Аукцион принцессы

Все могут короли, но только с любовью у них плохо. Когда давным-давно король Артур самим своим правлением создал прецедент короля идеального, он не знал, как это аукнется его потомкам.

Принцесса-трубадурочка

Принцессу заставили развестись – и это был первый развод в английской королевской семье со времен бешеной страсти Генриха VIII к женщинам и, в частности, к Анне Болейн

Когда-то, когда принцессе Маргарет было семь, она спросила у старшей сестры во время коронации родителей в 1937 году, почему их дядя Дэвид, герцог Виндзорский (бывший король Эдвард VIII), не присутствует на церемонии. «Он отрекся от своего титула», – ответила Елизавета. «Почему?» – «Он предпочел жениться на миссис Болдуин». Такова горькая правда королевской жизни.

Принцессе Маргарет предстояло сделать свой собственный выбор. Все бы хорошо – красавец-летчик («все они красавцы, все они таланты»), да только он вдвое ее старше, разведен и вдобавок конюший ее отца короля Георга VI. Разведен и конюший – невозможный, немыслимый мезальянс. В течение восьми лет Маргарет металась между любовью и долгом (хотя сложно сказать, что на самом деле есть долг принцессы). Не подвести сестру-королеву, подать пример нации, – слишком тяжелый груз для девушки, которой нет и двадцати пяти. И вот любовь принесена в жертву – я служу не себе, но Англии. Потому и не хочу уступать свое право на наследование престола. Через несколько лет разочарованная принцесса все же выйдет замуж – за фотографа Энтони Армстронг-Джонса, который и сделает ее королевой богемы. Далее последуют безумные шестидесятые, гламурная тусовка, как сказали бы сейчас (тогда говорили – «jet set»), свобода, наркотики и бесконечные party. За ними – сексуальная революция, бесконечные романы, в том числе и с женщинами, неудачный брак, вездесущая желтая пресса, «застукавшая» принцессу с садовником на двадцать лет ее моложе. А, как известно, «Нет для короны большего урона, чем с кем-нибудь случайно переспать». Принцессу заставили развестись – и это был первый развод в английской королевской семье со времен бешеной страсти Генриха VIII к женщинам и, в частности, к Анне Болейн.

Не везет в любви, повезет в картах. В данном случае – в искусстве в целом. Отдав, почти по совету поэта, историю Елизавете, Маргарет, чьей стати «не постичь опричь искусства», собрала богатейшую коллекцию драгоценностей, живописи, предметов старины, которая и пошла нынче с молотка.

Откуда все эти прекрасные предметы? Часть из них принцесса получила по наследству, часть – по старинной традиции между членами королевских семей (впрочем, наверное, и семей обычных) обмениваться подарками по любому мало-мальски праздничному случаю. Ей, черной овце и любимице, никто никогда ни в чем не отказывал – стоило лишь похвалить полюбившуюся вещь. Часть была преподнесена в дар во время официальных дипломатических миссий.

К тому же любимым времяпрепровождением принцессы было посещение ярмарок и городских барахолок, – она называла это «охотой за антиквариатом», хотя на самом деле антиквариат мало ее интересовал. Не обходилось и без курьезов. Daily Telegraph рассказывает, что как-то, в одном из таких походов, ей предложили купить маленькое серебряное блюдо с выгравированным на дне портретом короля Георга V. «Что за оригинальная пепельница может получиться! » –«Пепельница? – холодно парировала принцесса. – Неужели вы думаете, я могу позволить вам тушить окурки о моего дедушку?»

Войны за наследство

Увы, неизбежны лишь две вещи – смерть и налоги. После смерти гламурной принцессы ее сокровища перешли к ее артистичным наследникам

Увы, неизбежны лишь две вещи – смерть и налоги. После смерти гламурной принцессы ее сокровища перешли к ее артистичным наследникам – лорду Линли, краснодеревщику королевской крови, и леди Саре Четто – профессиональной художнице. Увы, королевская кровь проблем не решает. Только сама королева освобождается от чудовищного налога на наследство – 40%, как-никак. Так что дети принцессы Маргарет решили пустить с молотка часть наследства, чтобы заплатить за остальное.

Хорошо быть наследником королевского состояния! На аукционе одних только драгоценностей было представлено 90 лотов. С каждым из них было связано какое-то воспоминание.

Например, диадема, известная под названием Poltimore tiara, которую надела принцесса Маргарет в 1960-м во время королевского венчания в Вестминстерском аббатстве, впервые транслировавшегося по телевизору на всю страну. Этот шедевр ювелирного искусства, изготовленный в 1870 году и легко трансформируемый в ожерелье или разбираемый на отдельные броши, принес 926 тыс. фунтов (эстимейт 150-200 тыс.). Или вот бриллиантовая брошь, принадлежавшая покойной королеве-матери, – она подарила ее любимой внучке на один из праздников. Хотите почувствовать себя частью семьи?

Эстимейты экспертов Christie’s варьировались от 50 фунтов за резную брошь до 800 тысяч за серебряные часы авторства Фаберже, которые принцессе некогда подарила королева Мария. Эти часы, самый дорогой лот, принесли 1240 тыс. фунтов. Вторые часы от Фаберже, которые великий князь Михаил Михайлович (внук Николая I) купил в 1914 за 65 фунтов, были проданы за 299 тыс. фунтов. Кстати, в английской королевской семье связи с русским царским домом были очень сильными. Поэтому никто и не удивлялся обилию «русских» артефактов на аукционе. В целом 13 произведений Фаберже принесли 2735 тыс. фунтов.

Драгоценности драгоценностями, но на продажу были выставлены и личные вещи принцессы. Например, пара бутылочек для духов, изукрашенных драгоценностями – кстати, тоже российского производства, проданная за 366 тыс. фунтов, в шесть раз превысив эстимейт. Еще одна бутылочка для духов – любят же женщины хранить всякие склянки – ушла за 153,6 тыс. фунтов, в 17 раз больше, нежели за нее планировалось выручить. А к этому прибавьте ожерелье из 34 бриллиантов, окованных золотом и серебром, которое было продано неизвестному азиатскому покупателю за 993 тыс. фунтов, почти в пять раза превысив предварительные оценки в 150-200 тыс. фунтов. За 276 тыс. фунтов ушло ожерелье из пяти рядов жемчугов и алмазов, оформленное в 1925 году в стиле ар-деко (нижний эстимейт был всего 27,6 тыс. фунтов). Именно в нем принцесса позировала для фотографий Сесиля Битона в свои 19-й и 21-й дни рождения. Портрет принцессы кисти Пьетро Аннигони, придворного живописца, был продан за 680 тыс. фунтов.

Вопрос этики – что должны чувствовать люди, которые когда-то подбирали подарки для покойной принцессы, будь то высокопоставленные родственники или, скажем, команда королевской яхты «Британии»? Не получилось ли, что на аукцион, вместе с грудой серебра, бриллиантов и прочая мира сего были поставлены чьи-то эмоции? Одно дело – официальные подарки, другое – подарки от души. Так, правительство Новой Зеландии, подарившее принцессе пару серебряных статуэток птицы киви (лот 452), поддержало идею аукциона. Вряд ли те же эмоции испытывали пенсионеры округа Биркхолла или Сандригхэма – вручавшие принцессе менее пафосные подарки. Может быть, и фотография Сесиля Битона – принцесса в белом платье, с холодным и уверенным выражением лица (эстимейт 500-800 фунтов), – тоже отражение более чем дружеских чувств?

11 июня, за два дня до торгов, королева Елизавета лично обратилась к наследникам покойной сестры с просьбой пощадить и так пошатнувшийся имидж королевской семьи и не выставлять хотя бы личные вещи (три года назад уже был скандал, связанный с распродажей подарков, полученных принцем Уэльским). Увы, компромисс был достигнут только в том, что часть выручки (от продажи 42 из 787 лотов) от аукциона пойдет на благотворительность. Все лоты были проданы – в конце концов, первый раз за всю историю аукционных домов с молотка пошла частная коллекция, принадлежавшая одному из родственников царствующего монарха.