Чилийский шаман

Привычный тандем издательства Kolonna Publications и «Митиного журнала» продолжает знакомить нас с прозой Алехандро Ходоровского. В серии «Vasa Iniquitatis» («Сосуд беззаконий», издатели любят латынь) уже вышли романы «Альбина и мужчины псы» «Плотоядное томление пустоты». В 2006 году в той же серии появились сразу две книги: роман «Попугай с семью языками» и сборник притч «Сокровище тени».

Ходоровский пока более известен в наших широтах как кинорежиссер, хотя главные его фильмы до сих пор не вышли, что называется, «на лицензии».

Кинорежиссер Ходоровский не отказывался и от коммерческих проектов (фильмы «Бивень» и «Похититель радуги», единственный, вышедший в России), и в этом его отличие от высокой классики. Тарковский или Антониони вряд ли взялись бы за индийскую мелодраму, а Ходоровский не брезгует, и это отнюдь не раздражает, как в случае Гаса ван Сента, например, когда тот берется за сугубо голливудские проекты типа «Уила Хантинга» или «Форрестера». Наоборот, даже любопытно, как режиссер, ограниченный предельно жесткими рамками сюжета и навязанного продюсерами киноязыка, и здесь умудряется фонтанировать безумными образами и надолго запоминающимися кадрами.

Проза Ходоровского удивительно адекватна его кинематографу. «Фандо и Лиз», «Крот», «Священная гора», «Святая кровь» – каждый кадр этих фильмов, как и каждая страница его прозы, представляют собой чудом зафиксированный трип психоделического путешествия длиною в жизнь, а то и в несколько.

Сюжет романа «Попугай с семью языками» пересказать почти невозможно. Вкратце – группа весьма эксцентричных персонажей находится в непрерывном движении. Их пути расходятся, пересекаются, они умирают, воскресают, меняют облики и тела, неистово совокупляются в непрерывных поисках им одним ведомого смысла.

Тексты Ходоровского трудно читать быстро – столько всего в них происходит! Но они отнюдь не рассчитаны на широкое читательское дыхание – отложив книгу на несколько дней, забудешь, что происходило. Каких-то десять страниц – а уже и война прошла, половина героев (а их немало) самым изощренным образом поумирали и уже вселились в другие тела, где колбасятся по полной программе. Поди тут уследи за каждым…

Вторая непременная составляющая его творчества – психоделия

Первая стихия Ходоровского – цирк. Условность балаганного зрелища, его аляповатость и стремительность, смерть и секс, – все это в избытке присутствует в его прозе. Все «понарошку», все перемешано в сюжетном салате. Средневековые китайские стихи поются на мотив аргентинского танго. Кровавые чилийские перевороты оборачиваются карнавалом. Шокирующие порнографические мотивы соседствуют с невинным в своей основе святотатством.

Вторая непременная составляющая его творчества – психоделия. Страницы его прозы и кадры его фильмов похожи на ливень информации, который обрушивается на тебя под пейотом или аяхуаской, на «train of thoughts» убойной марихуаны, когда каскад образов несется внутри сознания с бешеной скоростью и каждый извив прихотливого сюжета манит озарением и прорывом за пределы «эго».

Его проза утомляет как хороший трип, но, как и полноценное психоделическое путешествие, несет в себе раскрытие новых горизонтов сознания.

Вторую новую книгу Ходоровского, «Сокровище тени», напротив, читать быстро не рекомендуется. Книга составлена из коротких, иногда в одну строчку, притч и историй.

Вот образец минимализма:
«У сына шизофренички было семь матерей».

Это медитативное чтение, впрочем, метафизика здесь столь же иронична и фантасмагорична, как и в «большой» прозе писателя.

Название книги расшифровывается в первой же притче:
«Торговец перед смертью заставляет отлить из бронзы свою статую и объявляет в завещании: «Вы найдете сокровище там, куда падает тень от моей статуи». Целый год его сыновья безостановочно роют землю. Но тень постоянно указывает разные места, в зависимости от перемещения солнца по небу. Поиски тщетны – до того дня, пока, ровно в двенадцать, сообразительный слуга не разбивает пьедестал молотком и не находит сокровище… Вдохновленные этой историей, мы постарались изъясняться как можно короче».

Ходоровский не стилизует свои миниатюры под тот или иной жанр. Это абстрактное измерение, где действуют не только люди и животные, но также предметы и насекомые.

Общий знаменатель этой вереницы миниатюр – истина ближе, чем нам кажется. Надо только изменить угол зрения, образ мыслей или уровень сознания.

Вот только спасет ли это искателя? В перспективе Ходоровского это уже не важно, поскольку при обретении истины наши обыденные представления теряют последние остатки описания реальности, с таким трудом собранного по крохам.

Отдать малое, чтобы обрести большее. Почему бы и нет? В конце концов, это всего лишь вопрос выбора. В том числе и читательского.