – герои долго бродят по лесам и переправляются через реки, сражаясь с мифологическими чудовищами. Порой возникает впечатление, что читаешь Майн Рида, который стал заправским теософом.

Наконец, второй фактор успеха – Вербер удачно вписывается в когорту авторов эзотерической попсы (или попсовой духовности), столь востребованных в последнее время. Сейчас в фаворе уже не Карлос Кастанеда или Роберт Антон Уилсон, и даже не Ричард Бах, но Дэн Браун, Паоло Коэльо и его клоны…

На эту тему
• Духless непокоренный
• Толстый слой литературы
• Боги и сыщики, сектанты и пришельцы

Это чтиво существует на пересечении двух, еще столь недавно, казалось бы, непересекающихся жанров – эзотерическое содержание при предельной попсовости формы. Наверное, из этого сплава со временем может появиться что-то действительно интересное, но пока что, кроме заинтересованного раздражения, такая проза ничего не вызывает.

Хотя на безрыбье и Вербер пророк. Он походя вываливает на читателя груду тайного знания, но не дает при этом сильно заскучать. По крайней мере отечественная словесность получила еще один любопытный пример игры с разными жанрами, посмотрим, как она воспользуется этим уроком. И, что абсолютно явно, появился новый читатель, запросы которого явно простираются дальше привычных для наших широт схем литературного повествования.