«САХАР» – не Zucker

Два этих взрослых человека, профессор Штраус и профессор Михайлов, повезли 15 своих студентов в Одессу снимать город и его обитателей. Результат этой как бы совместной дипломной работы превзошел все ожидания...

Пунктумы постсоветской жизни

Эммануэль Матиас, «Одесский трамвай» (www.kunsthalle-halle.de)

По словам Бориса Михайлова, такого многопланового взгляда на один отдельно взятый город в фотографии еще не было. Немецкие студенты со своей разнообразной оптикой (т.е. у каждого разной, даже чисто технически) увидели в Одессе не меньше Одесс, чем герой Торнтона Уайлдера в Ньюпорте – Ньюпортов...

Название выставки – «САХАР» – взято со снимка одного из студентов. Это надпись на белом фургоне большими красными буквами, как бы случайно перешедшая на другой уровень восприятия. Впрочем, не совсем даже случайно, потому что это еще и вполне осознанная ироническая антитеза русской поговорке: «Жизнь – не сахар».

Хельфрид Штраус, выступая на открытии, сказал, что смысл этого названия весьма и весьма многозначен. Судя по тому, как он это сказал, ясно было, что это как раз тот случай, когда визуальное не советуют сводить к вербальному. «САХАР» – это нечто самоигральное, но при этом не надо, конечно, думать, что лейпцигские студенты поехали в Одессу снимать одни симулякры. Наоборот – целью, которую ставили перед ними профессора, была «Suche nach Identität», то бишь «поиск идентичности».

Профессора Михайлова на открытии не было, что вызвало сильное разочарование у мюнхенского арт-бомонда, явившегося на вернисаж главным образом из-за него. В программке было сказано, что Михайлов будет выступать в Black Box. Название зала казалось символическим, мне же вспомнилось название исследования Ирины Петровской о современной фотографии – «Непроявленное», одним из центральных персонажей которого является опять-таки Борис Михайлов.

Последний раз Михайлов был в Мюнхене в позапрошлом году, когда в Пинакотеке висела его выставка под названием «Графоман в Крыму». Он сделал тогда в галерее Барбары Гросс для спонсоров Пинакотеки модерна что-то вроде слайдового шоу из своих старых работ. С собственными комментариями. И это произвело на публику неизгладимое впечатление.

Но в этот раз мэтр приехать не смог. «Отдуваться» пришлось его студентам. Что они и сделали, причем, по-моему, отнюдь не без удовольствия. Я имею в виду то, что сам процесс – когда ты стоишь перед своими фотографиями и рассказываешь о том, что скрывается за ними, а также отвечаешь на многочисленные вопросы, – судя по всему, студентам был не в тягость. А их жалобы на «необходимость отдуваться» были небольшим кокетством.

Да и совсем уже наедине с мюнхенской публикой их не бросили. Тон вернисажу задал профессор Штраус – стоя перед стенкой, где были его собственные работы, он рассказал о том, каково это – ходить по Одессе вместе с Борисом Михайловым:

«Сначала я как-то даже терялся – Борис все время обращался к прохожим, как бы вовлекал их... Я совершенно другого склада человек, к тому же не знаю язык... Но впоследствии я понял, что это и было самое интересное».

Сон во сне

Хельфрид Штраус, из серии «Люди и вещи» (Bilder von Menschen und Dingen) (www.kunsthalle-halle.de)

У входа на выставку висели два портрета: Михайлов, снятый Штраусом, и Штраус – Михайловым. Впрочем, режиссура обоих снимков была михайловская: «Борис сказал: давай снимем друг друга как двух идиотов...»

Штраус коснулся смысла своих работ... Работ во многом замечательных, прежде всего степенью отстраненности, которая на них достигается. Она тут такова, что люди и вещи, не переставая полностью быть самими собой, образуют вместе с тем новый смысловой паттерн, иероглиф...

Потом Штраус передал слово одному из студентов. Выставка заняла довольно обширное пространство на двух этажах огромного здания «Гастайга», студенты перенимали друг у друга эстафету. Публика переходила от одной стенки к другой дружно, плотной такой маленькой толпой, чем-то напоминая группу врачей или даже тех же студентов, но медицинского вуза, во время обхода в больнице...

Вот они остановились возле фотографий студента Штефана Пассига. Серия называется Die Zeit steht still («Время стоит на месте»). Вроде бы банальное название, по сути, тавтология: что есть фотография, как не остановка времени? Но здесь, очевидно, имеется в виду другое: что время остановилось не за счет акта фотографирования, а до того или даже, скорее всего, задолго...

На черно-белых фотографиях – спящие на земле люди. Штефан Пассиг говорит, что это не бомжи. Возможно, заранее пытаясь избежать сравнения со знаменитой михайловской серией Case History.

«Это обычные люди, – говорит он, – просто они... все спят». Кто-то из публики задает вопрос: спрашивал ли он разрешения у этих людей, прежде чем их снимать? Студент отвечает: «Как я мог их спросить? Они же спали.» «Тем более это нехорошо, фотографировать спящих...» – цокает языком кто-то из публики.

«Я беспокоился только об одном, – говорит Пассиг, – чтобы их не разбудил щелчок фотоаппарата, когда я низко склонялся над их лицами...» Кроме этой серии – спящих на земле «небомжей», Пассиг выставил несколько других работ. Из них запомнился висящий в воздухе белый ящик без крышки и дна. Под ним на полу белой краской были нарисованы следы. Если посетитель выставки ставил свои ноги в эти следы – для этого необходимо было еще и поднырнуть под край ящика, – он оказывался в одесском автобусе в час пик...

Ввиду отсутствия самого учителя, Пассиг немного прокомментировал две цветные работы Бориса Михайлова. «По-моему, его фотографии отличаются от фотографий всех других фотографов тем, что у других, когда много раз смотришь на фотографию, она постепенно надоедает... А у Михайлова все наоборот. Сначала кажется – ничего особенного. Но чем больше смотришь, тем больше нравится, потому что тем больше проступает... Наверно, это банально, то, что я говорю, просто для меня это на самом деле так», – Пассиг пожимает плечами и передает эстафету другому студенту...

Слюни дьявола

Штефан Пассиг, из серии «Время стоит на месте» (www.kunsthalle-halle.de)

Помню серию работ: одни только спины прохожих женщин, на которых надеты цветастые кофточки – какие-то немыслимые узоры, десять или двенадцать таких фотографий...

Другой студент снимал пустые гостиничные номера примерно в духе американской традиции, но с какими-то своими пунктиками: там нога торчит из-под кровати, там еще что-то...

Странное ощущение испытываешь, когда так подробно разглядывают снимки одесских улиц, когда все время требуют уточнения той или иной детали, все это на немецком...

«Что они делают?» – спрашивает кто-то про снимок, где парень и девушка на улице и в самом деле непонятно чем занимаются «Они просто смеются!» – отвечает студент.

Это вглядывание, эти комментарии: «Там все не то, чем оно кажется...» – начинает свой рассказ другой студент; и это вглядывание, и эти комментарии – все это что-то напоминает...

Можно догадаться, что именно. Фильм «Blow Up», ну конечно...

Я понял это еще на выставке, так же как все, вглядываясь со студентами в их фотографии. Но там же я понял и разницу: в отличие от фильма Антониони, на выставке «САХАР» труп нигде не обнаруживался. «Тот, кто познает мир, познает труп», – говорится в Евангелии от Фомы.

Эти слова можно считать резюме фильма «Blow Up». Но не выставки «САХАР»: пристальное рассмотрение пятнадцати немецких студентов Одессы не выявило там ничего, кроме жизни, которая, пусть и не сахар...

Через день или два я увидел в газете снимок, который поневоле соотнес с выставкой, потому что это тоже было в Одессе. Однажды в Одессе была сфотографирована 12-летняя бездомная девочка Яна с глазами в полнеба. Снимок занял первое место на ежегодном конкурсе журналистской фотографии, проводимом ЮНЕСКО.

В Süddeutsche Zeitung он был помещен со страшным комментарием: «Через два месяца после того, как была сделана эта фотография, девочка была найдена мертвой в одном из парков Одессы, напичканная наркотиками и изнасилованная так, что в ней не было живого места».

Борис Михайлов (www.kunsthalle-halle.de)

Цитирую это, во-первых, потому, что фотографию из газеты вообще-то довольно трудно забыть... А во-вторых, потому что на выставке «САХАР» подобных снимков не было. Студенты сопротивляются тому, чтобы в них видели расчесывателей чужих язв, очернителей чужой действительности...

Отсюда и рефрен: «Там все не так, как кажется...» Имелось в виду – все не так мрачно. Просто надо быть внутри, чтобы это понять, – вот что имели в виду студенты. Отсюда и этот белый ящик-ширма Штефана Пассига, предлагающая засунуть голову в песок чужой реальности.

Да и серия «Украинская невеста» туда же... Автор ее начала показ примерно такими смешными словами: «Это страна, где любая женщина мечтает прежде всего о том, чтобы выйти замуж. Каждая женщина в этой стране готова каждый день готовить обед, делать всю домашнюю работу в ущерб собственной карьере, только чтобы быть женой своего мужа...»

Об этой выставке можно долго говорить, но лучше, как известно, один раз увидеть.

Не за всю Одессу

Борис Михайлов говорит, что выставка будет двигаться дальше. Может быть, когда-то ее привезут в Россию и на Украину. Напомню, что там, на выставке, можно увидеть не только студенческие работы.

На эту тему
• Книжники, живописцы, коллекционеры
• Легендарный Эль Лисицкий
• Триумф Гриши Брускина
• Джунгли в Париже
• Pixar в Нью-Йорке
• Грачи прилетели. Принесли скрипку Энгра

О фотографиях Штрауса и Михайлова я упомянул вкратце, но иначе в короткой статье и не получается... Скажу только, что «профессорские» снимки составляют по объему не меньше четверти всей выставки. И кроме больших цветных фотографий Михайлова, можно увидеть его серию монохромных снимков, сделанных фотоаппаратом «Горизонт» в окрестностях одесского привоза.

Они гораздо меньше по формату, чем цветные, но вглядываться в них нужно еще и дольше. Потому что это очень непростая игра с искривленным пространством и, в свою очередь, нелинейным русским временем, размышления о быте, который определяет небытие.

Это то, о чем в двух словах уже точно не скажешь.