Чужой среди чужих, чужой среди своих

Второй «Бумер» делался долго, слишком долго, чтобы поклонники оригинальной ленты не успели известись от нетерпения. Премьера несколько раз переносилась, и уже казалось, что Петр Буслов уподобился Алексею Герману, известному гипертрофированным перфекционизмом, который заставляет его годами вылизывать несколько сцен.

Русская история Икс

Выжил Кот, которого играл Владимир Вдовиченков, или его застрелили – осталось за кадром, и ответ на этот вопрос содержался в продолжении

Начало фильма, в силу необходимости проложить мостик между двумя историями, еще походило по своей атмосфере на оригинальную ленту. Но уже очень скоро стало понятно, что Буслов сделал все, чтобы как можно дальше уйти от общих ожиданий. Сиквел превратился в некое подобие «Американской истории Икс». И стоит заметить, это достаточно лестное сравнение.

Первый «Бумер» имел открытый финал, трактовать который можно было по-разному. Выжил Кот, которого играл Владимир Вдовиченков, или его застрелили – осталось за кадром, и ответ на этот вопрос содержался в продолжении. Костя выжил и получил 15 лет строгого режима. Но кое-кто мечтает свести с ним старые счеты, и вот Костя выходит на свободу раньше срока.

Теперь он Николай – коррумпированные офицеры дали ему паспорт, принадлежавший безобидному пареньку из маленького подмосковного городка. От настоящего Коли остались письмо к сестре Даше и порванная фотография. Бывший Кот, ставший в тюрьме другим человеком не только по паспорту, отправляется на поиски Даши, чувствуя себя обязанным парню, фактически погибшему из-за него.

Короткая встреча с Ошпаренным, сбежавшим в ходе той злополучной перестрелки из первого фильма, делает Кота обладателем новенького «бумера», который стал не только связующим звеном, но и во всех смыслах двигателем сюжета. Что же касается Даши, то ее появление знаменует лирическое начало фильма и одновременно – неизбежность трагедии.

Вдовиченков играет с самурайской невозмутимостью – словно боится подпалить раньше времени шнур, который взорвет его героя изнутри. На контрапункте играет Светлана Устинова, исполнительница роли Даши. Ее взбалмошная героиня взрывается постоянно и без всякого запала. Она одна, вооруженная верным ноутбуком, стоит всех троих друзей Кота. В ней уживаются хитрость и наивность, что является еще одним поводом для сомнений в счастливом исходе.

Свобода от чего?

Светлана Устинова в роли Даши

«Лучшее – враг хорошему» – старая истина, бесчисленное количество раз доказывавшая свою состоятельность. Буслов столько раз переписывал сценарий фильма, что тот превратился в лоскутное одеяло. «Бумер» хвалили за совершенно не свойственную дебютанту трезвость взгляда. И вот на втором «Бумере» Петр совершил главную ошибку новичков, постаравшись втиснуть в ленту все, что он любит в кино и ради чего в него пришел.

«Фильм второй» – это масса весьма неплохих гэгов, заставляющих смеяться весь зал. Это обойма цитат, главная из которых столь нарочита (сцена с воспоминанием-вспышкой, в которой Кот дурачится с друзьями рядом с «бумером», – реверанс в сторону истерна «Свой среди чужих, чужой среди своих» Никиты Михалкова), что ее невозможно не заметить. Наконец, это бьющий из всех щелей морализм.

К последнему относится постоянно муссирующаяся тема прощения и раскаяния. И трогательная для городского интеллигента Петра Буслова тяга к простому сельскому быту, обозначенная еще в первом фильме. Тихую жизнь в деревенском срубе режиссер впрямую противопоставляет открыточной и, в общем-то, мнимой беззаботности жизни на берегу океана, о которой мечтает Даша. Именно возвращение к деду Илье считает Буслов исполнением эскапической мечты о рае на земле, а не побег к пальмам и солнцу. Хотя по сути и то и другое – та самая нравственная свобода, о которой поет Сергей Шнуров ближе к финалу.

Открытый финал

На эту тему
• Сенсация на «Оскаре»
• Берегите кошельки!
• Миром правит нефть
• Необъявленная война
• Джелиза в стране чудес
• Величайший любовник

Главный вопрос, который остается после просмотра «Фильма второго», – для кого снимал Буслов?

Если в первой ленте, несмотря на интеллигентскую фигу в кармане (которую практически не было видно), доминировало некоторое заигрывание с пресловутым «простым зрителем», желание снять «народное кино», что и стало основной причиной ее популярности, то вторая, со всеми своими заморочками и не прочитываемыми символами, может стать совершенно непонятной для прикормленной аудитории.

Популярность «Бумера» и самый горячий интерес к сиквелу сделают свое дело, и кассовый успех «Фильма второго» практически предрешен. Но говорить о народной популярности пока очень рано. Зачем тем, кто увидел в героях «Бумера» себя и своих друзей, гамлетовские терзания Кота? Смогут ли они оценить желание Буслова скормить им с ложечки суррогат национальной идеи? В конце концов, оценит ли его благородные порывы «продвинутая» аудитория? На все эти вопросы есть вполне однозначный ответ, но лучше оставить его за скобками.