Евдокия Шереметьева Евдокия Шереметьева Почему дети застревают в мире розовых пони

Мы сами, родители и законодатели, лишаем детей ответственности почти с рождения, огораживая их от мира. Ты дорасти до 18, а там уже сам сможешь отвечать. И выходит он в большую жизнь снежинкой, которой работать тяжело/неохота, а здесь токсичный начальник, а здесь суровая реальность.

23 комментария
Борис Джерелиевский Борис Джерелиевский Единство ЕС ждет испытание угрозой поражения

Лидеры стран Европы начинают понимать, что вместо того, чтобы бороться за живучесть не только тонущего, но и разваливающегося на куски судна, разумнее занять место в шлюпках, пока они еще есть. Пока еще никто не крикнул «Спасайся кто может!», но кое-кто уже потянулся к шлюп-балкам.

5 комментариев
Игорь Горбунов Игорь Горбунов Украина стала полигоном для латиноамериканского криминала

Бесконтрольная накачка Украины оружием и людьми оборачивается появлением новых угроз для всего мира. Украинский кризис больше не локальный – он экспортирует нестабильность на другие континенты.

3 комментария
20 июля 2005, 19:58 • Культура

Имя Прозы

Имя Прозы

Tекст: Дмитрий Бавильский

Ольга Морозова, шевалье французского ордена Академических Пальм, отправилась в свободное плаванье. Морозова – один из первопроходцев нового российского книгоиздания, с начала 90-х руководившая «Издательством «Независимая газета». С самых первых книг («Рассказы об Ахматовой» Иосифа Бродского и «Родная речь» П. Вайля и А. Гениса) это издательство стало одним из самых умных и изысканных.

Качественная отечественная проза, сливки переводной беллетристики и, главное, значительное количество интеллектуального нон-фикшн практически сразу позволили «Независимой газете» стать одним из самых престижных издательств, выпускающих книги для «новых умных».

Французы оказались внимательнее

Именно за эту деятельность Ольга Морозова и получила орден с таким экзотческим названием. Французы оказались внимательнее соотечественников и коллег: по разным причинам Морозовой пришлось расстаться с родной газетой и организовать свое собственное небольшое издательство. Его репертуар – примерно тот же самый, что и был раньше. Именно поэтому важно присмотреться к первой книге нового издательства, которым Ольга Морозова открывает линию интеллектуальной прозы.

Для своего дебюта она выбрала роман молодого чешского писателя Милоша Урбана «Семь храмов». Замечательно переведенный Инной Безруковой и Сергеем Скорвидой текст имеет подзаголовок: «пражский готический роман». Что это? Ну, да, во-первых, это отсылка к жанру романтической литературы. А, во-вторых, к городу, о котором «Семь храмов» и написаны.

Вот и выходит интеллектуальная конструкция, упражнение на стиль, впрочем, не лишенная психологической теплоты и нюансов. Ведь история человека, ведущего расследование о странных убийствах, связанных с архитектурным обликом Праги, рассказана не менее подробно, чем биография пражских достопримечательностей.

Город против архитекторов

Рассказчик, который долго не может назвать себя по имени (стесняется), из породы классических неудачников. Сложности в семье, неудачная учеба на истфаке и еще более неудачная служба в полиции. Тихая жизнь, отсутствие любви и постоянной работы. И эти странные убийства архитекторов, пытающихся перестроить средневековый город. Такое ощущение, что сама Прага не дает разрушить совершенные творения готических зодчих.

Город, убивающий своих убийц... вполне готично. Однако современный писатель вынужден объяснять каждую сюжетную загадку. Именно поэтому и появляется в городе компания странных полуиностранцев, интересующихся средневековым зодчеством. Вполне похожие на свиту Воланда из «Мастера и Маргариты», полуиностранцы втягивают рассказчика в свои непонятные дела, которые он, в конечном счете, и расследует. Очень странная проза, главная задача которой – обманывать читательские ожидания, идти где-то рядом с жанровыми канонами, но все время сворачивать от них в сторону.

Эко и Брауну перпендикулярно

Ведь если это триллер, то зачем нужны подробные отступления в прошлое тех или иных персонажей? Если это беллетризованный путеводитель («Семь храмов» очень точно передают дух Праги, саму суть пражского топоса), то зачем среди многочисленных подробностей о строителях и капителях возникают любовная линия и обрывки детектива?

А потому, что молодой чешский романист пишет свою собственную, оригинальную прозу. Аннотация на задней стороне обложки упоминает обязательного для Праги Кафку. В рецензиях на «Семь храмов» мелькали имена Умберто Эко и Дэна Брауна. Однако «пражский готический роман» Урбана находится ко всем этим предшественникам и соседям очень уж перпендикулярно.

Не случайны три эпиграфа к книге, дающие литературоведческие определения готическому роману, помещенному в контекст романтической литературы. Учитывая сумму знаний, накопленных человечеством, Милош Урбан отправляется в самостоятельное плаванье, выстраивая свой собственный способ взаимоотношения с миром истории и миром беллетристистики.

Именно поэтому Ольга Морозова решила начинать с «Семи храмов». Очень уж позиция издателя напоминает позицию своего первого автора. Прекрасное, концептуальное и результативное начало.