Дживан Гаспарян: «Я играю сердцем»

Говорить с Дживаном Гаспаряном невероятно интересно. Мягкий акцент, непередаваемый юмор и добрые глаза. Он просит называть его «дядей Дживаном». Так его называют все в мире.

- Дядя Дживан, расскажите, когда вы стали играть на дудуке?
- Я смотрел немой фильм. Сидел человек и играл на дудуке так, чтобы приятно было фильм смотреть. Музыка упала в сердце, и я стал учиться. Много лет уже прошло, мне тогда семь, нет, восемь лет было. Дудук вошел в мое сердце, так и пошло. Семьдесят лет уже играю.

Своей игрой на дудуке Дживан Гаспарян покорил мир

- Вы самостоятельно стали учиться?
- Да, я самоучка. Просто я очень хотел играть хорошо. Ведь я был маленьким и не знал, что можно играть для всего мира. Я играл для себя, для соседей.

Конечно, я очень люблю дудук, потому что он сделал мою жизнь. Если бы я не стал играть, не знаю, что бы из меня вышло. Ничего не вышло бы. Время тогда было плохое. Война, голод, мать умерла, отец воевал. Грязное, тяжелое время было. А дудук стал мне родной, как душа. Всегда в кармане. Я его очень люблю. Мы вместе живем.

- Дядя Дживан, как прошел московский концерт?
- Хорошо прошел. Ведь был большой оркестр симфонический и три дудука – бас, тенор, сопрано. Мы играли народные мелодии, иностранные, популярные, из фильмов, много импровизации. Правда, с симфоническим концертом сложно играть импровизацию. Мы много репетировали, и это для меня впервые, я очень волновался. Потому что я больше люблю играть импровизацию. Я не только на дудуке играл, еще и на свирели, на зурне, пел. Был большой хор. Красиво было.

- Вы говорите, что будет много разных дудуков, если можно так сказать. А разве дудук не один?
- Зачем один!? У нас есть ансамбль дудукистов, состоящий из пятидесяти человек. Они играют на четыре голоса. Я сделал бас-дудук, тенор и сопрано.

- Вы сами сделали новый дудук?
- Да, я сам делаю. Дома стоит станок, сначала им, а потом уже руками обрабатываю. Чувствую, что где-то не так звучит, и по чуть-чуть снимаю лишнее потихоньку, пока не станет настоящий дудук. Нужно хорошее дерево – дикий абрикос. Сейчас мало дикого абрикоса. Я много пробовал разных деревьев, но ни одно так не звучит.

Дудук – это русское слово. У нас называют «циранапол», что переводится как «абрикосовая дудка».

Дживан Гаспарян

- Дядя Дживан, расскажите, как вы записывали музыку к «Гладиатору». Говорят, что это очень интересная история.
- Композитор и режиссер этого фильма решили, что я обязательно должен играть. Долго искали меня, но не могли найти. Позвонили Габриэлу, а он им сказал, что у меня как раз концерт с Майклом Бруком. Вот они туда пришли, говорили со мной немножко и позвали в студию. Я положил дудук в карман и пошел. А они даже не знали, какой дудук – большой, маленький, какой у него футляр.

Пришли, он мне говорит: «Я знаю, что ты перед концертом немножко коньяка выпиваешь, поэтому пошли, я тебе сюрприз сделал». Мы пришли в комнату, а там армянский коньяк, закуска. Я решил, что это и есть сюрприз.

Мы поели, попили, поговорили, а потом я говорю – ну пошли теперь послушаем. Он два раза сыграл, я говорю: «Ну понятно, можно записывать». Он удивился: где инструмент? Я достал из кармана дудук и сразу стал играть импровизацию. Ему очень понравилось, он всех позвал и стал показывать. Так оставили то, что я тогда сыграл за несколько минут.

А потом пришла одна девушка красивая – высокого роста, голубые глаза, блондинка. Она должна была петь со мной дуэтом. Мы в разных кабинах, с наушниками. Я играю, она так красиво отвечает мне, что я стал нервничать. Думаю: «Кто такая красивая, так красиво отвечает мне». Как будто разговариваем без слов о главном.

И вот 45 минут кончились, мы вышли из своих кабин. Она села на лестнице и стала плакать. Я спрашиваю: «Что случилось, зачем она плачет?» Она встала, поцеловала меня и сказала: «Моя бабушка армянка, она так много рассказывала мне о нашем народе, как турки убивали нас, всю историю. И когда мы вдвоем сейчас играли, я закрыла глаза и представила себе все, что рассказывала бабушка».

Тут режиссер и сказал: «Вот так Гаспарян сделал «Гладиатор» армянским фильмом». А мелодия получила потом «Золотой глобус».

«Я люблю армянскую землю»

Хороший инструмент, тембр красивый, очень красивый. Нет такого человека, чтобы послушал и сказал, что некрасиво. Все слушают хорошо. А японцы как слушают! Никто так не слушает, как японцы слушают. Они очень красиво слушают.

Я играл в Токио три концерта. Два хорошо сыграл, а третий – дождь пошел. Играл я в летнем театре, сцена закрыта, а зал открыт. Три тысячи мест, вот такой театр. Я решил, что концерта не будет, а за двадцать минут приходит директор и говорит: «Одевайтесь, господин Гаспарян, уже мало времени». Я удивился в ответ: как могут люди под таким дождем.

Выхожу на сцену, смотрю – весь зал белый: белый зонт, белый плащ. Два часа стояли под дождем слушали. В Армении так бы не слушали, ушли бы. Вот такой случай. Я не могу забыть этих дней, это навсегда со мной.

- Ваши дети, внуки играют на дудуке?
- Мой внук очень красиво играет. Он живет в Америке, к сожалению. Я мечтаю, чтобы он приехал в Ереван, но он не хочет. Он вырос там, он уже американец.

- Вам много раз предлагали переехать, но вы остаетесь в Ереване.
- Много раз, в разные страны. Но я люблю армянскую землю. Это моя Родина. А потом, я люблю Россию. Если зовут в Москву, отказываюсь от многих гастролей.

Я политикой не занимаюсь, я музыкой занимаюсь. В музыке нет национальности, можно говорить на разных языках и не понимать друг друга, но когда звучит музыка, то все понимают.

- Дядя Дживан, у вас есть мечта? Что бы вы хотели сейчас больше всего?
- Я хочу построить в Ереване школу для детей-сирот и бесплатно учить их музыке.

- Дмитрий Дибров говорит, что когда вы играете, вы преодолеваете земное притяжение.
- Молодец, правильно говорит. Я когда играю, глаза закрываю и ничего не вижу. Плыву где-то. Я сердцем играю, а как из этого получается музыка – не знаю. Просто дышу.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом